Никита Бичурин - Средняя Азия и французские ученые

В 1828 году мною изданы в свет записки о Монголии. Как скоро сие сочинение появилось, то французские ориенталисты сильно восстали против него. Причина тому была открытая. В моих записках между прочим помещено было краткое историческое обозрение монгольского народа, которое во многом противоречило сведениям о сем народе, давно уже распространенным в Западной Европе французскими ориенталистами. Споры по сему предмету, происходившие между мною и Клапротом, ограничивались одними объяснениями, ни мало не объяснявшими сущность дела. Клапрот писал, что если принять мое мнение касательно монгольского народа, то должно будет сделать большие перемены в том, что доселе было писано о монголах в Западной Европе, а это очень трудно. В ответ ему сказано было, что обозрение монгольского народа, помещенное в Записках, основано не на мнении моем, а на свидетельстве Китайской истории; и почему рано или поздно, но доведется ориенталистами Западной Европы исправить погрешности своих предшественников. Что сказанное мною г. Клапроту верно, тому имею основательные доказательства, и обязанностью себе поставляю предостеречь от заблуждения любителей истины в пользу истины.

Кончив в прошлом году перевод Истории о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена, имею время до издания в свет перевода предварительно указать как на заблуждения по сей части ученых Западной Европы, так и на источники, из которых проистекли сии заблуждения. Справедливость требует сказать, что французские ориенталисты издавна деятельно занимались исследованием происхождения древних среднеазиатских народов, я первоначальные сведения по сему предмету почерпали из единственного источника их – из Китайской Истории, но так же справедливость требует сказать и то, что они не имели терпения основательно пересмотреть все необходимые для сего дела источники, и сверх сего не вникали в связь событий с должным вниманием. Посему в собранных ими сведениях открылась какая-то неопределенность и даже запутанность. Они старались темные для их места прояснить исследованиями, основанными на догадках по созвучности слов, и, порываясь смелостью решительно судить о вещах, по новости мало им известных, еще более удалились от исторической истины. Они на первом шагу к исследованиям напали на ложные понятия о народных именах.

Источник исследований чист, но исследователи, по чувству сознания своего превосходства пред азийскими народами в просвещении и в чистоте взглядов на вещи, смотрели в источник китайский по европейски, а не по китайски. Вот причина заблуждений ученых западных ориенталистов. Следующее пояснение может исправить взгляды на Китайскую Историю. Китайское государство искони не имеет постоянного названия, а получает его от названия царствующей династии; напр. при династии Хя, за 2,205 лет до Р. Х. Китай принял название Хя[1], при настоящей династии называется Цинь. Подобным образом и в Монголии искони доныне ведется обычай, что народ получает народное название от господствующего дома. Таким образом один и тот же народ монгольский под Домом Хунну назывался хуннами, под Домом Дулга дулгасцами, под Домом Монгол назвался монголами, и будет дотоле носить последнее название, пока вновь усилившийся какой-либо Дом покорит его, и сообщит ему свое, другое народное название. Но как господствующая система правления в Монголии была удельная, то и каждый аймак, т. е. удельное владение, носил название своего владетельного дома, а роды имели свои родовые прозвания. Но французские ориенталисты, к сожалению, не приметили сего. Они производили и делили народы по собственным соображениям; называли один народ именем другого; поколения, т. е. части народа почитали за целый народ; и когда совершенно запутались в своих исследованиях, то решили, что китайские историки, слив разные народы в один, под названием Хунну, перепутали историю древних средне-азиатских народов. Вот почему французские ориенталисты написали новую историю[2], с переправкою китайских источников по собственным мнениям. Дегинь есть творец сей новой истории, впоследствии особенно оевропеенной умствованиями Клапрота в его Записках об Азии.

Но чтобы иметь доверенность к Китайской Истории, в которой одной сохранились сведения о древних народах в Средней Азии, надобно только обратить внимание на свойство ее. Китайское правительство почти за 24 столетия до Р. Х. опередило вносить в запись своих современных проишествий и заграничные события, по которым оно имело политические сношения с иностранными народами, и сообщало свои записки Историческому обществу для составления истории; а право издавать государственную историю принадлежало и доселе принадлежит правительству. Почему содержание Китайской Истории исключительно основано на актах правительства, а запись или акты вообще современны событиям, и история из них едва ли не вернее истории европейских народов.

Из сведений, сообщаемых Китайскою Историею о допредельных с Китаем древних народах, открывается, что на всей полосе Средней Азии от Каспийского моря на восток до Тихого океана искони обитали те же самые три народа, которые и ныне населяют ее, т. е. тюрки, монголы и тунгусы; и притом почти постоянно обитали в тех же самых пределах, в которых они и ныне находятся. Возьмем в пример один монгольский народ.

В государственной Китайской географии, И-тхун-чжы есть отделение под заглавием Мын-гу-тхун-бу, что значит: о монголах вообще[3]. В сем отделении в главе Гу-цзи, древности, вот в каком порядке поставлены дома, господствовавшие в Монголии.

По географии Хуань-юй-ги[4]: родоначальник Дома Хунну был Шуньвэй, потомок царей Хя-хэу-шы[5]. В начале династии Шань, 1766 г. до Р. Х. он бежал на север, и там остался жить. В конце династии Чжеу, в период царств[6], Хунну или Хунны граничили с тремя царствами Китая: Янь, Чжао и Цинь[7]. Когда в Чжао царствовал Хяо-Чень-Вань, полководец его Ли-Мэу стоял против хуннов, и они не смели нападать на пограничные города[8]. Полководец Мынь-Тьхинь, отправленный государем Цинь-Шы-хуан на север против хуннов, прогнал их за границу, и взял Ордос; отсюда, переправившись через Желтую реку на Север, он поставил хребет Инь-шань[9] границею; наконец он просек стремнины, и засыпал пропасти, провел Великую стену от Линь-тхао до Ляо-дун почти на 10,000 ли, и хунны более десяти лет жили на Севере, в Халхе. Впоследствии Модэ[10] объявил себя Шаньюем[11]. Он уничтожил на востоке царствующий Дом Дун-ху, на западе прогнал Юечжы[12], на юге покорил Ордос и произвел нападение на Янь и Дан, и таким образом обратно завоевал все земли, отнятые у хуннов полководцем Мынь-Тьхянь.

Шаньюй прозвался Люань-ди[13], титуловался Ченли Гуту[14]. Хунны небо называют ченли, сына Гуту Шаньюй значит величайший. Модэ при политическом разделении своего, государства Восточного и Западного Чжу-ки-князей, Восточного и Западного Лули-князей, Восточного и Западного Великих предводителей. Восточные князья и предводитель жили в восточной стороне[15], прямо против Сюань-хуафу; на востоке граничили с Кореей. Западные князья и предводитель жили в западной стороне, прямо против Суй-дэ-чжеу, на западе граничили с тангу-тами в Хухэноре. В сие время, только что Дом Хан утвердил спокойствие в Китае, хунны сильно осадили город Ма-и[16] в 201 г. Гао-ди[17] лично выступил против них, в 202 г., и быв окружен в Байдын, по прошествии семи дней заключил мирнородственный договор. В царствование императора Ву-ди полководец Вэй Цинь, в 127 г., взял у хуннов Ордос, построил в нем Шо-фан; возобновил древнюю линию, укрепленную при династии Цинь, и Желтую реку поставил границею. Но Дом Хань должен был уступить хуннам страну Цзао-ян, лежащую в области Сюань-хуа-фу[18]. Хо Кюй-бин, выступив из Гун-чан-фу в 121 г., прошел около 2,000 ли, и минуя Гюй-янь, напал на хребет Ци-лянь-шань. Китайское правительство бедных жителей из Гуань-дун в отнятый у хуннов Ордос в 120 г., Вэй Цин снова выступил против хуннов, и перешел через песчаную степь[19]. Шаньюй видя, что не в силах удержаться против китайских войск, с несколькими стами отборной конницы бежал на северо-запад. Хо Кюй-бин отошел от Ордоса более 2,000 ли. Восточный Чжуки-князь уклонился от него. Хо Кюй-бин принес благодарственную жертву на горе Лангюйси, подходил к Байкалу, и пошел в обратный путь в 119 г. После сего не было княжеских стойбищ по южную сторону песчаной степи. Китайцы из Ордоса перешли через Желтую реку на запад, и простерлись до Лин-гюй[20], повсюду провели каналы для орошения, открыли казенное хлебопашество, поставили там до 60,000 войск, и мало по малу к северу отрезывали у хуннов земли. Впоследствии в одно время восстали пять Шаньюев, в 57 г., начали спорить о престоле, и открыли междуусобную войну. Хутуус, старший брат Хуханье-Шаньюя объявил себя Чжичжы Гудухэу-Шаньюем, напал на Хуханье-Шаньюя и разбил его. После сего Чжичжы поселился в Шаньюевой орде[21]. Хуханье прикочевал к границе Китая в Ордосе и явился к Сыну Неба в 52 г. – Император отлично принял его, и, продержав более полугуда, обратно опустил в свои владения. Шаньюй сам просил оставить его на границе при укрепленной линии Гуань-лу-сай[22]. Чжичжы видел, что он не в силах восстановить спокойствие в Доме хуннов; почему, подавшись к западу, разбил Гянь-гюнь[23], на Севере покорил динлинов[24], несколько раз посылал войско на Усунь[25], и всегда одерживал верх. Гяньгюнь лежал в 7,00 ли от орды к западу, в 5,000 ли от Чешы на север. Здесь Чжичжы утвердил свое местопребывание[26]. Впоследствии Хуханье возвратился в северную орду, где народ мало по малу собрался к нему, и семейное спокойствие в царствующем доме восстановился. Чжичжы, опасаясь нечаянного нападения, хотел удалиться. В это время Кангюйский государь, притесняемый усуньцами, прислал посланника в Гянгуиь принять Чжичжы-Шаньюя. И так Шаньюй пошел с войском на запад и пришел в Кангюй[27]. В третье лето Гянь-чжао, 36 г., правитель западного края Гань, Янь-шеу отправил войско в Кангюй, и Чжичжы был истреблен. Хуханье и радовался и страшился; и спрашивал дозволение явиться к Двору, изъявил желание охранять укрепленную линию от Калгана на западе до Ань-си-чжеу, и просил отменить пограничные предосторожности. Император предоставил чинам рассмотреть и дать мнение. Сановник Хэу Ин представил следующее мнение: «Известно, что укрепленная линия на северной границе простирается до Ляо-дун. За нею лежит хребет Инь-шань на протяжении 1,000 ли от востока к западу, покрытый лесом и травою, изобилующий зверем и птицею. Здесь Модэ приготовлял оружие для произведения набегов. Император Ву-ди вооруженною рукою отнял у хуннов сию страну, и прогнал их на север за Песчаную степь, определил границу, построил притины, сбил внешнюю стену и для охранения ее поставил гарнизоны[28]. После сего уже пограничные места увидели некоторое спокойствие. По северную сторону Песчаной степи мало лесов, а много обширных песков; и потому хунны, приходя для набегов, мало имеют места для убежища. От укрепленной линии на юг лежат глубокие горные долины, трудные для прохода[29]. Пограничные старики сказывают, что хунны после потери хребта Иньшань, никогда без слез не проходят через него. Если снимем пограничные караулы, то покажем через это, что иностранцы в силе имеют перевес перед ними. Отнюдь не должно соглашаться». Император принял сие мнение. Ван-ман, похитив престол, прежнюю Шаньюеву печать с надписью «Государственная печать Хуннуского Шаньюя», подменил новою с надписью «Новый знак Хуннского Шаныоя», в 9 г. по Р. Х.[30] Шаньюй тогда потребовал было ясак с ухуань-цев, но Ван-Ман запретил платить оный. Сие обстоятельство и перемена надписи на печати произвели вражду. Дань-Цинь, правитель Западного края, представил, что хунны нападают на тюркистанские владения. Ван-Ман пришел в сильный гнев, и определил выслать десять корпусов, чтобы преследовать Шаньюя до последней крайности. Открылись тревоги на северных пределах, и уже ни одного года спокойного не было. В царствование императора Гуань-ву Пуну поставлен Шаньюем. В хуннуских владениях сряду несколько лет были засуха и саранча. Земля на несколько тысяч ли оголела. Би, двоюродный брат Шаньюев, послал императору карту Хуннуских земель, в 46 г., и просил принять его в подданство[31]. Начальники восьми, управляемых Бием, сейманов поставили его Хуханье-Шаньюем. Дед Биев нашел спокойствие в покровительстве Китая; почему и Бию дали тот же титул. После сего Би подошел к укрепленной линии в Вуюань[32] и изъявил желание быть пограничным вассалом и охранять Китай от северных неприятелей. По сему обстоятельству Дом хуннов разделился на два: южный и северный. Южному Шаньюю дозволено для житья войти в Юнь-чжун[33]; При Мин-ди в 16-е лето правления Юнь-пьхин, 73 г., собрано было на границе большое ополчение против хуннов В сие время северные неприятели уже начали приходить в упадок. Единомысленные разделились, и восстали против Шаньюя. Южные поколения напали на него с лица, динлины произвели набеги с тыла, сяньбийцы ударили на него с восточной, западный край с западной стороны, и Шаньюй не мог устоять. К тому же случился в северной Монголии голод от саранчи. Южный Шаньюй представил, что надобно, пользуясь раздорами в северной орде, идти туда с войском, разбить северных, поддержать южных и составить из них одно государство. В начале правления Юнь-юань, 89 г., китайские полководцы Гын Бин и Дэу Хянь с конницею и войсками южного Шаньюя отправились из Орды против северных неприятелей, и на голову разбили их. В следующем году, 90 г., Южный Шаньюй вторично поразил их. Сев. Шаньюй с несколькими десятками легкой конницы бежал, и без вести пропал. Младший брат его Лулн князь Юйчугянь объявил себя Шаньюем, остановился с 1,000 человек у Баркюля, и отправил племянника к границе. Как места от укрепленной линии к югу лежали пусты, то Дэу Хянь хотел оказать милость северным неприятелям; почему представил императору, чтобы определить главного пристава к ним и содействовать к возвращению в Северную орду. В это самое время Дэу Хянь был предан казни. В пятое лето, 93 г., Юйчугянь отложился, и пошел обратно на север. Китайский полководец Жень Шан догнал и убил его, а войско его рассеял. Северный Дом хуннов погиб; остался один южный. Пред сим укрепленная линия от Шо-фан к западу была запущена; и посему сяньбийцы, овладевшие с 93 года почти всею Монголией), несколько раз нападали на южные поколения, кочевавшие на северных пределах Китая. Когда Шаньюй представил о исправлении укрепленной линии, то умножено было число войск в пограничных областях, и расставлено по укрепленной линии. При Шунь-ди в правление Юн-гянь Кюйдэ Жошычжоцзю Шаньюй, поставлен, 128 г., главный пристав Чень Гуй, считая Шаньюя неспособным к управлению, начал утеснять его, и Шаньюй предал себя смерти. Гэулун Усу с прочими поставил Шаньюем Гэулун князя Ченю, привел с востока Ухуаньцев, с запада тангутов, и других кочевых, и ограбил четыре области: Бинь-чжеу, Лянь-чжеу, Ю-чжеу и Цзи-чжеу[34]. В первое лето правления Хань-ань, 142, поставлен Жошычжоцзю Шаньюй Дэулэучу, пред сим находившийся в столице, и главный пристав отправлен проводить его в орду. В начале Гянь кхань, 144 г., главный пристав Ма-шы убил Гэулун-Усы через подкупленного злодея, препроводил голову его в Ло-ян, и ударил на остальных сообщников. До 700,000 душ из ухуанцев покорились. При Лин-ди в пятое лето правления Чжун-пьхин, 188 г., взбунтовались Ило и Хючжуй из западных аймаков, каждый с 10,000 душ, и убили Шаньюя. Поставлен сын его западный Чжуки-князь Юйфуло, и вельможи, убившие отца его отложились. Они поставили Шаньюем Сюйбу Гудухэу, а Юйфуло явился к Двору с извенением. В сие время император Лин-ди преставился, и в империи открылось великое замешательство. Юйфуло хотел возвратиться в свои владения; но вельможи не приняли его, и он остановился в Хэ-дун[35]. Сюйбу один год был Шаньюем и умер. При Хянь-ди во второе лето правления Хинпьхин, 195 г., Юйфулов младший брат Хучуцуань поставлен Шаньюем; но, быв изгнан старшим братом, не мог возвратиться в свои владения. Как южные хунны жили внутри Китая, и много имели лукавства, то Ву-ди из Дома Вэй опасался набегов от них; почему разделил народ их на пять аймаков, и почетнейший из них проставил начальниками, а для надзора за ними определил приставов из китайцев. Когда вступил на престол Ву-ди из Дома Цзинь, 263 г., у хуннов за укрепленною линиею было великое наводнение. Ханне-Хэй-хань с прочими, всего до 10,000 юрт, просил принять их в подданство. Они были приняты, и поселены в Хэ-си. В седьмое лето правления Тхай-Кхан, 286 г., еще покорились до 100 000 хуннов из разных родов, и сии радушно были приняты. При Хойди в правление Юань-кхан Лю Юань-хай (из южных хуннов) первый отложился, и принял высокий титул (императора) в 308 году.