Белл испытал угрызения совести.
Противостоять слезам он не мог. Он растаял, двинулся к ней. Ему захотелось ее защитить.
Когда она швырнула в него ключами, он пригнулся, но левое ухо все же задело.
На какое-то время опять стало шумно. Белл поднял ключи и открыл дверь трейлера.
Лин схватилась за сумочку.
- Дай их сюда! - закричала она.
Белл не обратил на это никакого внимания.
На этот раз уехал он.
Нарезая круги, он потратил бензина на десять долларов. Он наслаждался этой растратой. Наслаждался поездкой. Разговаривал сам с собой.
Когда он все же вернулся, то увидел, как она дрожит, стоя на ступеньках.
Дверь захлопнулась, и она осталась на улице перед закрытым трейлером холодным осенним вечером.
Вновь угрызения совести.
Поездка не помогла.
Все-таки брак - сложное дело.
* * *
Млекопитающие щелкают.
Они сходятся, и иногда раздается щелчок. А иногда нет.
На следующий день после того, как Белл оставил Лин мерзнуть у трейлера, нечто вроде щелчка произошло между ним и Коулом.
Белл не мог объяснить, как именно это произошло. Стоя на крыше, он наблюдал за моржами - ластоногие волокли свои туши по мокрому асфальту.
Коул взобрался по лестнице и присоединился к нему. В вольере два самца с ревом бросились друг на друга и столкнулись.
Тот, что поменьше, отступил и ретировался в бассейн. Более крупный последовал за собратом. Скользнув в воду, он внезапно преобразился, словно превратившись в совершенно другое животное.
Люди молча наблюдали за питомцами, а потом Коул сказал просто:
- Черт возьми, - и улыбнулся.
Белл тоже улыбнулся, а Коул продолжал:
- Напомнило сцены с отцом из моего детства, - пояснил он. - Он был такой большой и упрямый. И мне почти никогда не удавалось уйти от наказания.
Белл поднял бровь.
- На редкость крутой парень, - продолжал Коул. - Колотил меня до тех пор, пока я не стал больше его, - он вновь улыбнулся так, будто являлся живым воплощением войны.
Белл не удивился, когда Коул достал серебряную фляжку и предложил глотнуть.
И Белл сделал глоток - всего один.
Но этого оказалось достаточно, чтобы после закрытия зоопарка они зашли в находившийся неподалеку бар. Белл не хотел возвращаться домой, к Лин, а Коул не торопился в свое реабилитационное учреждение - у него оставался еще час в запасе.
Сидя за стойкой, Белл зажег сигарету и вдруг понял, что рассказывает о Лин. Он рассказал Коулу все: о проблемах с деньгами, о ссоре.
Коул слушал, и в его глазах горели голубые огоньки. Внезапно он стал казаться пугающе мудрым.
Два пива спустя Белл обнаружил, что высказывает вслух то, в чем едва признавался даже себе самому:
- Лучше бы я остался холостым. Ох, как бы я этого хотел...
В бар вошла женщина, основательно наштукатуренная косметикой, стучавшая по полу квадратными каблуками. Коул подмигнул ей.
Женщина сказала что-то бармену и вышла.
Белл посмотрел ей вслед. Сквозь входную дверь заглянуло яркое заходящее солнце. Белл вздрогнул и - слишком поздно - прикрыл глаза. Моргая, ослепленный, он кое-как нащупал свое пиво.
В этой временной тьме Коул произнес:
- Я разбил вертолет, если тебе это интересно.
Белл снова моргнул. В темноте проявились глаза Коула, напоминающие два уголька.
- А?
- Я заметил, что ты ничего не спрашиваешь про мои руки. Как и про то, почему я оказался в тюрьме. Ты никогда никого не спрашиваешь. Это бросается в глаза. Ты никогда не спрашиваешь людей о том, как они попали на общественные работы. Просто поручаешь им всякое дерьмо и отмечаешь рабочие часы.
Белл, наверное, выглядел обеспокоенным. В темноте перед ним вращались фиолетовые круги.
- Нет, это здорово. Хорошо, что ты ведешь себя именно так. Ты позволяешь людям почувствовать себя нормальными. Но ты не спрашиваешь так, что становится очевидным, насколько сильно тебя интересует ответ. Поэтому я отвечаю. Я разбил вертолет.
Коул оказался прав. Белл хотел знать. Хотел очень сильно, но не осознавал этого раньше.
- Ну, хорошо, - сказал он, подбадривая своего собеседника.
На рассказ о Бразилии Коулу потребовалось пятнадцать минут.
Он был пилотом.
Сначала в армии, затем стал возить президента компании, продававшей замороженных кур, а после устроился в «Юнайтед эрлайнс», заключившую контракт с канадскими железнодорожниками. Он развозил инженеров по контрольным точкам и наслаждался этой работой для одиночек. Инженеры, как правило, попадались уставшие до смерти. И потому тихие.
А потом он разбил вертолет, принадлежавший компании. Такое могло случиться с каждым - накрылся хвостовой винт, и вращающийся вертолет с перепуганными пассажирами пришлось опускать с высоты двух с половиной километров. В последнюю секунду машина перевернулась на бок, винт раскололся и разорвал топливный бак.
Обошлось без жертв. Единственным, кто получил серьезные травмы, оказался сам Коул, остававшийся в кабине до тех пор, пока все три пассажира не выбрались и не отбежали на безопасное расстояние. Ожоги покрыли двадцать пять процентов его тела, так и появились шрамы на левой руке.
Белл собрался задать вопрос, но Коул его опередил:
- Правая рука - это другое. Позднее.
В «Юнайтед эрлайнс» его подвига не оценили, и потому лечение вконец разорило Коула. Он едва смог позволить себе операцию, давшую ему возможность использовать руки. О косметике речь уже не шла.
И поэтому он начал сливать топливо. Можно делать неплохие деньги, продавая авиатопливо на черном рынке за полцены.
Бизнес этот, впрочем, рискованный. Коула кто-то заложил, и федералы выдали ордер на его арест.
Они связались с ним во время полета. Это произошло в Вирджинии, рядом с побережьем - он как раз летел в Ричмонд за пассажиром. Ему приказали приземлиться в аэропорту Ричмонда, но вместо этого Коул полетел к морю. Неужели они и правда думали, что он такой идиот? Идиот до такой степени, что позволит поймать себя с подсудным количеством вертолетного топлива.
Коул долетел до моря. Вернее, влетел в море. Если уж он им так нужен, федералам придется попотеть.
Белл, наверное, посмотрел на его правую руку.
- Бак взорвался, когда я врезался в волны, - сказал Коул, попивая пиво. - Вода загорелась. Мне оставалось либо барахтаться в горящем топливе, либо вырастить жабры. Мне тогда было двадцать семь. Дали девять лет.
Белл начал подсчитывать возраст, но Коул снова его опередил:
- О, с тех пор я там стал частым гостем. В основном за нападение. В последний раз - за драку в баре. Парень лишился глаза, и судья добавила мне срок - эти женщины-судьи, они хуже всех. Она сказала, что когда-нибудь мой гнев сожжет меня изнутри, - Коул вновь улыбнулся своей зловещей улыбкой. - Но этого ведь уже не изменишь, не так ли? И кроме того, - добавил он, сделав хороший глоток, - не все, что горит, сгорает дотла.
Он грохнул по столу опустевшим стаканом.
- Надо бежать. Если меня снова закроют, я здорово влипну.
Коул стремительно поднялся и вышел. Белл обернулся, и солнце, еще не скрывшееся до конца, ослепило его во второй раз.
«Слепой, как летучая мышь», - подумал Белл.
Впрочем, такой хороший работник, как он, не мог не знать, что летучие мыши на самом деле не слепы. Об этом он и заявил вслух.
- Чего? - переспросил бармен. «А ведь он тоже работает в зоопарке. В каком-то смысле», - подумал Белл.
- Летучие мыши на самом деле не слепы, - повторил Белл.
* * *
«Никогда не пей с осужденными», - отчитывал он сам себя.
Это плохая идея по целому ряду причин. Это непрофессионально. И потом, если ты станешь его собутыльником настолько, что даже будешь потягивать виски на крыше вольера с моржами - а за это ведь увольняют, - то что ты будешь делать потом, если осужденный совершит нечто такое, о чем ты обязан сообщить? Что-то другое.
Неделю спустя после посещения бара Белл пришел на работу и увидел, что возле ворот его поджидает Гарланд, главный механик.
- У нас проблема, - сообщил он.
- Проблема?
- С твоим другом. Он пьян.
- Где он?
- Я отправил его чистить верблюжий вольер. Так он не попадется никому на глаза до тех пор, пока не протрезвеет хотя бы чуть-чуть, - Гарланд помолчал. - Только он, кажется, набрался сильнее, чем я думал.
В висках тяжело застучало. Белл вздохнул.
Гарланд тоже выглядел неважно. Новость и впрямь оказалась плохой. Особенно с учетом того, что Гарланд заметил состояние Коула, но все равно позволил ему работать. Намечался почти Уотергейт. Если правда всплывет, многие люди могут пострадать.
- Я решил подождать и посмотреть, как ты поступишь, - сказал Гарланд. - Не хотелось заявлять на него, ведь это... ну...
Белл понимающе кивнул:
