Сначала Иисус идёт в Иерусалим, но по пути натыкается на будто застывший город. (А в первой строчке сразу появляется колючий кустарник на круче — звук к, а потом выжжен, хижиной, ближней, неподвижен, недвижим. Тут как бы жгучесть и колкость).
В следующей строфе звук о, это какой-то очень сильный звук, как вскрик, жалоба, горе.
И в горечи, спорившей с горечью моря, он ше(о) л с небольшою толпой облаков. По пыльной дороге на чьё(о)-то подворье, ше(о)л в город на сборище учеников.
В этом стихотворении Автор показывает то же, что и в Евангелии от Марка, но он больше показывает, выделяет поведение Иисуса. Тут Он эгоист, как будто всё должно быть только для Него, для пользы Ему. И он уничтожает смоковницу, хотя потом, со временем, она могла бы расцвести, дать плоды. Дальше — опять звук о. По дереву дрожь осужденья прошла, как молнии искра по громоотводу.
Дальше прямо как в басне — мораль. И чудо он тут описывает не как что-то волшебное, доброе, нужное (как в нашем понимании), а как какое-то бремя, которое может настичь нас врасплох.
Катя Свиридова. Сравнение стихотворения «Чудо» с Евангелием от Марка. В Евангелии все действия Иисуса описаны как правильные, поучительные, примерные, а в стихотворении его действия описаны, какие (по мнению автора) они есть на самом деле: жестокие, злые, эгоистичные. Ведь Иисус мог бы благословить кустарник или просто проигнорировать его. Нет, Он его уничтожает.
Что значит «По дереву дрожь осужденья прошла.»
Я считаю, что это, как говорил, по-моему, Денис: человека можно даже убить словом. Иисус осудил деревце, сказал своё слово. И я ещё считаю, что дерево хиленькое показано как человек: деревцо от ветра дрожит, человек от осужденья тоже.
Комментирование последней строфы.
Я считаю, что это похоже на притчу о 10 девах (в Евангелии от Матфея). И в Евангелии подразумевается, что нужно быть готовым к чуду всегда, а тут Пастернак наверняка считает, что в принципе у каждого человека есть моменты, когда он не подготовлен.
Как тут чудо «нагрянуло» внезапно, именно тогда, когда смоковница была наименее к этому подготовлена. А «найдись у неё хоть минута свободы» — была б у неё хоть минутка свободы, времени, когда пришёл Иисус, остановилось бы хоть на минутку время — она бы «подготовилась».
Классная работа
Обсуждение стихотворения.
Денис Шаталюк. Вообще почему-то это стихотворение навеивает грусть. Оно очень нежное. В Библии и стихотворении описывается одно и то же. Но только автор стихотворения заранее подготавливает нас какой-то грустью и одиночеством. Потому что здесь Иисус один, а в Библии нет. Он с учениками.
Учитель. Я тоже, как и Денис, слышу прямо в стихотворении эту нежность и грусть. Прямо в звучании. Давайте вслушаемся, откуда она берётся.
Андрей. В первых двух строфах сплошные шипящие: колючий, круче, выжжен, хижиной, ближней, горяч, камыш, неподвижен, недвижим, горечи, спорившей, горечью, шёл, небольшою, чьё-то, сборище.
Учитель. Здорово, точно подмечено. Я слышу ещё, что очень многим шипящим предшествует и, ы (в произношении) или стоит после шипящего: колючий, на кручи, выжжин, хижиной, ближней, камыш, неподвижин, недвижим, горечи, споривший, горичью, сборищи.
Рита Иващенко. В третьей строфе я слышу много мягких и твёрдых н.
Ксюша. Эти два текста очень отличаются по стилю. В Евангелии события со смоковницей показаны кратко и предельно просто, а «Чудо» — это целое стихотворение с подробностями, эпитетами, сравнениями. «Чудо» — это художественное произведение в отличие от Евангелия. В Евангелии гораздо больше правдоподобности, благодаря простоте изложения, без излишеств, которые не мог знать автор. Стихотворение же нам рисует картинку, показывает всё в подробностях, чтобы мы оказались рядом со смоковницей, увидели всё, как было. Евангелие же хочет сказать человеку, чтобы он понял, почему вера так сильна. В стихотворении автор сам видит чудо, а Евангелие несёт весть человеку, чтобы он поверил.
Леся Завертанная. Что это за случай со смоковницей, он чему-то учит или не учит?
Аня Танец. Смоковница — это человек, не готовый к смерти.
Кирилл Касьяненко. Смоковница — это урок ученикам.
Вика Туник. Смоковница — это не урок ученикам, а несправедливость по отношению к смоковнице. Ведь у Пастернака, в отличие от Евангелия, никаких учеников рядом нет. Он хочет что-то другое сказать. В самом последнем четверостишии Пастернак сказал очень странную фразу:
Найдись в это время минута свободы У листьев, ветвей, и корней, и ствола.
Что это за минута свободы? Что за законы природы? Что вообще это за чудо? Всё стихотворение вначале — это как бы пересказ Евангелия, а в конце это добавление Пастернака? Зачем это Пастернаку?
Катя Корягина. В Евангелии поучительный пример, а у Пастернака — пример жестокости, несправедливости.
Лена Губарева. Что значит: чудо застало врасплох? Я вообще не понимаю, что значит
По дереву дрожь осужденья прошла, Как молнии искра по громоотводу.
Это смоковница осуждает Иисуса или он осуждает её?
Антон. Смоковница осуждает сама себя. Ксюша. Осуждение от Иисуса к смоковнице, а не
обратно, потому что молния в громоотводе —
извне.
Когда приходит Бог, законы природы не действуют. Андрей. Иисус — жестокий и несправедливый, не хочет ждать. Катя Корягина. Как смоковница может плодоносить, если ещё не время?
Ксюша. Когда приходит Бог, все должны быть готовы. Он пришёл, он приходит один раз в истории, вот он пришёл, у него нет других дней и другой встречи. Это как девы со светильниками. Они должны быть готовы всегда, и с тех пор человек должен быть готов всегда.
Андрей. Так он шёл один или с учениками? Потому что если они рядом — это действительно можно понять как урок ученикам, а если один — только жестокость.
Максим. Стихотворение — это вовсе не переложенный стихами отрывок из Евангелия. Смоковница — это переносное значение. Это верующий человек. А Иисус сравнивается с природой.
Рома Колёсников. Опять всё похоже на Россию. Антон. Он (с маленькой буквы) — кто?
Рома. Тут Он вообще всё время с большой буквы, то есть это Иисус.
Ксюша. Тут не важно, где это: Россия — не Россия. Иисус пришёл к смоковнице — человечеству.
Учитель. Давайте прочитаем домашние работы.
Читаются работы Ксюши Утевской и Кати Свиридовой.
Учитель. Катя говорит, что в Евангелии все действия Иисуса описаны как правильные, поучительные, примерные, а в стихотворении его действия описаны, какие (по мнению автора) они есть на самом деле: жестокие, злые, эгоистичные. Я не вижу, чтобы Борис Пастернак именно так об этом говорил: жестокие, злые, эгоистичные. Действительно, самое главное отличие от Евангелия — в авторском комментарии последней строфы. Меня особенно удивляет разделение Бога и природы. Максим, тут Иисус не сравнивается с природой. Природа вообще нечто отдельное, мать этого дерева. Если бы была минута свободы, природы бы вступилась за своё создание, за свою часть, но тут, скорее, сожаление и смирение перед силой вещей, как говорил Пушкин. Вот это сожаление и смирение: «Но чудо есть чудо, и чудо есть Бог». Может быть, здесь Бог — это Божья воля. Иисус объясняет, почему смоковница сейчас погибнет:
Я жажду и алчу, а ты — пустоцвет, И встреча с тобой безотрадней гранита. О, как ты обидна и недаровита! Останься такой до скончания лет.
Я слышу уже в самих словах и звуках предвестие её гибели: жажду и алчу, безотрадней гранита, недаровита. Повторяющееся а и ещё соединённое с р. И противопоставление, антитеза: я жажду и алчу, а ты пустоцвет.
А дальше мне кажется очень точным комментарий Ксюши, связанный с местоимением «мы». Это «мы» и есть смоковница, это дерево — весь суетный род человеческий.
Борис Пастернак. Гефсиманский сад
Мерцаньем звёзд далёких безразлично Был поворот дороги озарён. Дорога шла вокруг горы Масличной, Внизу под нею протекал Кедрон.
Лужайка обрывалась с половины. За нею начинался Млечный путь. Седые серебристые маслины Пытались вдаль по воздуху шагнуть.
В конце был чей-то сад, надел земельный. Учеников оставив за стеной, Он им сказал: «Душа скорбит смертельно, Побудьте здесь и бодрствуйте со Мной».
Он отказался без противоборства, Как от вещей, полученных взаймы, От всемогущества и чудотворства, И был теперь, как смертные, как мы.
Ночная даль теперь казалась краем Уничтоженья и небытия. Простор вселенной был необитаем, И только сад был местом для житья.
И, глядя в эти чёрные провалы, Пустые, без начала и конца, Чтоб эта чаша смерти миновала, В поту кровавом он молил Отца.
