Николай Александрович Добролюбов
Исследование о торговле на украинских ярмарках
И. Аксакова, действительного члена императорского Русского географического общества. Издано на иждивение санкт-петербургского купечества. СПб., 1858
Наконец дожили мы до того времени, когда наука приходит у нас в прямое соприкосновение с жизнью и дает практически благотворные результаты! Сколько уже услуг оказала она русскому человеку в самое непродолжительное время! Еще очень недавно г. Бабст подарил России 40 мильонов рублей серебром, открывши (в «Атенее»), что они совершенно даром бросались до сих пор в пользу откупщиков, за 5 мильонов ведер воды.{1} Теперь исследование г. И. Аксакова тоже обогащает Россию, – не только в научном, но и в чисто материальном смысле. Вследствие этого исследования мы оказались – в одной части нашей торговой деятельности – богаче на 60 мильонов рублей серебром! Вот это результаты действительно хорошие; пред ними должны побледнеть даже блестящие результаты исследователей, прославлявшихся в прежнее время тем, что открыли псевдоним, которым подписано ничтожное произведение замечательного писателя, или тем, что основательным исчислением решили вопрос о том, сколько раз употреблен ъ вместо ь в древней рукописи. Без сомнения, и эти заслуги были важны в свое время; но они уже не могут быть признаны столь существенными ныне, когда наука стала дарить нас мильонами рублей серебром. Стоит только идти кому следует, да и взять эти мильоны, сказавши спасибо науке.
Но читатели, по всей вероятности, желают знать, каким же это образом исследования г. Аксакова обогащают нас на 60 мильонов. Мы с удовольствием готовы рассказать им это, сообщивши некоторые сведения, найденные нами в книге г. Аксакова.
В 1847 году санкт-петербургское купечество пожертвовало в Географическое общество 5000 рублей серебром с тем, чтобы они употреблены были на исследование внутренней торговли России. Эти-то пять тысяч, пущенные в оборот науки, и принесли такие громадные проценты. Общество решилось производить исследования о русской торговле и, между прочим, в 1853 году отправило г. Аксакова в экспедицию для исследования украинских ярмарок, «которые при огромных своих оборотах и чрезвычайно важном влиянии на промышленность и коммерческое развитие всей России известны менее других». Результатом трудов г. Аксакова было «Исследование о торговле на украинских ярмарках», представляющее дело совсем в ином виде, нежели как оно известно было по прежним данным. Довольно сказать, что, по прежним официальным сведениям, в 1854 году на одиннадцати главных украинских ярмарках было товаров:
привезено……….. на 59 290 172 рублей серебром
продано………… на 32 402 433 « «
По исчислениям же г. Аксакова, «основанным на личных изысканиях и расспросах» (стр. 47) в том же году, всех товаров было:
привезено……….. на 127 750 000 рублей серебром
продано………… на 80 750 000 « «
Отчего же происходит такая разница? – спросят читатели. Может быть, г. Аксаков прибавил в свой счет несколько ярмарок, которых обороты не входили в официальное исчисление? Может быть, он сосчитал все, что только продается на Украине, на всех сельских ярмарках, на которые товар большею частью привозится с тех же главных, оптовых ярмарок, исчисляемых в официальных ведомостях? В таком случае – не диво, если цифра у него значительно возвысилась, потому что сельских ярмарок в одной Харьковской губернии 425 да в Полтавской 372. Правда, что не было бы дива, если б было так. Но вот что диво: г. Аксаков считает обороты именно только оптовых ярмарок тех самых одиннадцати, о которых имеются официальные ведомости. И по его исследованиям выходит вот какая параллель.
В 1854 году было на украинских ярмарках привезено товаров:
Такая же разница и в цифре продажи. В 1854 году на украинских оптовых ярмарках продано:
Из сложения этих цифр и выходит общая цифра ярмарочных оборотов, приведенная выше.[1]
Каким же образом могла произойти такая страшная разница? Разве г. Аксаков отыскал новые предметы торговли, на которые прежде не обращали внимания и которые не входили в общее исчисление? Отчасти так; но все количество предметов, вновь введенных в общий счет г. Аксаковым и не показывавшихся в прежних ведомостях, далеко не могло дать такой значительной разницы. Она просто зависела от того, что, по исследованиям г. Аксакова, все почти товары на ярмарках оказались в большем количестве и на большую сумму. Пересматривая сведения, сообщенные г. Аксаковым, мы заметили особенно чудовищную разницу в показаниях г. Аксакова с прежними ведомостями относительно количества – лошадей, рыбы, меду, воску, сала и бичевочного товара. Чтобы показать, до чего может доходить неверность показаний, обыкновенно принимаемых за несомненные в нашей статистике, – мы выберем здесь из показаний автора сведения о лошадях.
Торг лошадьми составляет одну из главных статей в украинской ярмарочной торговле. Первые производители и поставщики этого живого товара на Украине – помещики; от них продаются лошади купцам, называемым обыкновенно барышниками, и ремонтерам. Положение конноярмарочной торговли на Украине «обусловливается, – по мнению автора, – существованием кавалерийских военных поселений и вообще пребыванием кавалерийских полков на Украине и на юге России. Убавление кавалерии повлечет за собою необходимые изменения и в торговле лошадьми на украинских ярмарках» (стр. 286). Но, пока еще нет этих изменений, мы должны быть благодарны г. Аксакову за представление верных или по крайней мере приближающихся к истине данных относительно того, что существует. Вот сравнительное исчисление по двум источникам, сколько лошадей продано было на украинских ярмарках в 1854 году:
Разница в цифрах значительна. Цифры г. Аксакова превышают официальные цифры средним числом вчетверо; а по Вознесенской, например, ярмарке – в 23 раза! Весь итог конной продажи в официальных данных – 813 020 руб. сер., а по изысканиям г. Аксакова – 3 225 000 руб. сер.[2]
В этом же роде и другие численные различия. Например, торговля рыбою показывалась прежде на украинских ярмарках простирающеюся до 205 000 руб. сер., а г. Аксаков утверждает, что она доходит до мильона и что на одной Успенской ярмарке рыбы продается на 100 000 руб. сер. А эта ярмарка, по официальным отчетам, почиталась самою бедною по отношению к рыбной торговле: на ней показано было рыбы в 1854 году всего на 4700 руб. сер. Меду продается, по известиям г. Аксакова, на 271 500 руб., вместо официальных 35 436 рублей; на одной Успенской ярмарке на 100 тысяч, тогда как в ведомостях значится 2350 руб. Воску – на 550 тысяч вместо официальных 150 000. Бичевочного товара – на 316 тысяч вместо официальных 77 195 руб. и т. д.
Не во столько раз уменьшена, но все-таки замечательна по значительности разницы и цифра цены мануфактурных товаров, показанная в ведомостях. Она простирается здесь до 16 481 260 руб. сер.; а г. Аксаков полагает, что она должна быть по крайней мере не менее 22 000 000.
Однако мы всё только приводим разительные примеры; а для читателя, не знакомого с делом, остается по-прежнему загадочным: отчего же происходит такая страшная разница? Каким волшебством произвел г. Аксаков, что в одном месте вдруг явилось в 23 раза больше, чем прежде, лошадей, в другом – рыбы в 21 раз больше, в третьем – меду прибавилось в 43 раза и т. п.? Ведь это просто читаешь и глазам не веришь… Где же объяснение загадки?
Объяснение ее очень просто: г. Аксаков собирал сведения с большим усердием и добросовестностью, чем прежние составители ярмарочных отчетов. Механизм собирания статистических сведений о ярмарках представляет весьма мало гарантий против всякого рода неверностей, пропусков, недосмотров и т. п. Все основывается на словесных показаниях торговцев, а известно, как ведется вообще наша торговля. За вчерашний день едва может купец сказать вдруг, сколько он продал товару, не то что за целую ярмарку. А тут в конце ярмарки, во время последних счетов и сборов, является квартальный надзиратель с вопросами, чего на сколько продано… Разумеется, купец второпях соврет что-нибудь, да и дело с концом. Во-первых – ему некогда; во-вторых – точной цифры он и сам не знает; в-третьих – никогда не мешает показать менее, чем следует; в четвертых – какая надобность беспокоить свою память и соображение отыскиванием настоящей цифры? Коли сразу попадет, так ладно; а не попадет, так кому какой от того убыток, что в ведомости будет наврано? Ничего, – что хочешь пиши, коммерции до этого горя мало. Таким манером и выходит в итоге шестьдесят мильонов вместо ста двадцати.
Чтобы показать, до какой степени доходит небрежность в составлении ведомостей о торговле на ярмарках, мы приведем отзыв об этом самого г. Аксакова (стр. 48):
