Алексей Навальный как оргоружие
Александр Проханов
25 июля 2013 4
Политика
Организационное оружие - термин современной политологии. Так называют воздействие, которому подвергается государство-соперник, разрушаются глубинные основы этого государства, его исторические, идеологические и культурные коды. Демонизируются лидеры и элиты. Стираются из памяти народа его исторические победы. Навязываются образы чужой культуры, чужой истории, чужих смыслов. В результате государство начинает чахнуть, шатается и, в конце концов, разрушается.
Такое расшатанное ослабленное государство добивают оранжевые революции, а также бомбардировщики, которые стирают с лица земли беспомощные разложившиеся режимы.
Советский Союз был уничтожен с помощью орг-оружия, которое действовало в течение всей горбачёвской перестройки. У советских идеологов и политтехнологов не оказалось средств, способных подавить оргоружие неприятеля, ибо главным проводником этих западных инициатив оказался первый человек государства Михаил Горбачёв.
Путинская Россия - это объект, по которому всё с большим ожесточением стреляет организационное оружие Запада. То одиночными выстрелами, то установками залпового огня, то массированными ракетными ударами, поражающими огромные пространства российской политики, истории, национальной философии.
"Пусси Райот" - эта атака на русское православие, породившая грандиозный всплеск русофобии, нанесла заметный урон репутации православной церкви. В этом случае власть действовала неточно, с огромным опозданием, допустив ряд стратегических ошибок. "Закон Магнитского" - ещё один удар американского организационного оружия, направленный на сердцевину государственной власти России, демонизирующий её правящую элиту. Ответом на этот пресловутый закон было несколько нечётких и ошибочных решений российской власти, что лишь усилило антироссийскую пропаганду на Западе и внутри России.
Российские гей-меньшинства своей навязчивостью и истероидной активностью породили думский закон, возбраняющий пропаганду гомосексуализма. Закон, который, казалось, только и ждали в европейских гей-сообществах. Гей-культура Запада обрушилась на головы российских парламентариев, но вызвала дружный отпор русского народа, ещё не готового к однополым свадьбам, случкам человека с животными, венчанию в церкви поп-звезды и белой козы.
Новый удар организационного оружия по основам российской власти - Алексей Навальный и связанный с ним грандиозный скандал. Навальный - кумир Болотной площади. Но, в отличие от пёстрого "гламурного интернационала", ратующего за права человека, оспаривающего результаты выборов, называющего Путина новым фюрером и узурпатором, Навальный избрал мишенью самое незащищённое и уязвимое место кремлёвской власти: он - борец с коррупцией. Одну за другой открывает страницы вопиющего воровства, наглого стяжательства, безнаказанного мздоимства, которыми охвачено российское чиновничество от районных мелкотравчатых управителей до кремлёвского окружения Путина.
"Роспил" Навального - это пила, которой он подсекает под самый корень древо сегодняшнего государства, непрочного и нестойкого, набитого короедами и жужелицами.
Русский националист с обаятельной внешностью, участник "Русских маршей", он так не похож на взвинченное вероломное скопище "болотных" лидеров, трусливых и жадных до денег, выделяется среди них своим стоицизмом и бесстрашием.
Желая обезопасить себя от сокрушительных ударов Навального, власть пошла испытанным путём -тем, которым она подавила недавние вспышки Болотной, посадив на цепь зачинщиков уличных беспорядков. За Навальным обнаружился грех - мнимый или явный, связанный с "Кировлесом". Власть воспользовалась этим и провела молниеносное судебное разбирательство, которое окончилось приговором - Навальный получил пять лет колонии. Это привело к взрыву общественного негодования, обернулось симпатией тех, кто ещё недавно был далёк от Болотной.
Навальный сражался не за "честные выборы", не за эфемерные права человека, а против чудовищной накрывшей страну беды - тотального безнаказанного воровства, превращающего чиновников в мультимиллиардеров, владельцев дворцов, самолётов и яхт, оставляющего русский народ в его трущобах на грани физического выживания.
После приговора Навальный превратился из кумира Болотной площади в общенационального лидера, в мученика за правду, образ которого с помощью либеральных художников и стилистов обретает образ Нельсона Манделы, стяжавшего своим мученичеством президентскую власть. Если кремлёвские политологи, как звездочёты, вычисляют будущего преемника Путина, то либералы, овладевающие общественным сознанием, назначили Навального будущим президентом России, который обретёт власть в смертельной схватке с Путиным. И вот уже в поддержку Навального выступают не только либеральные российские партии, общество "Мемориал" и Комиссия по правам человека, но и Европарламент, ОБСЕ, Госдепартамент, Ангела Меркель и чуть ли не сам Обама. Навальный становится гигантской стенобитной машиной, которая пробивает дыру в кремлёвской стене.
Навальный - не Ходорковский, о котором сегодня уже все забыли. Он - не миллиардер, угнавший у государства несметные богатства. Он - не скрытый кулуарный игрок, скупавший тульских депутатов, желавший вползти в Кремль, как осторожная чешуйчатая змея. Навальный - открытый игрок, блестящий фехтовальщик, бесстрашный боец, за спиной которого - вся едкая энергия российского либерализма, вся мощь организационного оружия Запада.
Власть своими неточными ординарными действиями сама создала альтернативный центр власти. Центр, к которому станут притягиваться фрагменты разделившейся элиты, группировки силовых структур, олигархические слои. Возникает не просто опасная, а трагическая поляризация, которая в полной мере обнаруживает тайный заговор против Путина, ветвящуюся грибницу этого заговора, продёрнутую сквозь политические, экономические и разведывательные круги, сквозь информационные и культурные группировки.
Кремль чувствует ловушку, в которую попал. Приговорив Навального к тюрьме, взяв его под арест, суд под очевидным давлением из Москвы тут же освободил его, отпустил на волю. Пресс-секретарь президента Песков предлагает Навальному помилование, но тот с хохотом его отвергает, всё больше обретая ореол мученика, готового пострадать за идею.
Выборы московского мэра, на которых Собянину будет противостоять Навальный, станут причиной очередного всплеска либеральной активности. Победа на этих выборах Собянина уже сегодня объявляется либералами фальшивой победой. Задолго до этих выборов начинает взбухать Болотная. У этой новой Болотной есть новый опыт, новый кумир, новая энергетика, питаемая реакторами западной пропаганды и разведки.
Что может сделать власть в тех условиях? Как может она обессилить Навального? Например, дать быстрый ход процессу "Оборонсервиса", предъявить Сердюкову обвинение, арестовать его, осудив на длительный срок вместе со всей сворой министерских воров. Собянин, который желает честно выиграть выборы в Москве, не может щеголять озеленением дворов и строительством эстакад. Он должен отрубить ноги у спрута, который достался ему по наследству от Лужкова. Спрута, который всеми восемью ногами обнял Собянина и нежно высасывает их него живые соки. Удар по лужковской мафии, привлечение к ответственности самого Лужкова, предъявление ему обвинений за все безобразия и преступления, совершённые в Москве за период его правления, - вот козырь выборной кампании Собянина, та козырная карта, которой он может покрыть выброшенного на ломберный стол туза. Туза, имя которому - Алексей Навальный.
Алексей Гордеев
25 июля 2013 5
Политика Экономика
О союзе «красного дракона» с «неамериканской» Европой
Прошедшая неделя была ознаменована двумя на первый взгляд не слишком громкими и не очень масштабными событиями, которые, тем не менее, обозначили собой поистине тектонические сдвиги в глобальной геостратегической расстановке сил на мировой арене.
Речь идёт о соглашениях, подписанных КНР со Швейцарией и Белоруссией.
Соглашение о зоне свободной торговли, подписанное между Швейцарией и КНР, является, по сути, куда более серьёзным документом - соглашением о взаимодействии двух крупнейших финансовых империй современности, которые испытывают растущее давление со стороны Федерального резерва США и американского правительства.
