Михаэль Дорфман
НАШ ИЗРАИЛЬ – ЭТО СУЩИЙ АНГЕЛ
Попал Василий Теркин на «тот свет». Водит его ангел, показывает:
— Вот здесь «тот свет» социалистический, а вон там – капиталистический. Справа – православный, а слева — католический, мусульманский… буддийский… для агностиков.
Подошли они к высокой глухой стене.
— А здесь что? – Спрашивает Теркин.
— Тссс!!!!! Тихо, там евреи сидят. Не мешайте им думать, что они здесь одни.
Вынесенный в эпиграф апокриф показывает хорошо узнаваемую нашу особенность, приобретающую карикатурную форму, поскольку речь идет о «том свете», или как его именует Талмуд, олам шэл эмет – мир правды. Следовательно, наш нижний мир – это мир лжи, или, во всяком случае, мир, где, в отличие от единственной Божьей правды есть много самых разных, часто противоречивых и противоположных истин. Адекватное восприятие реальности помогает выжить нациям и отдельным людям. Мы – израильтяне, живем на Ближнем Востоке и, по сути, являемся типичным ближневосточным государством – с государственным национализмом, с неразделением между государством и религией. В окружении многочисленных арабских и исламских «республик» еврейский характер нашего государства выглядит обычно, чего не скажешь о демократических европейцах или даже американцах. По многим другим параметрам Израиль значительно ближе к своим ближневосточным соседям, чем к Европе, а тем более — Америке. Даже этнический тип израильской толпы мало чем отличается от соседей в Иордании, Ираке или Сирии.
Недавно мне пришлось сопровождать в поездке по Израилю Николая Петровича, сотрудника Министерства внешней торговли бывшего СССР, и как часто водится, кадрового офицера одной из тамошних спецслужб, много лет проработавшего резидентом в Ираке и Иордании. Наш гость не переставал удивляться тому, насколько похожи израильтяне на своих соседей. Николай Петрович на практике доказал верность своих наблюдений. Почти не зная иврита, пользуясь лишь русскими и арабскими ругательствами и понятным обоим языком жестов, бывший разведчик сумел переспорить вороватого квартирного маклера марокканского происхождения, пытавшего обмануть его дочь.
Что же касается угрозы безопасности, то фактические отношения Израиля с соседями значительно лучше, чем его арабских соседей между собой. Постоянная напряженность между Сирией и Египтом, Египтом и Ливией, Марокко и Алжиром, между Ливией и всеми ее соседями, между Сирией и Иорданией, Ираком и Ираном, многолетняя вражда между Сирией и Ираком – на этом фоне отношения между Израилем и его соседями выглядят идиллией. Хотя многие израильтяне рассматривают свою страну как осажденную крепость, но по–настоящему со времен кровопролитной Войны за независимость в 1948 г. Израиль воевал в общей сложности около трех месяцев.
Даже попытки удержать земли соседей вовсе не редкость на Ближнем Востоке. Достаточно вспомнить лишь многократные объединения и расколы так называемой Объединенной Арабской Республики, попытки Сирии захватить Ливан и оторвать куски от Иордании и палестинцев, Ирака от Ирана, Ливии от Чада, Уганды или Судана. Всем известная попытка Ирака захватить Кувейт в конце концов послужила краху иракского режима. Арабские пропагандисты часто изображают Израиль в виде кинжала в сердце арабской нации. На самом деле, если взглянуть на карту Ближнего Востока, то Израиль действительно похож на нож, воткнутый в узкое место, разделяющее богатые, захлебывающиеся в нефтедолларах, но безлюдные арабские королевства и густонаселенный, но нищий Египет. Извечная мечта поровну по–справедливости разделить дарованные Аллахом богатства никогда не оставляли арабские массы и их руководителей. Иначе не объяснишь, зачем Насеру был нужен сектор Газы и зачем он посылал свои войска воевать во враждебный и бесплодный Йемен. Эта мечта и обеспечила в арабском мире огромную популярность и образ великого воина Саддаму Хусейну. Хотя он проиграл все свои войны. По мнению израильского аналитика, бывшего начальника Израильской военной разведки генерала и профессора Йошафата Гаркави, будь на месте еврейского государства арабское, оно имело бы с соседями те же проблемы безопасности, что и сегодняшний Израиль.
В интересах пиар израильтяне и арабские националисты всегда изображали друг друга наиболее заклятыми врагами, хотя на самом деле баасисткие социалисты в Сирии и Ираке, последователи Гамаль Абд–эль Насера или алжирские ФЛА наиболее близки к израильтянам по политическому менталитету. Все они вместе противостояли на Ближнем Востоке нарождавшемуся фундаментализму, принимавшему иногда коммунистические, а чаще исламистские формы. Многие в израильском руководстве хорошо понимают это и пытаются вырваться из мертвящей хватки американских интересов. Накануне вторжения войск коалиции, достоянием прессы стали контакты израильского руководства с режимом Саддама Хусейна, прерванные лишь после убедительных угроз американцев. Во время бомбежек Белграда авиацией НАТО никто иной, как нынешний премьер–министр, а тогда рядовой депутат парламента Ариэль Шарон среди всеобщей эйфории заявил, что нечему радоваться, Израиль может оказаться следующим.
Мир в затяжном израильско–палестинском конфликте недостижим сегодня не потому, что это схватка цивилизаций или глобальная религиозная война воинственного ислама против «иудейско–христианских ценностей». На самом деле наша война – это обычный здесь кровопролитный конфликт между соседями за землю и воду, из тех, что постоянно вспыхивают здесь в течение тысячелетий. Решить его как раз можно, если расширить его рамки. За решение наших конфликтов неизменно платила Америка. В 1998 г. тогдашний замминистра обороны Эфраим Снэ рассказал мне в интервью, что в премьер–министр Эхуд Барак намеревался получить от США около 80–100 миллиардов долларов за свои далеко идущие уступки палестинцам. Такие деньги нужны в первую очередь на модернизацию Армии Обороны Израиля. Не секрет, что материально–техническая база нашей армии в основном создана в середине и в коне 70–х. Наши джипы, танки и самолеты устаревают, а денег на замену нет. Опыт Балкан и Ирака показал, что израильская армия не готова к такому (?) роду войны. Деньги эти не очень большие. За прошлый бюджетный год в Ираке Пентагон потратил около 90 миллиардов долларов. Но сегодня в бюджете США средств на решение ближневосточного конфликта нет. Следовательно, мира у нас ожидать не приходится.
Разумеется, до дружбы, а тем более братства на Ближнем Востоке очень далеко. Ближний Восток имеет свои темпы, очень отличные от принятых на Западе норм. Западные обозреватели занимаются результатами, рассчитывают последствия разных шагов в регионе, предсказывают мгновенные политические изменения, обеспечивают заголовки новостей. В это время неторопливые восточные люди лишь кончают традиционные троекратные поцелуи и рассаживаются, чтобы пить кофе. На Востоке живут процессами и мало верят в конечный результат. Пятидесятишестилетний Израиль еще очень молод для ближневосточного содружества. Но факт: соседи уже фактически приняли Израиль в свой круг. Израильтяне быстро учатся жить по обычаям региона, иначе история сотрет их, как стерла британцев, крестоносцев или римлян, желавших жить вопреки местным традициям. Требования «вечного, истинного мира» в Израиле давно уже раздаются лишь в целях предвыборной пропаганды. Там помнят, что Талмуд помещает «истинный мир», олям а эмэт на небеса, в загробную жизнь. Многие израильтяне не принимают определения мира по–ближневосточному, а хотят стабильности как в Европе, мира, как между Бельгией и Голландией. Но не следует забывать, что за последние сто лет эти страны были дважды стерты с политической карты мира, а гонения на евреев в Западной Европе не имели прецедента на Ближнем Востоке. Наоборот, еврейские беженцы из Европы веками находили пристанище в Оттоманской империи и арабских странах. Президент Египта Анвар Садат заявил на церемонии в Негевском университете им. Бен–Гуриона 26 мая 1979 г.: «Мы смотрели на израильтян как на каких–то агрессоров, колонизаторов,… а оказалось, что они просто евреи. С евреями же мы ведем дела тысячи лет».
Действительно, на Ближнем Востоке дела ведутся по–своему тысячи лет. Здесь все так срослось, что лишает смысла западные политические модели, рассуждения о кантонах, заборах безопасности, двунациональном государстве или дорожных картах, (которые и в Америке никто не дает тем, кто не спрашивает пути). Здесь некуда уходить и нечего делить. Предположим, что Арафат искренне признает за Израилем право на существование, на еврейский характер государства и даже на «Цельный Израиль от Реки до моря». Предположим, что наши крайние согласятся на эвакуацию поселений и создание палестинского государства. Предположим любое другое мыслимое решение. Все это не изменит того факта, что от Беэр–Шевы до Газы всего 60 километров, что Иерусалим по сути еврейско–арабский город, часть урбанистического комплекса от Рамаллы до Бейт–Лехема. Такая же неприрывная еврейско–арабская зона находится внутри страны от Ум–эль Фахм до Герцлии, и на севере от Галилеи до Хайфы. Здесь просто некуда уходить и нечего делить, точно также, как невозможно было разделить на кантоны Ливан или Ирак. И характер здешнего общества может быть один – ближневосточный, как раньше говорили, левантийский.
