339
Оба были написаны в 1939–1940 гг. в Париже и напечатаны отдельно друг от друга: «Solus Rex» — в «Современных записках» (Париж, 1940, кн. LXX), «Ultima Thule» — в «Новом Журнале» (Нью-Йорк, 1942, кн. 1).
Cм. особенно: Field, Andrew. Nabokov: His Life in Art. Boston: Little, Brown, 1967. P. 292–310. Д. Бартон Джонсон рассматривает эти главы главным образом в связи с романом «Под знаком незаконнорожденных» (Johnson, D. Barton. «Solus Rex» and the «Ultima Thule» Theme // Johnson, D. Barton. Worlds in Regression. P. 206–219). Джон Коппер в докладе «Против перевода», прочитанном на ежегодной конференции Американской ассоциации преподавателей славянских и восточноевропейских языков в декабре 1986 г., анализировал перевод из жизни в смерть в двух рассказах Набокова.
Набоков В. Ultima Thule // Набоков В. Собр. соч. русского периода. Т. 5. С. 124. — Далее рассказ цитируется по этому изданию с указанием страниц в тексте.
Д. Бартон Джонсон отмечает параллель Синеусов / Шейд (Worlds in Regression. P. 216–217), но не указывает на противоположность их ситуаций.
Эту загадку и «связанную с ней подтему сознания» Д. Бартон Джонсон именует «темой „Ultima Thule“» в творчестве Набокова.
Сама распространенность отчества Фальтера, его обыкновенность для русского слуха, служит средством камуфляжа (ср. с В. Боткиным, у которого такая обыкновенная фамилия, что даже русисты, которые должны бы были слышать о нем в ограниченном курсе университетской программы, не замечают связи alter ego Кинбота с русским литератором XIX века).
Перечень бабочек — вестниц иной жизни см. в кн.: Rowe W. W. Nabokov's Spectral Dimension. Ann Arbor: Ardis, 1981. P. 113.
Набоков В. Предисловие к английскому переводу рассказов «Ultima Thule» и «Solus Rex» // В. В. Набоков: Pro et contra С. 103–104. — Пер. Г. Левинтона.
Мы называем его русским потому, что Кинбот — это переодетый профессор Боткин с русского отделения (см. гл. 6 наст. книги).
В этом отношении роман Набокова также перекликается с мировоззренческими представлениями русских символистов. Например, в романе «Петербург» (1916, 1922) Андрей Белый показывает, как нагнетание мифологических, исторических и литературных смыслов способствует историческому взрыву 1905 года. В этом же романе присутствует мотив сложных психологических отношений между отцом и сыном.
Набоков В. Solus Rex // Набоков В. Собр. соч. русского периода. Т. 5. С. 86. — Далее рассказ цитируется по этому изданию с указанием страниц в тексте.
В языках Фулы и Зембли есть одно общее слово — сосед (фульское sassed и земблянское sosed). Очевидно, что Зембля состоит в неких политических отношениях со своим соседом — Фулой, поскольку именно оттуда во время земблянских революционных беспорядков прибывают рекруты (114, примеч. к строке 130).
На этой метафоре Набоков построил целую пьесу, озаглавленную «Событие» (1938); в ней лесной царь также выступает в качестве одного из агентов смерти.
Набоков В. Предисловие к английскому переводу рассказов «Ultima Thule» и «Solus Rex». С. 104.
Эндрю Филд отмечает связь между прибытием Кинбота на парашюте и прыжком с самолета как наиболее предпочтительным для него способом самоубийства (см.: Field A. Op. cit. P. 301–302). Он говорит, что «Кинбот уже пребывает с той стороны ложной лазури оконного стекла. Его зеркало смерти находится в его прошлом, в Зембле, земле подобий» (Ibid. P. 303).
Шекспир У. Из «Гамлета» // Набоков В. Стихотворения. С. 371. — Пер. B. Набокова.
См. гл. 6 наст. книги.
Лермонтов М. Ю. Собр. соч.: В 4 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1964. Т. 1. C. 468. — Курсив мой. — П. М.
Этот мотив связан с топотком пушкинских ножек из «Евгения Онегина». См. Антитезис.
Отмечено в кн.: Lokrantz, Jessie Thomas. Op. cit. P. 68.
См.: Johnson, D. Barton. The Alphabetic Rainbow of «Speak, Memory» // Johnson, D. Barton. Worlds in Regression. P. 10–27. В указателе к «Память, говори» (в русском варианте автобиографии указателя нет) беседка также связывается с цветным стеклом. Этому идеальному образу из воспоминаний Набокова противопоставлен его профанный двойник в «Лолите», где «на повороте лестницы было створчатое, никогда не отворяемое, паутиной заросшее оконце, в переплете которого один квадратик был из рубинового стекла, и эта кровоточащая рана среди других бесцветных клеток, а также ее несимметричное расположение… всегда меня глухо тревожили» (236). Это и понятно: драгоценный камень, символизирующий вечную любовь и нежность, в случае Гумберта становится символом его жестокости. В «Solus Rex» позади трона короля Фулы и в онхавском дворце, описанном в «Бледном огне», также имеются витражные окна: «Окно это некогда было великолепной сказочной перспективой из цветного стекла с жар-птицей и ослепленным охотником, но недавно чей-то футбол разбил вдребезги баснословную лесную сцену, и теперь его новое простое стекло было забрано снаружи решеткой» (115, примеч. к строке 130). Земблянскую фантазию разрушают повседневность и знаки заточения Кинбота в ней.
В английском переводе — «like „dental“ and „transcendental“» («вроде „зубной и трансцендентный“») (Nabokov V. Ultima Thule // Nabokov V. The Collected Stories. L.: Penguin Books, 1997. P. 503).
См.: Nabokov D. Nabokov and the Theater // Nabokov V. «The Man from the USSR» and Other Plays / Ed. and transl. by D. Nabokov. N. Y.: Bruccoli Clark; Harcourt Brace Jovanovich, 1984. P. 10.
См.: Nabokov D. Nabokov and the Theater // Nabokov V. «The Man from the USSR» and Other Plays / Ed. and transl. by D. Nabokov. N. Y.: Bruccoli Clark; Harcourt Brace Jovanovich, 1984. P. 11.
Ibid. P. 12.
Соотнесение путешественника Кингсли из написанной в 1923 году пьесы с королевским шофером из романа, законченного в 1962 году, свидетельствует о том, сколь яркий и затейливый узор пронизывает набоковское творчество с самого его начала. Для большего подтверждения этой идеи необходимо, конечно, аккумулировать внушительный объем материала, но даже то, что приведено здесь, убеждает в перспективности такого подхода.
Дмитрий Набоков указывает на тему путешествий и открытий, объединяющую «Полюс», «Terra Incognita» и экспедицию Годунова-Чердынцева-старшего. Он связывает эту тему с неосуществленным стремлением своего отца совершить «лепидоптерологическую экспедицию в какой-нибудь экзотический, еще не нанесенный на карту регион» (Op. cit. P. 10).
Набоков В. Terra incognita // Набоков В. Собр. соч. русского периода. СПб.: Симпозиум, 2000. Т. 3. С. 570.
Скотт В. Дева озера // Скотт В. Собр. соч.: В 20 т. М; Л.: Худож. лит., 1965. С. 481. — Пер. П. Карпа.
См.: Маккарти М. Указ. соч. С. 357.
Отголосок образа Ариэля в пораженной молнией сосне из «Бури» Шекспира (см. гл. 6 наст. книги).
Набоковское описание добавляет новый виток к представлениям английских романтиков о возвышенном (см. гл. 7 наст. книги).
Блок А. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л.: ГИХЛ, 1960. С. 107.
На тему путешествий в Азию косвенно указывает также фамилия Синеусов, перекликающаяся с фамилией другого набоковского персонажа — доктора Синеокова из «Приглашения на казнь». Реальный доктор Владимир Синеоков в 1926 году в Лозанне (и в 1929 году в Париже) напечатал свое диссертационное исследование «Колонизация Азии Россией». Гавриэль Шапиро рассуждает о том, что Набоков мог использовать исследование Синеокова о путешествиях в Центральную Азию в конце XIX — начале XX века для описания путешествий отца Федора в «Даре». См.: Shapiro, Gavriel. Vladimir Nabokov and Dr. Sineokov // The Nabokovian. № 15 (Fall 1985). P. 20–22.
Этот мотив проходит через все творчество Набокова. В «Приглашении на казнь» карандаш, длинный, как жизнь всякого человека, сокращается вместе с жизнью Цинцинната; в «Прозрачных вещах» представлена целая биография карандаша. Эти два примера анализируются в докладе Геннадия Барабтарло «The Spider and the Moth: In Cincinnatus Cell», прочитанном на ежегодной конференции Американской ассоциации развития славистических исследований в ноябре 1987 года.
