Ознакомительная версия.
Сергей Полозков
Приватизация по Чубайсу. Ваучерная афера. Расстрел парламента
Иван Миронов
Расстрелянный парламент
В книге народного депутата РФ Сергея Алексеевича Полозкова подробно излагается история противостояния Верховного Совета и гайдаровско-чубайсовской группировки, приведшей к кровавым событиям осени 1993 года. Автор один из немногих членов Верховного Совета, голосовавший против беловежских соглашений и против дополнительных полномочий Бориса Ельцина. С. А. Полозков был заместителем Председателя комиссии Верховного Совета по экономической реформе и организовывал сопротивление чубайсовской приватизации.
Автор подробно описывает скрытые механизмы уничтожения российской экономики, которые были запущены США руками своих подручных, которые сумели полностью подмять власть в стране. В 1993 году младореформаторы вынуждены были сбросить демократический камуфляж со своей политики, расстреляв мятежный парламент. Противники шоковой терапии, залоговых аукционов и приватизации были уничтожены или изгнаны из правительства.
В книге рассказывается о методах, которые использовались против команды Полозкова. Почему они проиграли? Почему не удалось консолидировать патриотические силы, отстаивая коренные национальные интересы?
Мне самому пришлось столкнуться с тем, как Чубайс привык расправляться со своими оппонентами. Пять лет я подвергался уголовному преследованию по сфабрикованному делу о покушении на главного либерального реформатора.
Допрашивая «потерпевшего» Чубайса в суде, мне было неожиданно наблюдать трясущиеся руки, багровые пятна, испарину на лбу этого человека, сломавшего и выкинувшего на политическую помойку ельцинских генералов и генерального прокурора, против него восставших. В нем не было ни железной воли, ни бесстрашия, ни фатализма. Я видел лишь страх перед неминуемой расплатой замешанный на остатках фанатизма сверхчеловека, для которого мы всего лишь расходный материал.
Иван Борисович Миронов
Кандидат исторических наук. Член Союза писателей России. Автор книг «Аляска преданная и проданная. История дворцового заговора», «Замурованные. Хроники Кремлевского централа», «Родина имени Путина». В апреле 2005 года обвинен в покушении на Анатолия Чубайса. Два года без суда и следствия провел в застенках самой жесткой тюрьмы России. Вызволен из тюрьмы поручительством депутатов Государственной Думы. В 2010 году коллегия присяжных заседателей полностью оправдала Ивана Миронова. Организатор «Русского марша — 2012», прошедшего по Крымской набережной в Москве 4 ноября 2012 года. Лидер и организатор забастовки студентов РГТЭУ в декабре 2012 года.
Рассказывают, что когда товарищу Сталину демонстрировали только что отснятый фильм «Незабываемый 19-ый» атмосфера в просмотровом зале с каждой минутой становилась все более напряженной.
На экране товарищ Сталин неторопливо переходил из одной исторической ситуации в другую, одаряя Революцию единственно верными решениями, и тут же суетился Владимир Ильич, то и дело озабоченно произносящий: «По этому поводу вам надо посоветоваться с товарищем Сталиным» — все было путем, но лицо Вождя, сидевшего по обыкновению в заднем ряду с погашенной трубкой, порождало у присутствующих все более тревожные предчувствия.
И когда фильм окончился товарищ Сталин с трудом поднялся и, ни на кого не глядя, произнес с напором: «Нэ так все это было, совсем нэ так!..» Так вот. Не так все это было. Совсем не так!
(А и Б. Стругацкие «Отягощенные злом или сорок лет спустя»)
Когда вечером 21 сентября 1993 года Ельцин выступил по телевидению с Заявлением о подписании им Указа № 1400 о роспуске Верховного Совета и Съезда народных депутатов, междугородняя телефонная связь в Белом Доме была отключена через 15 минут после окончания трансляции.
Во время зачитывания Указа я находился в своем кабинете заместителя Председателя Комиссии по экономической реформе в Белом Доме, на 6-ом этаже. Я успел позвонить Председателю областного совета Нижегородской области Евгению Крестьянинову, чтобы оценить обстановку в родном регионе. Он то ли пошутил, то ли поерничал, мол, привет бывшим депутатам, настроение у него было кислое. Затем, я на всякий случай позвонил своим старикам в Нижний, переговорил с мамой, чтобы не беспокоились. Уже всякое бывало. В марте Ельцин нечто подобное уже заявлял, а потом взял свои слова обратно. В СМИ потом выдвигали смехотворную версию о том, что он, якобы, выступал тогда не как Президент, а как частное лицо. Мол, я не я и хата не моя. «Может быть, и на этот раз прорвемся?» — подумал я. Однако наступившая через несколько минут мертвая тишина в трубке говорила о том, что на этот раз все будет «по-взрослому». (Для сравнения можно отметить, что в 91-ом во время опереточного ГКЧП телефоны исправно работали все 3 дня.)
Народ — депутаты, находившиеся еще в Белом Доме (Был уже 9-ый час вечера, но многие засиживались на работе допоздна), работники аппарата, невесть откуда взявшиеся журналисты, начали быстро собираться в зале Совета национальностей. Началось…
Конечно же происшедшее не было неожиданностью. Все это уже носилось в воздухе. Разговоры про готовящийся переворот давно велись и в кулуарах, и в больших кабинетах. Буквально накануне в выходной день нас с Игорем Муравьевым — зам. Председателя Комитета по вопросам работы Советов народных депутатов и развитию самоуправления, являющимся сопредседателем нашей фракции «Смена — Новая политика» пригласил к себе заместитель председателя Верховного Совета — Юрий Михайлович Воронин. Состав заседания был пестрым. Присутствовало почти все руководство Верховного Совета, кроме Хасбулатова, представители оппозиционно настроенных фракций. Воронин озабоченно сообщил нам о том, что по просочившейся из Кремля информации в понедельник нам попытаются не дать выйти из домов. В связи с этим необходимо предпринять меры для предотвращения такого развития событий. Дело в том, что почти все депутаты, работавшие в Верховном Совете на постоянной основе (разумеется, кроме москвичей), жили в 3-х домах, разбросанных по Москве, и перекрыть подъезды можно было очень даже легко. Игорь как мне помниться горько пошутил: «Что же нам на простынях из окон, что ли спускаться?»
Но в понедельник мы как обычно приехали в Белый Дом и во вторник. А началось все в среду.
И, пожалуй, не могло не начаться. Слишком уж далеко зашли разногласия между Парламентом и исполнительной властью. На осенней сессии мы готовились дать настоящий бой горе-реформаторам. Нам, находящимся в гуще событий, было видно, что абсолютно авантюристическая экономическая реформа ведет к уничтожению всех высокотехнологичных отраслей промышленности и разворовыванию собственности. Те формы приватизации, которые провозглашались командой Чубайса, теперь не ругает только ленивый, но тогда оголтелая пропаганда демократических СМИ изображала любые попытки изменить ситуацию, как покушение на святое. Однако здравый смысл уже начинал побеждать. С июня 1993 года Комиссию по экономической реформе вместо С. Н. Красавченко, который выполнял любые указания команды Гайдара, возглавлял Владимир Мазаев, член нашей фракции, а я был его заместителем. Поэтому мы успели на весенней сессии кое — что поменять, ограничив, например, полномочия Госкомитета по имуществу, возглавляемого Чубайсом, в вопросах принятия решений о приватизации предприятий. Теперь они не могли это делать без согласования с Правительством. К осени мы подготовили поправки в закон о приватизации, в программу приватизации, которые бы поставили заслон на пути злоупотреблений и разбазаривания госсобственности. Готовились менять ситуацию и другие Комитеты и Комиссии. Сейчас, когда официальные власти до сих пор хранят молчание по поводу тех событий, хотя прошло уже 20 лет, подобно тому, как в брежневские времена хранили молчание по поводу Хрущева и Сталина, возникло много различных мифов.
Например, недавно я услышал о том, что Юрий Гильбо (он был помощником у Вениамина Соколова — последнего Председателя Совета Республики[1] Верховного Совета), в своих воспоминаниях написал о том, что события сентября-октября 1993 года развернулись именно из-за вопросов приватизации. Что даже танки, стреляя по Белому Дому, избрали своей мишенью этаж, где хранились документы комиссии по расследованию злоупотреблений в ходе приватизации, в частности по Москве.
Это, конечно, преувеличение, разногласия возникли по всему спектру вопросов дальнейшего развития страны. Мы выступали не только против «прихватизации», как ее стали называть в народе. Мы были и против людоедской социальной политики, обрекавшей миллионы людей на нищенское существование, и против юродивой внешней политики, проводимой министром иностранных дел Козыревым по-лакейски, раболепно заглядывавшим в глаза любому американскому чиновнику.
Ознакомительная версия.
