СБОРНИК
Журнал "Если" № 07 за 2004 год
Дженифер Мартин стояла на балконе и, глядя на город, думала: «Я вас знаю. И вас тоже. Я знаю вас всех. Но себя… кто я сама?» Зазвонил телефон. Она вернулась в комнату и подняла трубку. — Слушаю. — Судья уже здесь. — Пусть входит. Дженифер и двое офицеров встали из-за стола, когда судья вошел. Агент Казимир Коллинз представил судье присутствующих: — Агенты Мартин и Фанн.
Вошедший кивнул и, принимая предложенный стул, взглянул на женщину.
— Ваша Честь, — начал агент Коллинз, — можно приступать?
— Вы постановщик этого шоу, мистер Коллинз, так что действуйте.
— Как вам известно, есть только два хранилища вируса оспы: наше в Атланте и лаборатория Вектора в России, под Новосибирском. Основатель российской, ученый-исследователь Вектор, три месяца назад вылетел из Новосибирска, отметился кратким визитом в Ираке и исчез. По сообщениям русских, вместе с Вектором исчезли три ампулы с вирусом оспы. ЦРУ и наша группа от ФБР отслеживали передвижение этих ампул через Пакистан, Ирак и Сирию. На какое-то время мы их потеряли, но потом они объявились в Марселе, и мы смогли проследить за их перемещением в нашу страну. Предположительно, они спрятаны здесь, в городе. В том здании есть восемь подозреваемых квартир. Мы отдельно опросили каждого жильца. Агент Мартин, применив технику под названием «Определитель базы лицевых идентификационных кодов» — ОБЛИК, выделила из восьмерых наиболее подозрительного. Он представился как Саймон Дрейк. Свидетельство о рождении ему выдали в Марокко, в нашу страну он въехал еще юношей, сейчас является гражданином США.
Следующий шаг — проведение обыска квартиры Дрейка. Поэтому я прошу вас, судья, выдать ордер на основании информации, полученной агентом Мартин. Она изучила мимику лица подозреваемого и пришла к выводу: Дрейк что-то прячет, скорее всего, у себя в квартире. Ранее вы отказались подписывать ордер, поскольку не убеждены, что ОБЛИК является законным основанием для обыска. И вот вы здесь, и мы попытаемся убедить вас в обратном.
— Напомню вам причину отказа. Просьба о выдаче ордера на обыск предполагает дачу под присягой письменных показаний на основании существенных фактов. Ваш этот… фейс-контроль утверждает, будто парень виновен, только лишь изучив выражение его лица. И вы хотите, чтобы я выдал ордер на основании его виноватого вида? Да мои коллеги просто меня засмеют! Агент Коллинз серьезно кивнул.
— Естественно, нам бы этого не хотелось.
— Знаете, мистер Коллинз, — прервал его судья, — у нас действует Четвертая поправка: никаких необоснованных обысков и арестов. А чтобы ее не нарушали, существует часть 18, параграф 2235 Федерального уголовного кодекса, где говорится: получение ордера на обыск без существенных оснований влечет за собой штраф или заключение под стражу. Так что я окажусь в соседней с вами камере… У вас есть по-настоящему убедительные доводы? Отпечатки пальцев, анализ ДНК, отпечатки протекторов, слепки следов подошв? На этом основании я незамедлительно выдам ордер. Есть еще субъективные причины, некоторые из них годятся, другие — нет. След, взятый собакой-ищейкой, запах парфюмерии, идентификация по голосу, следы ног. А ваше основание — ОБЛИК. Ни единого прецедента. Ничего, чем можно руководствоваться. Ни «за», ни «против». И вы хотите, чтобы я стал первым?… Ну хватит об этом. Расскажите мне, как Дрейк сможет использовать возбудитель оспы. В чем опасность?
— Возьмем простейший сценарий. Работник службы эксплуатации с личным значком появляется в каком-нибудь парке. У него в руках опрыскиватель растений. Достаточно получаса — и баллон пуст. Работник уходит. Но остается воздушно-капельная взвесь, содержащая вирусы величиной от одного до пяти микрон. Такое облако может часами висеть в воздухе. Стоит только вдохнуть, и человек почти наверняка заражен. Но это только начало.
Он вопросительно взглянул на судью.
— Продолжайте.
— Заразившись, вы распространяете вирус путем выдоха при разговоре с собеседником. Мельчайшие капельки слюны окружают вас невидимым облаком, рассеянным метра на три. Капельки оседают на слизистой оболочке в горле вашего собеседника. Далее вирус проникает в клетки и начинает самовоспроизведение. Инкубационный период длится от одной до трех недель. Плюс две недели до видимых проявлений на теле, когда врач сумеет поставить диагноз. Потом скорый исход, сопровождаемый разнообразным патеногенезом: токсинемия, шок, тромбоз, сердечный приступ. Между тем распространение вируса продолжается. — Он снова посмотрел на судью. — Дальше?
— Рассказывайте.
— Такова технология уничтожения людей путем заражения в местах массового посещения. Простейший случай может рассматриваться как глобальная медицинская катастрофа. Каждый инфицированный заражает от десяти до двадцати человек. Ко времени ухудшения самочувствия носителя вирус проникает в новые жертвы. Спустя десять дней станет известно о тридцати случаях заболеваний. Учитывая переезды на разнообразном личном и общественном транспорте, сфера распространения вируса охватит все Восточное побережье. Затем весь континент. Оба континента. А воздушное сообщение поможет распространению возбудителя болезни по всему миру. Прежде чем все закончится, треть населения умрет, а оставшиеся, возможно, пожалеют, что выжили.
— Звучит весьма скверно.
— Скверно, согласен, но не безнадежно. Существует вакцинация. Достаточного количества вакцины здесь нет, но ее, конечно, получат. Вакцинация в течение четырех-пяти дней после выявления заболевания может предотвратить летальный исход. Иммунитет после вакцинации усиливается и работает в полную силу в течение недели. Вдобавок лекарства. Цидофовир препятствует воспроизведению вируса, но приводит к осложнениям. Можно применять капельное внутривенное вливание, но есть риск поражения почек. И еще иммуноглобулин, содержащий вирусные антитела. Но все это помогает лишь в первую неделю после заражения, особенно в сочетании с различными вакцинами.
— А этот Дрейк знает, что за ним наблюдают?
— Не уверен. Но, скорее всего, он просто передаст вирус кому-нибудь еще. Нам не известны его дальнейшие планы. Необходимо обнаружить вирус, пока Дрейк не начал действовать. Поэтому надо провести обыск квартиры.
— Да, но…
— Судья, мы готовы доказать, что ОБЛИК является основанием для выдачи ордера.
* * *
— Вы что, действительно предлагаете партию в покер?
— Да, сэр.
— Имейте в виду, агент Коллинз, семь лет назад я выиграл Турнир любителей покера в Лас-Вегасе.
— Да, сэр, мы знаем: в юридическом сообществе вы считаетесь первоклассным игроком. Но вскоре вы убедитесь — агент Мартин превосходит вас. Иногда она тоже играет с нами в карты. Но при непременном условии — на лицах обязательно маски.
— Маски?
— Да. Маски уравнивают шансы за игровым столом. Без них с ней играть бесполезно. По выражениям наших лиц она узнаёт, какие карты на руках у каждого. Но сегодня сыграете только вы вдвоем. Маски на вас не будет. Обычное невозмутимое лицо игрока в покер.
— Согласно вашей теории, по моему непроницаемому покерному выражению лица она сумеет определить, стоит торговаться или нет?
— Именно так.
— Вы полагаете, ее выигрыш станет доказательством законности техники ОБЛИК и моей подписи на ордере?
— Надеюсь, сэр.
— А если выиграю я? Коллинз пожал плечами.
— Значит, ОБЛИК не работает, и ордера нам не видать.
— Ладно, согласен. Но будем играть на ставку. Начнем с тысячи. — Судья извлек из кармана толстый рулон свернутых купюр и, заметив нерешительность Коллинза, добавил: — Надеюсь, в фондах ФБР хватает «черного» нала. Иначе как бы вы платили своим информаторам. Несомненно, вы лишитесь и тысячи, и ордера.
— Ваша Честь, мы не хотим отбирать ваши деньги, но, впрочем, если вы настаиваете…
Коллинз и агент Мартин переглянулись. Она кивнула.
— Договорились, я подпишу чек. На тысячу, не более. Чек годится?
— Сдавайте, агент Мартин. Игра началась.
Женщина смотрела в лицо судье, он — в ее. Она сменила несколько карт.
Флеш. Она остановилась и повысила ставку. Судья ответил. Агент Мартин быстро глянула на него. Карты у судьи явно неслабые. Она определила стрит. Ответила и открылась.
— Флеш? — буркнул судья. — Да, это перебивает.
Он положил свои карты рубашкой вверх, потом собрал все в колоду и перетасовал.
— Сдаю.
Агент Мартин изучала лицо судьи, пока тот рассматривал свою сдачу. Не лучший расклад, решила она. Скорее всего, две пары. Да. Судья сбросил одну карту. Шансы получить к паре третью — одиннадцать к одному. Он не взял третью. Впрочем, игра есть игра — возможно, он блефует.
