Владимир Немцов - Волнения, радости, надежды. Мысли о воспитании

Я не был уверен, что вновь возвращусь к работе над этой книгой. Её первое издание вышло два года назад, казалось бы, многое из того, что было тогда написано, должно устареть. Вопросы, затронутые в книге, потеряли свою злободневность — ведь жизнь подсказывает всё новые и новые темы.

Однако читатели думают иначе. До сего времени я получаю от них множество писем. Видимо, проблемы воспитания молодого поколения остаются одной из самых жгучих тем современности. Вот почему я решил продолжить этот разговор и в новом издании затронуть вопросы, подсказанные читателями.

Многое пришлось переосмыслить, проверить, основываясь и на опыте, и на мнении читателей. С одними соглашаешься, с другими споришь. Да как же иначе? Тема необычайной сложности и широты.

В этой книге я только попробовал прикоснуться к теме. Как и тогда, в первом издании, многое остаётся нерешённым, подчас субъективным, но мне хотелось поделиться с читателями своими мыслями и чувствами. В данном случае я не могу отделить одно от другого.

Думая о воспитании человека будущего, невольно задаёшь себе вопрос: а каким его хочется видеть? Он представляется нам смелым, мужественным, полным душевной красоты, благородства, гуманных чувств.

Он покорил самые дальние галактики, обогатил мир невиданными чудесами, он совершенство, идеал, к которому можно только стремиться. И в то же время человек будущего ходит среди нас. Художники-модельеры не придумывали для него особого костюма, вроде хитона или туники. Не увидишь его и в скафандре межпланетного путешественника. Ходит он по родной земле в рабочем комбинезоне, простой рубашке, белом халате или обыкновенном костюме.

Он не прилетел с далёкой планеты, он рождён на Земле и воспитан советским обществом. Это человек-строитель, которого по мыслям своим, делам и поступкам, богатству души и великим стремлениям можно считать достойным нашего коммунистического завтра.

Где тот человек будущего, по которому надо равняться? Оглянитесь вокруг, вы его часто встречаете и в заводских цехах, и на колхозных полях, и в кабинетах… Вполне вероятно, что он друг вашей семьи и вы с ним частенько беседуете за чайным столом. У этого человека советский характер, который должен отличаться именно той красотой душевной, о которой я начал говорить.

О чертах этого характера просто и ясно сказано в моральном кодексе строителя коммунизма. При чтении кодекса многими из нас невольно овладевают раздумья: а так ли в твоей семье воспитываются дети, чтобы они стали достойными нашей великой мечты, оправдали надежды многих поколений, чтобы не было стыдно нам перед памятью героев, погибших во имя будущего счастья.

Советский характер! В каждой фразе Программы нашей партии чувствуем мы этот характер, его решимость, уверенность в достижении намеченной цели, величие души и чистый нравственный облик.

Представим себе, что уже прошло двадцать лет. Сегодняшний малыш — первенец молодой советской семьи — входит в новый мир реальной, зримой, осязаемой давнишней нашей мечты. Его воспитали наши дети. Он полон сил, энергии, духовно богат.

С незапамятных времён люди противопоставляли сердце уму. Об этом писали философы и поэты. У каждого из них в какой-то мере торжествовали либо трезвый глубокий ум, либо высокие благородные чувства, которые возводились поэтами на недосягаемый пьедестал душевной красоты. Но вот сейчас, когда перед тобой открывается светлая дорога к осуществлению самой заветной мечты, как бы воедино сливаются и гениальность мысли, и торжество чувств.

Каким должен вырасти человек будущего? Люди старшего поколения многое сделали, чтобы воспитать здоровую и морально чистую молодёжь. Они старались передать им всё лучшее, чем обладали сами, что вобрали из многовекового жизненного опыта и культуры наших предшественников. И любовь к человечеству, и страсть борьбы за прекрасное будущее, и наше доброе большое сердце — всё это для вас, юные!

Мы уверены, что наши внуки унаследуют и благородные стремления, и радость труда… Только мы хотим большего. Ведь речь идёт о совершенстве, об идеальном человеке. Это не значит, что в будущем как бы нивелируются черты характера, то есть все люди будут похожи друг на друга… Нет и ещё раз нет! Я представляю себе, что при коммунизме, когда человек полностью освободится от инстинкта собственности, мелких житейских забот, когда деньги потеряют свою материальную ценность, властолюбие, карьера перестанут играть хоть какую-нибудь заметную роль, вот тогда поднимутся из глубины души самые благородные чувства и характер человека предстанет перед нами во всём его поразительном многообразии.

Но что самое главное, в человеке возникнет нетерпимость, естественное отвращение к сделкам со своей совестью. Совесть станет властвовать над всеми его поступками, ибо она рождена, воспитана обществом. Это подтверждается не догмой, а жизнью, на основе её и создан моральный кодекс строителя коммунизма.

Ну, а другие черты характера, которые видны нам сквозь ясные дали времени? Они могут быть совсем уж земными, сегодняшними со всей противоречивостью чувств, которые переполняют сердце и плещутся через край…

Я представляю себе этих завтрашних людей самыми разными: и пылкими, и ревнивыми, с душой, открытой для всех, или сдержанных, молчаливых, которые прячут в себе и горе, и радости. Возможно, эти люди думают, что окружающим не до них. У каждого свои переживания. Надо их уважать.

Раздумья, чувства, желания…

Всё это останется, всё это будет. Человеку, которому тогда, в начале самых счастливых веков, исполнится двадцать лет, как и прежде, придётся страдать от неразделённой любви или мучиться от разрыва с любимой. Будет ночами бродить он по улицам наших прекрасных городов, мчаться к другим планетам и тосковать в разлуке.

Но любовь станет иная, очищенная от шелухи прошлого: никаких браков по расчёту, ничего другого, что омрачает и опошляет это великое чувство. И опять главное: тут уж совесть неумолима, она судит человека без скидок на пережитки прошлого, пора бы им давно исчезнуть!

Многое волнует из того, что я хотел рассказать на этих страницах. Мы радуемся нашим успехам в борьбе за нового человека и надеемся, что он будет совершенен во всём.

Возможно, потому так и названа книга «Волнения, радости, надежды». Именно эти мысли и чувства владели мной, когда я над ней работал.

Да, пожалуй, с этого и нужно начать книгу. Ничего не поделаешь, автор — «мечтатель по профессии», и даже в рассказе о весьма прозаических вещах ему трудно обойтись без романтики.

Но уж если эта романтика встречается на каждом шагу, если вся наша жизнь проникнута радостным волнением труда и борьбы за лучшее будущее, то обязательно хочется рассказать об этом. Вспомнить свои волнения и радости, которые были близки многим людям нашего поколения.

Посмотрите в небо, друзья. Какие оно вызывает у вас воспоминания?

Это небо мне всегда казалось ярко-синим, и сейчас я его вспоминаю таким же радостным и зовущим. Не знаю, то ли это особенность восприятия молодости, то ли присущая ей романтическая настроенность, но если бы меня спросили, что наиболее ярко запечатлелось в памяти из жизни нашей страны в тридцатые годы, что особенно волновало и радовало нас, то я бы ответил: «Небо! Наши дальние рекордные перелёты, успехи парашютистов, планеристов, героика и отвага!»

Не пришлось мне быть ни лётчиком, ни парашютистом, но после первого полёта на планере, когда я испытывал радиостанции, небо осталось для меня столь притягательным и прекрасным, что нельзя было не летать. Будто выросли крылья, и ты бесшумно паришь над горами, над морем, наслаждаясь этим ни с чем не сравнимым ощущением.

В те годы большинство мировых рекордов по этому виду спорта принадлежало советским планеристам.

Но дело не только в рекордах. Я видел, как для испытания действия перегрузки отважный пилот сломал планер в воздухе и благополучно приземлился на парашюте. Видел разные испытания и техники и мужества, ночные парашютные прыжки в воду, прыжки затяжные, групповые… Да разве всё перечислишь!

Мне дороги воспоминания о планерных слётах в Крыму. Тогда я думал, что именно здесь рождается будущее советской авиации. Помню, я впервые увидел странный планер со стреловидными крыльями, а затем совершенно необычный планер — без хвоста. Мне представилось, что это прообразы завтрашних самолётов, но только без моторов. И кто знает, так ли уж далеко это было от истины?

Много лет спустя на воздушном параде в промелькнувшем истребителе я узнал эти как бы прижатые к корпусу тонкие крылья.