природа» Грегори Бейтсона; «Руководство по эксплуатации космического корабля „Земля“» Бакминстера Фуллера; «Скрытое измерение» и «Танец жизни» Эдварда Т. Холла; «Инструменты для общения» Ивана Иллича; «Привидение в машине» и «Кирпичи для Вавилона» Артура Кестлера; «Об агрессии» и «Восемь смертных грехов цивилизованного человека» Конрада Лоренца; «Гайя: новый взгляд на жизнь на Земле» Дж. Э. Лавлока; «Голая обезьяна» Десмонда Морриса; «Судьба Земли» Джонатана Шелла; «Расширяющийся круг» Питера Сингера; «Биологическая часовая бомба» и «Как избежать будущего» Рэттрея Тэйлора; «Социобиология» Эдварда Уилсона — глубоко и кардинально переосмыслили отношение человека к человеку и окружающей среде. Взаимосвязанность различных дисциплин можно проиллюстрировать историей, которую любил рассказывать Фуллер:
За последнее десятилетие в научных обществах было представлено Два важных доклада: один по антропологии, другой по биологии. Оба исследователя работали совершенно независимо друг от друга. Случайно я увидел обе статьи. В биологическом сообщении рассматривался вымерший биологический вид. В статье по антропологи шла речь о всех вымерших человеческих племенах. Оба исследователя искали общие закономерности в конкретных случаях. Оба независимо друг от друга обнаружили причину вымирания — избыточную специализацию. По мере того как вид становится все более специализированным, он вырождается. Это органический процесс. В результате эволюции теряется общая приспособляемость.
Это предупреждение. Специализация — путь к вымиранию, а ведь все наше общество организовано именно таким образом…
Человек универсален по своей природе. Инструменты и окружение, являясь результатом работы дизайнера, помогают человеку достичь той или иной специализации. Но если мы проектируем все это неправильно, у нас часто получается замкнутый круг обратной связи: инструменты и среда, в свою очередь, сами начинают влиять на людей, мешая им выйти за пределы специализации. Потенциальные последствия любого метода, инструмента или среды можно изучить до того, как начинать что-то строить или производить. В настоящее время компьютеры позволяют предварительно генерировать математические модели процессов и систем и изучать их взаимодействие. А последние достижения социальных наук, в свою очередь, дают достаточно информации, чтобы разобраться в том, что является социально и общественно ценным.
На протяжении тысячелетий философы, художники и дизайнеры спорили о потребности в красоте и эстетической ценности вещей, которыми мы пользуемся и рядом с которыми живем. Дизайнеры и инженеры настаивали на оптимальной функциональности. Достаточно выглянуть из окна или оглядеться в собственной комнате, чтобы увидеть, куда эта шизоидная озабоченность функциональностью и внешним видом вещей завели нас: мир безобразен, но он вдобавок и нефункционален! В мире крайней нужды озабоченность исключительно украшательством вещей — преступление. Однако проектировать вещи, хорошо работающие, но неудовлетворительные в других отношениях, — столь же фундаментальное заблуждение. Мы убедились на мере функционального комплекса, описанного в главе 1, что человек нуждается в вещах, обладающих, помимо строгой утилитарности, еще и другими качествами. Уравновешенность и приятная гармония пропорций, которые мы хотели бы видеть в ругающем нас мире, его эйдетический [25] образ, психологически необходимы нам. И не только такое сложное создание, как человек, но и низшие виды, по-видимому, нуждаются в этом эстетическом и ассоциативном обогащении. Вот описание подобного механизма у птиц согласно одному философу-натуралисту:
Все знают, что большинство птиц строят себе жилища, причем очень толково. Хотя их гнезда не имеют художественной ценности, они сделаны на совесть и часто весьма изобретательно. Птица-портной складывает материал для гнезда в большой лист, затем сшивает его края по кривой линии, чтобы лист не мог развернуться. Южноамериканская птица-печник, которая весит менее трех унций, делает гнездо весом 7–9 фунтов из полого земляного шара, прикрепленного к ветке. В Австралии скальная трещотка делает длинную висячую цепь и прикрепляет ее к крыше пещеры паутиной; реакция пауков не описана. На Малайском полуострове мегаподы строят искусственные инкубаторы: груды растений, смешанных с песком, которые постепенно разлагаются и держат яйца в тепле. Сами птицы размером меньше обычной курицы, но их гнезда из собранного в радиусе нескольких сотен ярдов материалов достигают высоты 8 футов и ширины 24 фута. Домашняя городская ласточка строит аккуратный глиняный домик с парадной дверью. Чтобы построить простое гнездо, например гнездо горихвостки-лысушки, требуется 600 полетов за материалом.
Однако некоторые птицы идут дальше и занимаются строительством исключительно ради эстетического эффекта. Это шалашники из Австралии и Новой Гвинеи. Это живущие на ветвях птицы, длиной 8-15 дюймов, на вид похожие на наших дятлов, но с более красивым оперением, обладают уникальной способностью. Самец на опушках расчищает площадки и создает причудливые беседки из травы и листьев. На площадках и беседках он развешивает тщательно выбранные и сгруппированные украшения: головки синих цветов, ракушки или такие блестящие вещицы, как стекляшки, коробки от кассет и даже стеклянные глаза (хотя их найти труднее). Ученый, который наиболее тщательно изучил шалашников, А. Дж. Маршалл, довольно убедительно показал, что это просто вариант сексуального поведения с целью привлечь самочку, пометить собственную территорию и оборудовать свою сцену, на которой самец может продемонстрировать свое оперение и гордые позы. Однако Маршалл вынужден был признать, что птицам просто нравятся их беседки; что строительство идет дальше простой функциональности; и что при украшении беседок они выказывают явную разборчивость, которую можно назвать эстетическим выбором. Один американский коллекционер, который никогда не интересовался шалашниками и даже никогда не видел ни одной их постройки, путешествуя по Новой Гвинеи, неожиданно вышел на поляну, аккуратно убранную на площади примерно в четыре квадратных фута. Рядом с этой полянкой была построена беседка в форме шляпы высотой около трех футов и шириной пять футов, с дверцей высотой один фут. «Эта странная конструкция была обращена „фасадом“ на расчищенную площадку. Возникало впечатление домика с газоном; оно подкреплялось несколькими клумбами из цветов или фруктов. Как раз под дверью располагалась аккуратная клумба из желтых ягод. Дальше на газоне была клумба синих ягод. Чуть дальше в стороне лежало десять только что сорванных цветов». Позднее этот путешественник увидел, как «архитектор» вернулся к беседке. Первым делом он заметил спичку, неосторожно брошенную в центр расчищенной им полянки. Он прыгнул к спичке, подобрал ее и, тряхнув головкой, выкинул за пределы площадки. Путешественник собрал несколько розовых и желтых цветов и одну красную орхидею и положил их на «газон». Вскоре птица вернулась обратно и подлетела прямо к этим цветам. Она взяла все желтые цветы и выкинула их. Затем, немного поколебавшись, убрала розовые. Наконец взяла орхидею, решив не выкидывать ее, и некоторое время переносила цветок от одной горки своих украшений к другой, пока не нашла место, где орхидея смотрелась особенно эффектно.
Не правда ли, это звучит невероятно. В жизни птиц-шалашников есть еще более необычайные моменты. Когда один самец
