своим острием против СССР и стран народной демократии, против всех народов мира, но оно направлено также и против своего народа, и в этом его антипатриотическая сущность.
Л. Гульельми. Ужас в Бруклине.
Патриотизм советского искусства — прямое и непосредственное выражение общенародных идей и чувств. В эпоху суровой борьбы с немецким фашизмом он получил очень яркое и наглядное выражение, но было бы глубокой ошибкой полагать, что это качество вызвано в советской художественной культуре какими-либо временными, преходящими обстоятельствами. Советский патриотизм лежит в самой основе советского искусства, он может принимать различные формы в зависимости от конкретных исторических условий, но необходимо подчеркнуть, что он является неотъемлемым внутренним качеством социалистического реализма в искусстве.
Если мы возьмем, например, советскую живопись второй половины тридцатых годов, то легко заметим в ней особенную яркость праздничного ощущения жизни. Ликующая радостность «Незабываемой встречи» В. Ефанова, величавая торжественность в картине «И. В. Сталин и К. Е. Ворошилов в Кремле» А. Герасимова, бурливое чувство жизни в «Колхозном празднике» А. Пластова, счастливое веселье молодости в «Октябринах» А. Бубнова — таковы преобладающие эмоциональные тона искусства этого периода. Оно как бы является воплощением радостных слов вождя, сказанных им на Первом Всесоюзном совещании стахановцев в 1935 году: «Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее. А когда весело живётся, работа спорится».
А. Бубнов. Октябрины.
Социалистическое общество было в основном построено, и перед художниками развернулись необычайные перспективы раскрытия богатства и красоты новых форм жизни. Действительность ежедневно и ежечасно предлагала художнику все новые и новые увлекательные предметы изображения. Всенародные торжества, в которые выливались различные совещания, подводившие итоги побед и намечавшие перспективы дальнейшего движения вперед, дали материал Ефанову, всемирно-историческое преобразование деревни, навсегда покончившей с «идиотизмом деревенской жизни», вызвало к жизни произведения Пластова, С. Герасимова, Гапоненко, новые формы жизни в эпоху социализма, изменившего духовный облик людей, их бытовой уклад, вдохновили Бубнова, Лукомского, Одинцова, Пименова.
Праздничность советской живописи тридцатых годов явилась выражением радости победы, достигнутой советским народом под руководством Коммунистической партии. Отсюда то, что можно было бы назвать историческим оптимизмом искусства социалистического реализма. Выражая чувства и мысли победоносного народа, художники видели в жизни торжество исторических завоеваний социализма. Их искусство логически и закономерно становилось прославлением этих завоеваний, оно становилось художественной формой утверждения новых форм жизни, и в этом утверждении росло и крепло горячее чувство людей к своей социалистической Родине.
Это было выражением советского патриотизма.
Так, в разных формах, на разных этапах развития советского искусства раскрывается его патриотизм. Он заключается в стремлении к утверждению социалистического общественного строя, как самого замечательного и прекрасного завоевания человечества, в выражении непреклонной решимости отстоять его завоевания от любых посягательств.
Социальной основой развития советского патриотизма в искусстве социалистического реализма является коренная общность интересов и стремлений советских людей.
Советский патриотизм является прямым выражением общности интересов всех трудящихся в социалистическом обществе, и это раскрывает перед художниками прекрасные перспективы утверждения и прославления завоеваний социализма в своем творчестве. Космополитическая критика боролась против высокого чувства советского патриотизма, против благородных идей укрепления благосостояния и могущества нашей социалистической Родины, воплощенных в лучших произведениях советских художников.
Буржуазный космополитизм — злейший враг советского народа и его всемирно-исторического дела. Прикрываясь фразами о единстве мировой культуры, космополиты на деле выступают против национальной самостоятельности народов, хлопочут о духовном, а затем и материальном порабощении миллионов простых людей всего мира империалистической буржуазией: «Холодная война» американского империализма против свободолюбивых народов мира имеет своей важной составной частью широкое распространение таких «достижений» американского антинародного «искусства», как голливудская киностряпня, литературные изделия различных стейнбеков и миллеров, сюрреализм в живописи и т. д. и т. д.
Формализм, беззастенчивая и циничная бульварщина, животный натурализм, псевдореалистическая демагогия об «американском образе жизни» — все формы и методы идейного отравления масс, пущенные в ход реакцией и в самих США, в колоссальных масштабах импортируются в другие страны, обладающие порой большой художественной традицией, оскорбляемой и попираемой этой отвратительной макулатурой, — в Италию и в Индию, во Францию и в Иран.
Остатки разбитых вражеских классов, отдельные группы людей с враждебной идеологией, различного рода диверсанты пытаются всеми средствами распространить яд космополитизма в странах народной демократии, особенно среди известных слоев политически незрелой интеллигенции. Поучительно, что формализм в искусстве повсюду оказывается той питательной средой, в которой успешно распространяются вражеские космополитические идеи.
Пытался и пытается вести свою черную работу буржуазный космополитизм и в Советском Союзе. Несколько лет назад Коммунистическая партия разоблачила группку критиков-космополитов, протаскивавших «идеи» низкопоклонства перед буржуазным Западом, формализм в советскую художественную культуру.
Однако то, что космополитизм был разоблачен еще в 1949 году, совсем не означает, что борьба с ним уже не актуальна. Пока существует капиталистическое окружение, пока существует реакционная империалистическая буржуазия, опасность влияния враждебной идеологии, в частности в области искусства, не уничтожается, и самая строгая бдительность по отношению к проявлениям всякого рода антинародных, формалистических и иных тенденций не может быть ни на минуту ослаблена.
Вот почему борьба за культивирование средствами искусства животворного советского патриотизма — главнейшая задача советских художников. Какими бы фразами ни прикрывали свои истинные идеи космополиты всех мастей и оттенков, за ними отчетливо видно стремление подорвать веру в успехи социализма, лишить советского художника того благородного исторического оптимизма, который обеспечен реальными успехами Советской страны, ясным осознанием путей дальнейшего развития.
Исторический оптимизм советского искусства — его неотъемлемое качество, воспитанное в суровой борьбе за социалистическую Родину, против всех ее врагов. Наш художник имеет все права на лучезарный оптимизм, и ему чужды пессимистические идеи безысходности, бесперспективности, жертвенности. Оптимизм советского искусства покоится на прочной основе и составляет его живую душу. Это объясняется тем, что наш художник уверен в будущем своей страны и знает силу нашего общества, силу идей коммунизма, потому что он твердо знает правильность пути нашего общества, ибо этот путь указывает Коммунистическая партия, вооруженная бессмертными идеями Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина. Таким образом, оптимизм нашего искусства — закономерная тенденция его исторического развития.
Враждебная советскому искусству космополитическая критика не раз ставила ему в упрек его принципиальный оптимизм, то постоянное и настойчивое «да», которое оно говорит нашей советской жизни. Борясь якобы за глубину нашего искусства, эта критика никак «не признавала» общего радостного, победоносного тона советской живописи.
Было бы при этом крайне ошибочно отождествить требования космополитов к нашему искусству с тем, что мы говорим о необходимости критики и сатиры во всех отраслях художественного творчества. Кроме того, разумеется,
