Дело об убийстве на Цветном бульваре
Роман Вайнеров рассказывает нам о довольно немилосердных временах. И сама «Эра Милосердия», несмотря на достаточно миролюбивое название, довольно кровавый роман. В нём постоянно, от пролога до самого эпилога, кого-то убивают. Это в «Собаке Баскервилей» одного неочевидного убийства, одного убийства не того парня и одного неудачного покушения вполне хватает и на завязку, и на кульминацию, и на развязку сюжета. При этом атмосфера «Собаки...» довольно мрачная и угнетающая — видимо, за счет торфяных болот, послевоенная же Москва у Вайнеров почему-то напоминает времена НЭПа. Некоторых персонажей можно легко спутать с героями «Двенадцати стульев», Бомзе, например. Словом, общее количество убийств в «Эре Милосердия» вы можете посчитать сами, я же буду останавливаться лишь на тех, которые имеет прямое отношение к скрытому сюжету романа. Начать я предлагаю с повторного рассмотрения дела об убийстве Векшина на Цветном бульваре.
Я уже писал о том, что само по себе это убийство совершенно не укладывается в сюжет романа. Вайнеры пытаются хоть как-то обосновать этот эпизод: «Так я вошел в группу Жеглова, и было это двадцать часов назад, и произошло с нами всеми за этот день такое, что у меня теперь не будет времени на привыкание, учебу и притирку – надо с ходу заменять погибшего сотрудника… » — говорит Шарапов. Какого погибшего сотрудника? Векшин был прикомандированным, его вызвали для разовой операции, и Шарапов его ни в малейшей степени не заменял.
Василий Векшин, оперативник из Ярославля, появляется в романе лишь мимоходом, от эпизода с его участием не тянутся никакие ниточки, за исключением посмертного разоблачения «шоферюги-Есина». Однако, поскольку эпизод с убийством Векшина сам ненатурален, то и ниточка, тянущаяся от него к исполнителю, тоже оказывается гнилой. Но всё по порядку.
Итак, «вор Сенька Тузик, которого Жеглов не то припугнул, не то уговорил этого я не понял, - но, во всяком случае, этот вор пообещался вывести на банду "Черная кошка". Он согласился передать бандитам, что фартовый человек ищет настоящих воров в законе, чтобы вместе сварганить миллионное дело. Для внедрения в банду был специально вызван оперативник из Ярославля: чтобы ни один человек даже случайно не мог опознать его в Москве. А сегодня утром позвонил Тузик и сказал, что фартового человека будут ждать в девять вечера на Цветном бульваре, третья скамейка слева от входа со стороны Центрального рынка».
Завязка операции выглядит достаточно логично, хотя и несколько рискованно. Действительно, Сенька Тузик имел неограниченные возможности заранее предупредить «Черную кошку» о подставе: Жеглову он позвонил откуда-то с воли, так что никаких гарантий своей чистосердечности не предоставил.
Отдельно встает вопрос и том, как именно Сенька Тузик вышел на контакт с «Чёрной кошкой», через кого он это сделал. Если Тузик лично знал хотя бы Промокашку, то даже после убийства Векшина у Жеглова была бы реальная зацепка. Если звонил Фоксу через телефон «бабки Задохиной», то этот телефон не пришлось бы потом Шарапову с шутовскими ужимками выуживать из Ручечника.
И, наконец, можно представить, что принципиальный вор Сенька Тузик никакой информации Жеглову о способе своей связи с «Кошкой» не дал. «Помочь — помогу, а стучать не буду!»
В последнем случае, сразу после смерти Векшина Жеглов все связи Тузика с бандой элементарно выколотил бы. Конечно, Вайнеры не допустили бы в читателе мысли о том, что за смерть опера Тузик ответил бы выбитыми зубами и отбитыми почками. Нет, конечно. Но по материалам дела Тузик выходил чистым соучастником (если не организатором!) убийства милиционера, и ему гарантированно ломился бы вышак. Отвести от себя смертный приговор он мог только одним способом: сдав с потрохами всех, и тех, кого знал, и тех, о ком только догадывался.
Иными словами, сразу с места убийства Векшина Жеглов с бригадой должны были броситься по всем возможным адресам Тузика, который в любом случае должен был быть в этот момент под колпаком МУРа. Розыск этого несчастного Тузика или его тела (если бандиты одновременно с Векшиным убили и Тузика) должен был хоть как-то упоминаться и дальше по тексту романа. Но ни того, ни другого Вайнеры не написали. Да и как в таком случае Фокс из кабинета Шарапова издевательски передавал «Сеньке Тузику, пёсику вашему, пламенный привет»?
Жеглов попросту отбросил не сработавшую схему и вернулся к своим повседневным делам: кражи из голубятен, пальба дробью через окно и тому подобным.
А в чем же заключалась схема Жеглова? План по поимке «Черной кошки» на живца Вайнеры изложили следующим образом:
«- Ты запомни, Векшин: никакой самодеятельности от тебя не требуется, не вздумай лепить горбатого - изображать вора в законе. Твоя задача проста, ты человек маленький, лопушок, шестерка на побегушках. Тебя, мол, отрядили выяснить - есть ли с кем разговаривать? Коли они согласны брать сберкассу, где работает своя баба-подводчица, то придет с ними разговаривать пахан. Ищете связи потому, что вас, мол, мало и в наличии только один ствол...
- А если они спросят, почему сразу не пришел пахан?
- Скажешь, что пахан их не глупее, чтобы соваться как кур в ощип. Откуда вам знать, что с ними не придет уголовка? А сам ты, мол, розыска не боишься, поскольку на тебе ничего особого нету и про дело предстоящее при всем желании рассказать никому ничего не можешь - сам пока не в курсе...»
Что здесь бросается в глаза? Даже абсолютно неопытный в розыскных премудростях Шарапов сразу же выявил, что в этом плане, вопреки самой сути процесса планирования, отсутствуют какие-либо альтернативы:
«И неожиданно мне пришла мысль предложить себя вместо Векшина. Конечно, я первый день в МУРе, но, наверное уж, все, что этот мальчишка может сделать, я тоже сумею. В конце концов, даже если я провалюсь с этим заданием и бандит, вышедший на связь, меня расшифрует, то я смогу его, попросту говоря, скрутить и живьем доставить на Петровку, 38. »
Видите: «Если обстоятельства сложатся следующим образом, то я предприму вот такие действия». Опытный разведчик, да и просто мужчина с крепко варящим котелком, именно так и строит все свои планы: от самых сложных и рискованных до простых и безобидных.
А вот
