Сноски
Стихотворения Александра Пушкина. Санктпетербург. В тип. Департамента народного просвещения. Четыре части. I и II – 1829, III – 1832, IV – 1835.
Соч. А. Пушкина, т. XI, стр. 226.
«Неистового Роланда». – Ред.
искусственного напряжения, натяжки (фр.)
Должно быть, дело идет о Евстафии Станевиче, весьма плохом пиите того времени.{38}
Здесь, вероятно, идет дело о Боброве, авторе описательной поэмы: «Херсонида, или летний день на полуострове Херсониде» и разных лирических стихотворений. Бобров замечателен тем, что был знаком с английскою литературою и подражал ее писателям поповской школы.{39}
Итог, резюме. – Ред.
Творец пленительной поэмы,
Она твоя – то знаем все мы,
Но жаль, ты скромности лишен.
Зачем ты в авторстве сознался?
Уместней подпись «Аполлон»,
Где Богданович подписался. – Ред.
В каталоге Смирдина не означено первого издания басен Крылова, а второе вышло в 1815–1816 годах{40}.
Соч. Карамзина, 4-е изд., т. 9, стр. 140–241{41}.
После смерти Пушкина бумаги в его кабинете было поручено разобрать В. А. Жуковскому, Им были обнаружены и затем опубликованы в «Современнике» (1837) неизвестные дотоле произведения поэта (см. «Пушкин в печати за сто лет. 1837–1937». Соцэкгиз. 1938). В 1838 году опека, учрежденная правительством над имуществом Пушкина, приступила к изданию «Сочинений Александра Пушкина». В том же году вышли первые восемь томов. В 1841 году вышли еще три тома (IX, X н XI), изданные, как значится на обложке IX тома, «иждивением Ильи Глазунова, Матвея Заикина и К°». Однако издание 1838–1841 гг. не было свободно от недостатков. Подбор текстов, и их редакция сделаны небрежно. Многие стихи Пушкина Жуковский переделал, некоторые смягчил или вовсе опустил. Белинский отмечал недостатки издания по мере выхода томов из печати (см. «Московский наблюдатель», 1838, т. XVI, апрель, кн. I, «Отечественные записки», 1841, т. XVII, кн. VIII, Полн. собр. соч. т. III, стр. 322–324, т. VI, стр. 272–283).
Мысль о полной внутренней завершенности творчества Пушкина – «художника по преимуществу, который много творческих тайн унес с собой в раннюю могилу… но не тайну своего нравственного развития» – проходит лейтмотивом через все одиннадцать статей Белинского. Назначение Пушкина, по мысли Белинского, было осуществить на Руси идею поэзии как искусства… Но, разумеется, такая трактовка нуждается в серьезных поправках. Это касается прежде всего определения общего «пафоса» творчества поэта, заключающегося будто бы в сфере «чистой художественности». Белинский судил о Пушкине с точки зрения более зрелого, гоголевского этапа русской литературы и поэтому несколько недооценивал его поэзии с точки зрения содержания. Однако, вопреки собственной же схеме, Белинский на конкретном анализе произведений Пушкина («Цыганы», «Евгений Онегин», «Медный всадник») блестяще доказал и содержательность поэзии Пушкина и ее классово-историческую обусловленность.
«Руслан и Людмила» была начата Пушкиным еще в лицее в 1817 году и окончена весной 1820 года. Отрывок из нее был напечатан в «Сыне отечества», 1820, № 15 (10 апреля), стр. 120–124, под названием «Отрывок из третьей песни поэмы «Людмила и Руслан» (от стиха «Уж утро хладное сияло», до «А как наеду, не спущу»). Продолжение этого отрывка было напечатано в следующем № 16 (17 апреля), стр. 160–165 (от стиха «Тогда от ярости немея», до «Твою пощечину забуду»). Отрывок появился без подписи автора. Отдельным изданием поэма вышла в том же 1820 году; второе издание с «Прологом» – в 1828 году.
Белинский имеет в виду высказывание самого Пушкина, который в заметках о ранних поэмах (1830) писал: «Руслан и Людмилу» вообще приняли благосклонно. Кроме одной статьи в «Вестнике Европы», в которой ее побранили весьма неосновательно, и весьма дельных вопросов, изобличающих слабость создания поэмы, кажется, не было об ней сказано худого слова. Никто не заметил даже, что она холодна». В издании 1841 года, на которое ссылается Белинский, заметки Пушкина напечатаны под названием «Отрывки из записок А. С. Пушкина» (т. XI, стр. 193–248). О «бранной статье» в «Вестнике Европы» («Житель Бутырской слободы») см. примеч. 357. «Дельные вопросы» задавал Д. П. Зыков в «Письме к сочинителю критики на поэму «Руслан и Людмила» («Сын отечества», 1820, ч. CXIV, № 38, стр. 226–229), адресованном автору пространной и мелочно-придирчивой статьи о поэме Пушкина А. Ф. Воейкову («Сын отечества», 1820 ч. CXIV, №№ 34–37, стр. 12–32, 66–83, 97–114, 145–155).
Журнальные отклики на поэму Пушкина. См. В. Зелинский «Русская критическая литература о произведениях А. С. Пушкина». М. 1911, изд. 4-е, ч. I, стр. 1–91.
См. примеч. 169 (здесь: № 4).
После смерти Пушкина в «Современнике» были опубликованы следующие его произведения: «Медный всадник», «Сцены из рыцарских времен» (1837, т. V, № 1), «Русалка», 1837, ч. VI, № 2, «Арап Петра Великого» (весь текст), «Галуб», «Летопись села Горохина» (1837, ч. VII, № 3), «Египетские ночи», «Мария Шонинг» (1837, т. VIII, № 4), «Сцена в уборной Марины» из «Бориса Годунова», пропущенная в прижизненных изданиях (1838, т. X, № 2) и несколько стихотворений: «Жил на свете рыцарь бедный», «Тебе певцу, тебе герою», «Лицейская годовщина», «Молитва», «Вновь я посетил…» и другие, а также критические наброски, анекдоты, Table-Talk (см. примеч. 407).
В письме к В. П. Боткину от 17 марта 1842 года Белинский писал: «Лермонтов далеко уступит Пушкину в художественности и виртуозности, в стихе музыкальном и упруго-гибком; во всем этом он уступит даже Майкову (в его антологических стихотворениях), но содержание, добытое со дна глубочайшей и могущественнейшей натуры, исполинский взмах, демонский полет – с небом гордая вражда, – все это заставляет думать, что мы лишились в Лермонтове поэта, который по содержанию шагнул бы дальше Пушкина» («Письма», т. II, стр. 284).
«Другой поэт» – Н. В. Гоголь. «Мертвые души» (ч. I) вышли в 1842 году.
Белинский имеет в виду свой разрыв с гегельянством и формирование исторического взгляда на творчество Пушкина.
Обещанных статей о Лермонтове и Гоголе Белинский так и не написал.
Мысль об «искусственном» происхождении русской литературы, встречающаяся в ряде, статей критика, начиная с «Литературных мечтаний» (1834), является одним из тех схематических и ошибочных определений, которое он постепенно преодолевал. Надо, однако, отметить, что наряду с этим ошибочным положением Белинский развертывал блестящую критику дворянской культуры за ее отрыв от народа, за преклонение перед иностранщиной. Смысл исторического развития русской литературы Белинский видел как раз в постепенном сближении ее с народом.
В тексте «Отечественных записок» здесь незначительная инверсия; в «Опыте исторического словаря о российских «писателях» Н. И. Новикова, изд. 1772 г., напечатано: «И хотья первый он из россиян начал писать трагедии»… и т. д. (стр. 207).
В «Отечественных записках» ошибочно указаны страницы: нужно 218, 219. Переход на стр. 219 после многоточия в цитате.
В «Отечественных записках» явная опечатка: «Он переложил с латинского языка в латинские стихи».
Здесь у Белинского оборвана цитата. У Новикова дальше следует целое предложение: «но напечатана из них только одна, в ежемесячных Академических сочинениях 1755 года»… (стр. 168–169).
Эта цитата приведена не вполне точно. У Хераскова: «…дабы вид эпической поэмы оно приняло. Надеюсь могут читатели поверить мне, что я в состоянии был издать сие творение стихами» («Творения Хераскова», М. 1807, ч. VIII (первая часть «Кадма и Гармонии», стр. IV).)
Цитата выписана не точно. Нужно: «Пою не внимая суждению» и т. д.; через несколько строк так же не точно; нужно: «…и славимы вечно пребудете». И, наконец, в тексте «Отечественных записок» пропущены следующие слова, взятые курсивом: «И ты, бард времен наших, новый Оссиян, превосходный певец» и т. д. («Творения Хераскова», 1807, ч. XI, стр. 2).
У Хераскова: «…российского песнословия любители». В конце цитаты неверно указаны страницы. Строка со слов «бессмертные песни составлять хочет», переходит на 4-ю страницу.