Эдуард Хлысталов - Побег с Соловков

Эдуард ХЛЫСТАЛОВ

Побег с Соловков

Ворота Кемского пересыльного пункта зловеще распахнулись, жадно проглотили очередную партию заключенных и с грохотом захлопнулись. Сюда всю зиму свозили уголовников и "врагов народа", чтобы с навигацией отправить на Соловецкие острова на территорию бывшего монастыря. Не успели вновь прибывшие опустить на землю свои нехитрые вещички, как началась расправа и обыск.

- Как стоишь? В карцер его! И вот этого, еще и этого! Ах, ты деньги спрятал!

Палки опускались на спины и головы обыскиваемых. Били прибывших такие же заключенные из числа бывших сотрудников ВЧК-ГПУ, которые совершили преступления, злоупотребляя своим служебным положением, и попали сюда за убийства, хищения имущества или денег. Здесь они занимали привилегированное положение.

- Порядочные среди вас есть? - громко кричит главный охранник в куртке из нерпы с прикрученным на груди орденом. В руках у него винтовка.

Из строя выходит бывший полковник Генерального штаба. Раздается выстрел. Полковник падает на плац, котомка отлетает в сторону. Здешний главный начальник Ногтев стреляет без промаха даже в стельку пьяный. Юркий уголовник привычно уволакивает убитого в сторону.

Среди партии заключенных был бывший капитан драгунского полка из личной охраны Николая II Юрий Бессонов. Он уже побывал в двадцати пяти советских тюрьмах и концлагерях. Его не раз приговаривали к расстрелу, не раз выводили к стенке, на его глазах убивали сокамерников, но самого пока Бог миловал.

- Чекисты и сексоты, отходи в сторону!

Из общего строя нового этапа вышли несколько человек. Если их не отделить от общей массы, в жилом бараке их ночью задушат уголовники.

Несмотря на февральский мороз, дверь в барак была открыта. На нарах в четыре яруса скученно лежали или сидели люди с печальными лицами. Некоторые из них при свете тусклой лампочки били в одежде вшей, другие боролись с клопами.

Последний раз Бессонов бежал из Тобольской тюрьмы, сумел добраться до Петрограда, где был выдан сексотом и приговорен к расстрелу, но приговор заменили пятью годами концлагеря на Соловках с последующей ссылкой в Нарынский район.

Бывший капитан понимал, что срока нового заключения ему не вынести. На день - четыреста граммов хлеба. Утром - картофелину, в обед - жидкий суп, вечером - несколько ложек водянистой каши. Раз в неделю выдают маленький стакан сахарного песка.

После ужина - проверка, в барак заносятся параши, после чего выход на территорию лагеря запрещен. Территория обнесена несколькими рядами колючей проволоки.

Северные лагеря особого назначения, формально призванные перевоспитывать "контрреволюционеров", на практике служили местом массового уничтожения лучших людей России. Так, две тысячи кронштадтских матросов были расстреляны в три дня.

Когда большевистские вожди решили в качестве концентрационного лагеря использовать Соловецкий монастырь, все деревянные здания были сожжены, монахи частично расстреляны, другие направлены в центральную часть России на принудительные работы. Золотые и серебряные оклады икон были выкрадены, сами иконы изрублены на дрова. Колокола сбросили на землю, и они разбились. Куски бронзы увозили на переплавку. Уникальными книгами монастырской библиотеки топили печи.

На Соловки нагнали много иностранцев, которые никак не могли связаться со своими посольствами. Из Литвы в Советскую Россию убежал член оппозиционной партии, был арестован как "шпион в интересах Литвы". В Грузию из Мексики приехал граф Вилле с молодой женой-грузинкой. Не успел он познакомиться с родственниками жены, как был арестован как шпион... Заключенные иностранцы ставились на самые тяжелые работы. В марте один финн неожиданно для конвоя перемахнул через стену и бросился бежать по кромке льда в сторону леса. Однако коварный лед под ним треснул, он оказался в ледяной воде и был схвачен. Финна около часа допрашивали, избивая палками, затем всего окровавленного расстреляли.

Эти и другие истории были известны узникам Соловков. Но Юрий Бессонов решил бежать. Он тщательно продумал возможность попасть на свободу, бежать нужно было только за границу. Ближайшая зарубежная страна - Финляндия, но до нее по прямой более 300 километров по болотам, труднопроходимым лесам, нужно переплыть несколько больших озер, десятки рек. В случае побега за ним бросятся в погоню красноармейцы с натренированными собаками-волкодавами. Значит, нужно идти тогда, когда растает снег, земля покроется водой и собаки могут потерять след. Побег осложнялся и тем, что беглец не мог заготовить даже незначительный запас сухарей. Важным для него был вопрос: уходить с кровью или без нее. Если с кровью, то товарищи убитых охранников сделают все, чтобы догнать и уничтожить беглецов...

Бежать можно было только группой надежных сообщников. Бессонов стал подыскивать себе друзей. Боясь попасть на сексота или провокатора, он не торопился заговаривать о своем плане побега. Первым сообщником выбрал бывшего офицера ингуша Мальгасова, отличавшегося от других заключенных смелостью и непокорностью охранникам. Оказывается, Мальгасов давно вынашивает план побега с поляком Мальбродским, который запрятал компас, без которого в полярный день сложно ориентироваться на местности. Теперь заговорщикам нужно было найти человека, который хорошо знает, как выжить в лесу. Они нашли таежника Сазонова, согласившегося бежать.

Некоторых заключенных под охраной вооруженных красноармейцев выводили на работы за пределами лагеря. Заговорщики решили выйти на такие работы, напасть на охранников и бежать.

18 мая 1925 года из лагеря направили на заготовку прутьев пятерых заключенных. Они удачно прошли на вахте обыск и под охраной двоих красноармейцев направились в заросли кустарника. По инструкции охранники обязаны были держаться от зеков не ближе десяти метров.

Заключенные без отдыха два часа резали прутья, усыпив бдительность охранников, которые у костров стали позевывать. Бессонов подал условный знак - поднял воротник, и заключенные бросились на конвоиров. Одного Бессонов и Мальгасов разоружили сразу, второй смог вырваться от Мальбродского и Сазонова, истерично громко стал звать на помощь. Мальгасов подскочил к нему с отнятой винтовкой и ткнул его штыком. Он упал. К счастью, рана оказалась легкой. Второго удара не дал сделать Бессонов.

Мальгасов настаивал заколоть обоих красноармейцев, конвоиры взмолились о помощи. Просил о пощаде и пятый заключенный, не знавший о побеге. Ему сказали, что он может идти на все четыре стороны. Возвращение в лагерь повлекло бы за собой обязательный расстрел. Зэк согласился бежать вместе со всеми. Его фамилия была Приблудин.

Снег к этому времени еще не растаял. За группой беглецов тянулся след, по которому их могли скоро догнать охранники.

В нескольких километрах пролегала железная дорога Петроград-Мурманск. В некотором отдалении от нее Бессонов повел группу на север. Он понимал, что через час-два побег обнаружится и начнется погоня. Будет перекрыта железнодорожная станция Кемь и западное направление. Через двенадцать километров пути Бессонов отпустил первого охранника, который расскажет, куда пошли беглецы. Еще через пять километров был отпущен второй разоруженный охранник, который также подтвердит движение на север.

Беглецы дошли до ближайшего домика железнодорожного обходчика и попросили продать им хлеба. Хозяин отказал. Тогда у него забрали продукты силой. Бессонов вновь повел группу на север, о чем путеец также расскажет преследователям. Пройдя еще несколько километров, Бессонов перевел беглецов через полотно железной дороги и по растаявшему болоту, почти по пояс в ледяной воде, повернул строго на запад. Этот маневр позволил сбить погоню со следа и выиграть много времени.

На поимку беглецов сначала были направлены незначительные силы. Потом, когда из Кремля поступил приказ немедленно обнаружить группу Бессонова и уничтожить, были брошены тысячи красноармейцев, перекрыты все дороги, во всех деревнях устроены засады, по рекам и озерам курсировали пограничники. На пути беглецов власти расставляли многокилометровые цепи из красноармейцев, милиции, пожарных и общественников, пройти через которые было, казалось, невозможно, но беглецы уходили все дальше и дальше. Они часто меняли направление движения. Первые сутки Бессонов вел группу без отдыха, останавливаясь только перекусить. Любое неподчинение он расценивал как предательство, снимал с плеча винтовку и наставлял на непослушного. Во многом зэкам помог восстановить силы неожиданный отдых. Начался снегопад, не позволивший двигаться дальше ни беглецам, ни их погоне. Бессонову попалась брошенная в лесу избушка, и они трое суток, отогревшись, спали у печки.

Как только снегопад прекратился, Бессонов вновь повел своих товарищей болотами, проваливаясь по пояс в ледяную воду. Для отдыха выбрали лесок. Однажды встретили двоих крестьян. Те дали немного хлеба. От них узнали, что за поимку каждого беглеца обещано десять пудов хлеба.