Александр Тарасов
Индия и пакистан боятся наших чеченцев. Им есть чего бояться
В последнее время две ядерные державы южноазиатского субконтинента, находящиеся между собой в давнем конфликте – Индия и Пакистан, с удивительным единодушием стали проявлять беспокойство относительно того, что потерпевшие поражение в Чечне боевики смогут проникнуть в Кашмир и продолжить там свою «боевую деятельность».
Индия по дипломатическим каналам уже намекала, что если конфликт в Кашмире приобретет интернациональный характер – то есть характер борьбы мирового исламского радикализма против Индии – то индийские власти вынуждены будут разработать иную «стратегию ответа», возможно даже – с использованием ядерного оружия.
Пакистан, в свою очередь, так же по дипломатическим каналам стал намекать на то, что уже не может контролировать кашмирских «борцов за свободу», что в Кашмир стекаются афганцы и арабы-исламисты и что с появлением чеченцев ситуация может стать неуправляемой. Чтобы избежать этого, пакистанские власти закрыли глаза на сбор денег в Пакистане в поддержку чеченских «воинов Аллаха» – в надежде, что чеченские боевики в таком случае смогут дольше продержаться непосредственно в Чечне и не появятся в Пакистане и Кашмире.
Угроза появления чеченских боевиков в Кашмире вполне реальна. Есть по меньшей мере два маршрута, по которым эти боевики могут попасть в Джамму и Кашмир (как официально называется этот индийский штат): через Турцию и затем через исламские страны и через Россию, Среднюю Азию и Афганистан. Первый путь более вероятен, второй – более опасен для России и правительств Средней Азии, поскольку никто не может гарантировать, что ускользнувшие от гибели чеченские партизаны не застрянут в Узбекистане, Киргизии или Таджикистане и не начнут там – с помощью местных исламистов – джихад.
Надо иметь в виду, что чеченские боевики обладают сегодня уникальнейшим опытом ведения партизанских боевых действий в исключительно неблагоприятных условиях: зимой, под массированными ударами авиации, в противостоянии тяжелой артиллерии и бронетанковым частям – и к тому же против многократно превышающих сил противника. Если они начнут «делиться опытом» и натаскивать кашмирских сепаратистов, индийские солдаты столкнутся с таким противником, с которым им еще не приходилось воевать.
Примеры такого рода известны. В начале 70-х двое (или, по другим сведениям, трое) палестинских партизан из Народного фронта освобождения Палестины (НФОП) прибыли в Колумбию по просьбе небольшой партизанской организации Армия народного освобождения (ЭПЛ) – самой слабой из действовавших в Колумбии партизанских армий, к тому же сильно потрепанной правительственными войсками. Прибывшие партизаны НФОП прошли суровую школу. Они неоднократно совершали партизанские рейды с территории Иордании на израильскую территорию и успешно возвращались назад (это не так просто, как можно подумать: сотни человек погибли под израильскими пулями при переправе через ущелье реки Иордан). Во время событий «черного сентября» 1970 г. в Иордании, когда силы палестинского сопротивления схлестнулись с иорданской армией, эти бойцы НФОП, вооруженные только легким стрелковым оружием, отбиваясь от иорданской танковой дивизии и под постоянными авианалетами, смогли отойти по голой пустыне на сирийскую территорию. Понятно, что Колумбия с ее джунглями и насквозь коррумпированными и наркотизированными армией и полицией казались им просто «партизанским раем».
Инструкторы НФОП отобрали из бойцов ЭПЛ 10 человек (остальные были отсеяны как «негодные»), которых научили всему, что знали и умели сами. Затем провели несколько тренировочных операций, захватывая или уничтожая силами этого крошечного отряда полицейские и армейские посты и казармы и добывая таким образом оружие и боеприпасы (иногда без единого выстрела). За два десятка боевых операций партизаны не потеряли ни одного человека, внезапно появляясь даже в городах и мгновенно исчезая, прихватив оружие и боеприпасы.
Среди колумбийской военной верхушки началась тихая паника. Колумбийские генералы затребовали советников из ЦРУ, сообщив, что в стране действует «отряд кубинских коммандос». Прибывшие цеэрушники очень быстро разобрались, что неуловимым отрядом руководят люди, плохо говорящие по-испански, следовательно, это не кубинцы. Испуг только усилился. Возникли подозрения, что в Колумбии действуют инструкторы из Болгарии, Румынии или даже КНДР (очевидно, цеэрушники не очень хорошо представляли себе, как выглядят северокорейцы).
Тем временем инструкторы из НФОП, убедившись, что их «курсанты» успешно освоили партизанскую науку, отбыли назад на Ближний Восток. Созданный ими отряд за полгода набрал у противника вооружения, достаточного для того, чтобы свыше 500 человек могли вести в течение года активную партизанскую войну, – и не только не потерял ни одного бойца, но так и остался не рассекреченным ЦРУ.
Если же чеченские боевики, прибыв в Кашмир, сформируют там отдельные подразделения численностью в несколько сот человек – дело вообще будет выглядеть совсем по-другому. Повторится ситуация Огадена или Анголы. В Огаденском конфликте армии Эфиопии и Сомали с переменным успехом били друг друга до тех пор, пока в Эфиопию не прибыли кубинские подразделения. После столкновения с кубинцами от сомалийских частей осталось мелкое крошево. Похожим образом развивались события и в Анголе. Части МПЛА успешно били отряды УНИТА, пока в Анголу не вошли войска расистской ЮАР. Армия ЮАР, как оказалось, справлялась с отрядами МПЛА довольно успешно. Продвижение на север Анголы длилось до тех пор, пока войска ЮАР не столкнулись с кубинцами. К изумлению юаровских генералов оказалось, что кубинские части не по зубам даже регулярной армии ЮАР. Чтобы избежать позорного поражения, генералитет ЮАР рассматривал варианты использования против кубинцев химического и биологического оружия и даже тактического ядерного (снарядов с ядерными боеголовками), но правительство ЮАР не рискнуло пойти на такие крайние меры, предпочтя вывести с ангольской территории войска.
Когда пакистанские власти говорят, что они не способны контролировать кашмирских муджахедов – они лукавят. На линии разграничения в Джамму и Кашмире друг другу противостоят не кашмирские сепаратисты и индийская полиция, а пакистанские и индийские регулярные войска. Пакистан содержит 49 тренировочных лагерей только в Кашмире и пакистанские спецслужбы обучают в них тактике партизанской, диверсионной и террористической войны «воинов Аллаха» со всего мира (особенно много добровольцев из Египта, Судана и Алжира). Пакистанские спецслужбы контролируют созданный 13 кашмирскими сепаратистскими организациями Объединенный совет джихада (Муттахида Джихад). Муттахида Джихад публично заявил, что не ставит перед собой целью создание независимого Кашмира, а борется за присоединение Кашмира к Пакистану, реализуя «завет Мухаммада Али Джины» (основатель Пакистана).
Другое дело, что чем больше интернационализируется кашмирский джихад, тем больше становится среди муждахедов отрядов, не подчиняющихся приказам пакистанского командования (в первую очередь среди тех групп, которые действуют на индийской территории). Даже в тренировочных лагерях пакистанских инструкторов начинают вытеснять арабы – члены Вооруженного исламского сопротивления, а отряды организации Хизб уль-муджахеддин в Кашмире явно поставили себе целью стать ударной силой международного радикального ислама, не замыкаясь на кашмирской проблеме. В результате уже сейчас есть отряды Хизб уль-муджахеддин, где пакистанцы (и кашмирцы) составляют абсолютное меньшинство, а те, что остались, в основном прошли школу войны в Афганистане и рассматривают себя как бойцов «мировой исламской революции», а не как кашмирских (пакистанских) патриотов.
Если в ряды «воинов ислама» в Кашмире вольются чеченские подразделения, индийскую армию может ожидать череда серьезных поражений. Это заставит Индию перебросить в Кашмир дополнительно крупные воинские подразделения, что совсем не так просто, как кажется, поскольку Индия вынуждена вести борьбу также с сикхами, сепаратистами в восточных штатах и территориях, а с недавних пор еще и подавлять маоистское восстание в шести центральных штатах. В такой ситуации у Индии просто не останется другого выбора, кроме массированного использования авиации против военно-стратегических целей в пакистанской части Кашмира и на территории Пакистана (в первую очередь, против 37 тренировочных лагерей, расположенных собственно в Пакистане). А это уже – полномасштабная война с использованием всей государственной мощи обеих стран и с угрозой перерастания конфликта в ядерный. Пока что ни Индия, ни Пакистан к такому развитию событий не готовы и в нем не заинтересованы.
