Ольга Чигиринская
Сиквел: игра на чужом поле
Почему сиквелы пишутся, и их становится все больше? Почему одни дописывают свои собственные произведения, а другие берутся за чужие? Можно ли считать сиквел полноценной литературой, а не «пришей кобыле хвост»? И почему так получается, что сиквел — чаще второе, нежели первое?
Поверьте, к концу данного абзаца ваш покорный слуга сам еще не знает, как ответить на эти вопросы, так что разбираться по ходу писания-чтения будем вместе.
Итак, начнем, благословясь.
Первым сиквелом, наверное, была «Энеида» Вергилия — продолжение «Илиады» Гомера. Интересно было бы почитать и послушать мнение древнеримских критиков по поводу этого произведения…
Пост-литература существует столько же, сколько существует литература. Правда, тут Михаил Иосифович Веллер предложил ввести термин «пост-еда». Шутка хорошая, но в ней есть доля шутки.
Значимость произведения определяется Веллером в зависимости от размеров творческого акта. Ты напрягался до головной боли, придумывал мир, создавал персонажей и сюжет, которых ранее, до тебя, никто не создавал, ты сделал из этого книгу — честь и хвала! А римейки и сиквелы — они по определению менее значимы, так как все уже там придумано, ты опираешься на плечи предшественника, отражаешь его свет, ты карлик на плечах гиганта.
И в большинстве случаев это действительно так!
А Шекспир? Шекспир, не создавший ни одного оригинального сюжета, а гениально вдыхавший жизнь в чужие фабулы? Тоже — карлик на плечах гиганта?
Э-э, нет. Для Веллера Шекспир — никакой не «пост», а самый нормальный литератор. Потому-де, что произведение Шекспира превосходит «скромный и не шибко уж знаменитый оригинал» Бранделло. Брависсимо! Значит, если сиквел по своим литературным достоинствам лучше оригинала, то плевать на оригинальность — просим в Пантеон! Это мне напоминает суждения некоторых литкритиков, большого ума благородных донов: раз Стругацкие писали хорошо, то это уже не фантастика, а как бы просто литература. Михаил Иосифович, сам таких донов не шибко жалуя, где-то с ними смыкается: «Они эксплуатируют чужие образы, питаются чужим миром, базируются на чужом мировосприятии. Это разовые поделки на потребу сегодняшнего дня, вариации импровизатора на темы классической музыки. Они вторичны по сути — всегда проигрывая оригиналу по мощи; новое слово отсутствует, мировое пространство искусства ничем не обогащено».
Люди, бейте меня, но «Поминальная молитва» — более значимое произведение, чем исходный материал, рассказы Шолом-Алейхема. Пример Шекспира показывает, что чужие герои, чужое мировосприятие, чужие образы — ничего не решают, если у сиквелиста хватает пороху сделать лучше.
И главное, почему многие авторы — сами, сами!!! — пишут сиквелы к своим произведениям? Денег сшибить? Дик Френсис получает неплохие деньги за любой свой роман, от героя это не зависит — и все-таки три раза возвращается к Сиду Холли, однорукому детективу. Орсон Скотт Кард, у которого сидят на шее: давай Эндера! Давай Элвина! — не торопится, хотя мог бы неплохо заработать. Стивен Кинг, более чем плодовитый автор, создал лишь одну сагу с продолжениями — «Темная башня», и пишет ее не спеша, хотя издатели тоже исходят слюной. Эти люди предпочитают зарабатывать деньги не сиквелами к себе самим, но сиквелы, тем не менее, пишут — зачем?
Вопрос неоднократно задавался, в том числе и напрямую. Такая куча тем, такое море разливанное оригинальных сюжетов, столько можно напридумать миров и героев — за каким шутом продолжать чье-то произведение, пусть даже свое собственное, навлекая на себя (нередко справедливые!) обвинения в отсутствии фантазии, моральной нечистоплотности и сопряженной со всем этим меркантильности?
Разберемся. Сюжетов действительно много — тридцать два. Тридцать третий — нулевой. Все тридцать два неоднократно паханы — история мировой литературы насчитывает уже не одно тысячелетие. В тридцать две нехитрые блоксхемки укладывается сюжетный костяк ЛЮБОГО произведения — от «ширпотреба» до шедевра.
То есть, любой сюжет, придуманный тобой, по определению будет вторичен, уже кем-то придуман и написан. Вернее — «считан» с мировой информационной матрицы и записан. И если отбросить антураж и оставить костяк, то нет разницы между «Ромео и Джульеттой», «Двойным самоубийством влюбленных на Острове Небесных Сетей» и «Ночным Портье».
Самое частое обвинение, обрушиваемое критиками на сиквел — отсутствие оригинальных идей.
Идея («Иде я нахожусь»?) — некое общечеловеческое послание, заложенное Автором в Сюжет и средствами Сюжета выраженное, как, к примеру, идея «Надо, надо умываться» выражена в «Мойдодыре».
Вышеперечисленные истории «несчастных любовей», несмотря на одинаковый сюжетный костяк, несут в себе совершенно разные послания. Тогда что же мешает сделать то же самое, работая с сиквелом или римейком? Да ничего.
То есть, заимствование сюжета само по себе не есть стигмат, обрекающий сиквел на нежизнеспособность. НИЧТО НЕ МЕШАЕТ сиквелу быть ОЧЕНЬ хорошей или даже ГЕНИАЛЬНОЙ книгой.
Ничто не мешает, но сплошь и рядом — сиквел таковой книгой не становится.
А почему, собственно?
Вернемся к истокам
Как таковой, сиквел зародился из желания читателя узнать «что там будет дальше», желания издателя заработать на этом желании читателя и… желание писателя писать о дальнейшей судьбе своего мира и своих героев. Не будем углубляться в литературные корни этого направления и вспоминать про Дюма-пэра и сэра Артура Конан Дойля — просто констатируем, что сиквелы в большей степени средство зашибания бабок, нежели средство литературного самовыражения. Подавляющая их часть.
В свою очередь, подавляющая часть этой подавляющей части — авторские сиквелы. Примерам несть числа, и этим объясняется основная претензия к сиквелам: продолжения слабее первых частей, и намного.
В меньшей степени это касается тех «саг», где каждая часть несет разного рода послания, зашифрованные в Сюжетах, связанных общей концепцией. Низкий поклон О. С. Карду, Л. М. Буджолд, Г. Гаррисону, Дж. Холму, Д. Симмонсу, А. Сапковскому. Но их саги — это скорее мега-романы, где каждая книга не была задумана в отдельности, она — часть мозаики: так, в альбоме «Пинк Флойд» «Стена» вроде бы нет несомненных шедевров, но «пакетом» он выстреливает отлично.
Основная масса авторов не пытается решать таких сложных задач, а тупо штампует продолжения а-ля «приключения Конана», вызывая брезгливую усмешку критиков. Ибо никакого Послания, никакой Идеи они не несут — а какую Идею может нести текст, написанный литературным «негром» за мизерную долю от гонорара Автора без всякой возможности творчески самореализоваться? А количество возможных сюжетов ограничено 32-мя вариантами (Борхес вообще считал, что 4-мя), и «конаны» в конце-концов надоедают.
Что заставляет (не берем крайние случаи) талантливого, умного и (допустим) не шибко зависимого от издательства писателя вместо очередных оригинальных разработок садиться за очередной сиквел? Лень? Предположим, нет. Предположим, сиквел содержит новое, совершенно иное, Послание, написан чудесным языком, труда в него вложено не меньше, чем в прошлую книгу (хотя, по определению Веллера, меньше — главный-то созидательный труд, выдумывание мира и/или персонажа, уже проделан). Хорошо, а что заставляет читателя выбирать — при прочих равных — сиквел?
Для большего понимания обратимся к термину «информационное сопротивление», введенному С. Переслегиным. Действительно, информация — как вид энергии — нуждается в носителе, сама по себе она не существует. А самый значимый носитель информации — человеческий мозг (ибо все остальные так или иначе предназначены донести информацию до этого носителя). А он имеет свойство усваивать не всю информацию, а ту, которую хочет — сознательно или подсознательно. Есть какие-то потери «на трение» — на «забыл», «не понял», «не принял». Собственно, это и есть «информационное сопротивление». Открывая новую книгу, ты тратишь какую-то ментальную энергию на то, чтоб освоиться в сюжете и «мире», персонифицироваться с героем, привыкнуть к стилю изложения. И вот под этим соусом ты уже получаешь Послание. Потери этой энергии — информационное сопротивление. Чем с большим скрипом ты вчитываешься, тем это сопротивление выше.
Что же с сиквелом? А вот что: для получения Послания уже не нужно проделывать всю вышеописанную умственную работу, ты ее уже проделал в прошлый раз. Информационное сопротивление снижено, ты уже заранее знаешь, кто есть ху и где чьи ноги: поехали! А вы думали, почему так высоки рейтинги телесериалов?
Снижение информационного сопротивления — несомненное достоинство в глазах читателя. «Это что такое?» — «Это продолжение «Овернского клирика». Покупатель знает, о чем пойдет речь, в памяти еще не остыл огонек интереса, раздутый прошлой книгой: берем!
