Что делать в дурном обществе?
Роман Н.Г. Чернышевского был написан в Петропавловской крепости. Он сыграл беспрецедентную роль не только в литературе, но и в истории русской общественно-политической борьбы. Через 38 лет Ленин озаглавил своё программное произведение именно так - "Что делать?". Опытный публицист, он знал, что делает. Чернышевский создал целую школу прозы о «новых людях», открыл нового героя из разночинной среды, создал новый тип художественного мышления. Номера «Современника» за 1863 г. с текстом романа были изъяты, но роман в списках обошёл всю Россию. Слава Чернышевского не снилась никому из нынешних сытых «оппозиционных» премиеносцев. И уж точно никто из них не выдержал бы одного дня его пожизненных страданий. А если бы «Что делать?» появился сегодня, либералы с такой же яростью набросились бы на автора, как в XIX столетии.
Но что общего у народника Короленко и революционного демократа Чернышевского? Аресты и ссылки за свои убеждения? Да, такие совпадения в их биографиях присутствуют. Но прежде всего – сострадание к «детям подземелья», великая русская солидарность не с богатыми и сильными, а с отверженными и угнетёнными. И ещё – страстный интерес к «особенным» людям – пассионариям, способным отказаться от личных благ во имя большой идеи. Дворянин Рахметов ел «простонародную» пищу и спал на гвоздях. Бомж Тыбурций из рассказа Короленко «В дурном обществе» декламировал на ярмарках античных авторов. В кафе «Жан-Жак» оба выглядели бы, мягко говоря, странно, оба не прошли бы фейс-контроль.
Короленко при жизни называли «совестью России». Он написал, кстати, лучший мемуарный очерк о Чернышевском, с которым успел познакомиться лично, где напомнил, что фанаты автора «Что делать?» несколько раз пытались освободить его из вилюйского острога. Трудно представить себе нового Г. Лопатина или И. Мышкина, рискующих жизнью ради одного из лауреатов «Большой книги».
Чернышевский был живой легендой. Короленко рассказывает, как ямщик, вёзший мученика из якутской ссылки и искренне считавший его важным генералом, поклонился в пояс и спросил: «Николай Гаврилович! Видел наше житьишко?» – «Видел», – ответил опальный мыслитель. – «Ну, видел, так и слава те Господи».
Человеческая память короче человеческой жизни. Мы ухитряемся забывать дни рождения близких, поручения начальников, не говоря уж о зонтах и перчатках. Но это мелочи по сравнению с другой формой склероза - беспамятством перед лицом исторического факта.
В вихре откликов на наши публикации, связанные со стагнацией СП России и параллельным, камуфлируемым благими намерениями процессом закулисного разворовывания собственности бывшего СП СССР, попадаются и голоса троллей – людей, специально обученных мусорить в интернете. Они умело переходят на личности там, где речь идёт об общественных проблемах, и ловко искажают пространство дискуссии оскорблениями и плевками. Сетевой тролль – существо примитивное, владеющее лишь одним приёмом полемики – "сам дурак" – и лишь одним эмоциональным инструментом – хамством. Но хамство – первый признак моральной слабости и уязвимости.
Так, например, в ответ на наши претензии к председателю СПР В. Ганичеву, почти 20 лет руководящему крупнейшей писательской организацией и доведшему её деятельность до практически полного паралича, то и дело слышится: «Не замайте! Ганичев велик – он спас Союз писателей». Ну, во-первых, спасение утопающего с последующим летальным исходом, когда его не удаётся откачать, несколько снижает пафос подвига спасателя. А во-вторых, здесь и открывается, так сказать, технология забвения. И её весьма интересно проанализировать.
Культ Ганичева последовательно создаётся его зятем С. Котькало на интернет-ресурсе «Русское Воскресение». Интересно, Котькало или другой сподвижник Ганичева сотворил о кумире статью в Википедии – одной из самых известных русскоязычных универсальных энциклопедий, которую ежемесячно просматривают свыше миллиарда раз, на чём свет стоит ругая за неточности и неполноту? Но преимущество Википедии состоит в том, что каждый, обладая самыми мизерными навыками, может исправить и дополнить содержащиеся там сведения. Так вот: в статье, посвящённой В. Ганичеву, его регалии – звания и должности – занимают столько места, что список сочинений просто не уместился. А может, дело в другом: неловко лишний раз напоминать, что заместитель главы Русского Народного Собора был литературным политруком и издавал когда-то книжки под названиями «Устремлённые вперёд», «Боевой опыт комсомольской печати (1917–1925)» и др. Невозможно найти данные и о том, когда Ганичев вступил в СП. И это понятно. Ведь в Союз писателей лидер СПР вступил в предпенсионном возрасте.
Статья о Борисе Степановиче Романове в Википедии отсутствует вовсе. Если бы не благодарная память его земляков-новгородцев, которые на базе библиотеки, носящей имя писателя, провели уже VIII Романовские чтения и поддерживают сайт, посвящённый его творчеству, складывается впечатление, будто кто-то заинтересован в том, чтобы просто стереть любое упоминание в Сети о человеке с царской фамилией, ярком писателе-маринисте, скромном и достойном человеке. Борис Степанович неоценимо много сделал и в Мурманске, и в Новгороде Великом – и там, и там он руководил местными отделениями СП. Он вытащил из небытия имя и труды замечательного писателя-публициста М.О. Меньшикова. Он спас имение Г.Р. Державина «Званка» от превращения в откормочный комплекс. Он последовательно добивался превращения акватории Валдайского озера в национальный парк, прекращения вырубки валдайских лесов и отмены строительства высокоскоростной магистрали. Во многом благодаря Романову в России с 1988 г. празднуются Дни славянской письменности и культуры.
В декабре 1990 г. Борис Романов был избран первым секретарём правления Союза писателей России и занимал этот пост вплоть до избрания Ганичева председателем СПР в 1994 г., а потом окончательно вернулся домой и там же в 1998 г. упокоился навеки. 30 августа 1991 г. был созван пленум правления СП РСФСР. Произведённая по распоряжению префекта Центрального округа Москвы попытка опечатать здание и приостановить работу пленума якобы за поддержку ГКЧП не увенчалась успехом. В знак протеста против силовых действий «демократов» не кто иной, как Б. Романов, заявил о выходе СП РСФСР из СП СССР. Капитанское искусство бывшего моряка помогло организовать в те смутные дни знаменитую оборону дома на Комсомольском проспекте, 13.
Да что Романов, когда даже роль Ю.В. Бондарева в той драматической истории затушёвывается. Сегодня лавры «победителя» громко оспаривает С. Куняев, заявляя, будто это он порвал предъявленный «комиссарами» мандат, тогда как множество свидетелей утверждают, что сделал это Бондарев!
Только на валдайских Романовских чтениях, а не на многочисленных выездных пленумах СП из уст доктора филологических наук, писателя Вячеслава Анатольевича Кошелева прозвучала мысль об огромной роли Б.С. Романова в спасении Союза писателей России во времена перестройки и послепутчевой смуты. На всех официальных ресурсах СПР имя Романова тщательно замалчивается: капитан может, сам того не желая, мог бы подпортить глянец, тщательно наводимый на портрет единственного вождя – В. Ганичева.
Да что там Бондарев! Упоминания первого председателя и во многом организатора СП РСФСР Леонида Соболева тоже не встретишь на ганичевских медиапросторах. Глубоко символично, что Соболев, как и Романов, тоже был капитаном – первого ранга.
Конечно, Ганичев написал книгу об адмирале Ушакове и благодаря своему служебному положению переиздал её десятки раз. Но писать и переиздавать – не совсем то же самое, что водить суда по бурным морям.
Публицист, философ, гражданин
Неизданный В.Г. Короленко: Дневники и записные книжки, тт. 1-2. – М.: Пашков дом, 2013. – 500 экз.
Два тома дневников Владимира Галактионовича Короленко – не издававшиеся ранее труды известного русского писателя, журналиста, общественного деятеля и истинного патриота. Его дневниковые записи дают объёмное представление о жизни страны в трагические моменты её истории. Это одновременно оригинальные литературные произведения и ценный исторический источник.
По записям 1914–1915 гг. можно восстановить европейские маршруты писателя. Эти путевые заметки наполнены яркими впечатлениями от знакомства Короленко-публициста с газетами Германии и Франции, Короленко-гражданина – с русской эмиграцией и Короленко-философа – с западными традициями и духовными ценностями.
