Владимир Попов - Моя Россия (Главы из книги)

Прекрасно понимаю, не станет откровением моя мысль, что минувшие два десятилетия новейшей истории России оказались самыми ущербными в последние три века. Кто, не потерявший способность думать и анализировать происходящее, может позволить себе не согласиться с этим выводом? Созданный колоссальным напряжением всех сил государства и народа индустриальный уклад экономики сознательно, а порой по причине явной некомпетентности реформаторов развален. Сохранилась и несколько технологически обновилась только нефтегазовая отрасль. Причина ясна, как божий день — без неё давно уже не было бы страны, и тогда откуда взяться «эффективным менеджерам», с беспримерным нахальством заставившим всех богатейших людей планеты испытывать мучительный комплекс неполноценности. Представьте только на минуту переживания Уоррена Баффета!

Более двух третей валового дохода Россия имеет сегодня исключительно благодаря «тоталитарному» режиму и самоотверженному труду советских людей, в сложнейших условиях освоивших добычу углеводородов в Западной Сибири. Эти финансовые ресурсы и позволяют «продвинутому» правительству сводить концы с концами, но не более того, потому что они не инвестируются в экономику, а остаются за рубежом. К тому же шальные доходы позволяют руководству финансово-экономических министерств, с доброго согласия руководителей страны, наводить, образно говоря, тень на плетень. Народу цинично «впаривается» легенда о постоянном росте валового продукта в реальном секторе. На самом же деле рост цен на энергоносители позволяет мошеннически подменять показатели физического объёма произведённой продукции её стоимостным выражением. Такая вот лукавая арифметика.

Повседневно, с активным участием всех средств массовой информации, формируется у населения страны ложная убеждённость в обоснованности избранного курса, позволяющего экономике страны постепенно подниматься из праха. Но реальность совершенно иная — принятая в начале 90-х годов модель развития капитализма на основе неолиберальной, или, как ещё её называют, неоклассической, теории оказалась в силу многочисленных причин абсолютно не пригодной для России. Более того, довольно быстро выяснилось: она значительно хуже пренебрежительно отвергнутой плановой социалистической модели, которая в конце 80-х годов прошлого столетия ещё далеко не исчерпала своего потенциала, хотя, кто спорит, требовала серьёзной коррекции. Тогда нужно было решительно избавляться от ставшего очевидным экономического фундаментализма и «навязшего в зубах» идеологического диктата, который больше заботился о надуманной чистоте марксизма-ленинизма в производственных отношениях, чем о реальном научно-техническом прогрессе. Что было, то было. Из песни слова не выкинешь. Однако догматизм взятой на вооружение новой теории и внедрённой на её основе модели реформ оказался ещё губительнее для страны по своим последствиям. Всё, в конечном итоге, свелось к грабежу и банальной распродаже оптом и в розницу богатейшей советской империи. Собственно говоря, ради этого и был совершён в начале 90-х годов переворот, который российские «западноиды», как жёстко квалифицировал их А. А. Зиновьев, уже с гордостью начинают называть революцией. Буржуазной, разумеется. В этом утверждении, пожалуй, единственный раз за все двадцать лет погрома страны, они правы.

Здравых же теоретических основ развития России не было ни во времена Б. Ельцина, не появились они при В.Путине и Д.Медведеве. «Тандем» оказался интеллектуально таким же бесплодным, как знаменитая библейская смоковница. И не только он. Прикормленные Кремлём консультанты, исповедующие теорию «экономикс», цель которой всегда заключалась в обеспечении главенствующей роли США в мире, свято следуют данной «клятве на крови» и упорно настаивают на том, что иного России не дано. Её удел, спасибо и за это вашингтонскому обкому, пока есть ресурсы, обслуживать возрастающие запросы технологического развития стран «золотого миллиарда». А критическое переосмысление того, что натворили в девяностые годы — недопустимо. Во всех совершённых ошибках виновато, кто сомневался, проклятое социалистическое прошлое, а кто думает иначе, будет предан анафеме и остракизму. Самое главное, что должны все зарубить себе на носу, и особенно инакомыслящие: если жизнь в стране станет совсем невыносимой, это будет лишь означать — невежественный наш народ неправильно понимает происходящее.

Ничего нового в такой позиции нет, догматизм всегда порождается или фанатизмом из-за недостатка знаний, или хорошо оплачивается, как скрытое мошенничество. Оставим на время в покое «специалистов», в конце концов, все хотят хорошо жить. Ведь они, всего-то, продают лишь свои знания и «убеждённость». Ничего, так сказать, личного.

Дело в других и другом. Всё значительно хуже — это позиция руководства страны, и прежде всего Президента и всесильного премьер-министра, которые без устали, а зачастую и без надобности, клянутся на святцах в верности либерализму. Дмитрий Медведев, кажется мне, просто забывает иногда название страны, в которой он живёт и чьим «гарантом», по Конституции, является. Его политика, не секрет, во многом формируется уютно устроившимся под Веной Международным институтом прикладного системного анализа (МИПСА), чьи «выкормыши» — по уничижительному и точному выражению известного американского современного мыслителя и экономиста Линдона Ларуша, плотно его обсели. Опасность заключается в том, что эти известные во всём мире денежные махинаторы никогда не работали и не собираются работать с реальным сектором экономики, тем более в России — цели у них совершенно иные. Не случайно их называют пиратами из британских оффшоров Карибского моря даже в своей среде «экономических убийц».

Создание Института современного развития (ИНСОР) под патронажем Д. Медведева, и во главе с новоявленным святым «дервишем» российского монетаризма И.Юргенсом, не рядовое событие. По сути, это филиал МИПСА в России. С чем и поздравляю представителей отечественной экономической мысли, особенно академической. Теперь вам есть, господа академики, где черпать знания, согласованные с Госдепом США, и мудрость, которой вам явно не хватает. Представление общественности докладов «Россия 21-го века: Образ желаемого завтра» и «Стратегия будущего» можно расценивать как презентацию института и недвусмысленную заявку на лидерство в дальнейшей разработке неоклассической теории развития капитализма в России.

И всё бы ничего, но Юргенс с друзьями повели себя, как мелкие мошенники. При рассмотрении текста выяснилось, что товар-то с душком-с, вместо «желаемого завтра» нам опять хотят «всучить» залежавшееся на складах, никем не востребованное старьё, ставшее от времени ядовитым. По простой причине — на белом свете не так много ненормальных людей, откровенно желающих себе зла. В концепциях, разумеется, не сказано ни слова об итогах двадцати лет реформ, нет ни стратегии, ни понимания будущего. С такими последователями новоявленного «вечно живого учения» далеко не уедешь. Не быть нам «углеводородным третьим Римом», как хотелось бы В. Путину с его имперскими амбициями. Происхождение обязывает.

Нет, господа, не срастётся! Так и останемся, благодаря проводимой вами политике, страной с периферийной судьбой и экономикой «керосиновой лавки». Именно поэтому общество, по крайней мере его думающая часть, просто обязано понять — осуществляемая экономическая модель «развития», основанная на эксплуатации природных ресурсов, это исторический тупик российской модели капитализма в XXI веке, из которого нет выхода. Избранный путь уж точно не приведёт нас в обещанное «светлое» капиталистическое будущее, но руководство страны даже малейшей тревоги по этому поводу не испытывает. Вывод напрашивается сам собой: или они не понимают совершённой в 90-е годы ошибки, той самой, что хуже преступления, чего я не допускаю, или конечный результат их вполне устраивает.

Мои «затухающие» сомнения отпали окончательно после нашумевшей речи Д. Медведева в Давосе. Сомнения прочь, президент России в полной мере осознаёт свою ответственность перед мировым сообществом, и поэтому, несмотря на совершённый террористический акт в Домодедово, он здесь. Много чего откровенного, явно желая понравиться сидящей в зале публике, прозвучало из его уст в подтверждение решимости довести до конца либеральные рыночные реформы. Не думаю, что он не понимает опасности проводимых преобразований, которые являются испытанным методом по превращению национальных экономик в сырьевой придаток глобальных монополий. Голос не дрогнул от сомнений, хотя речь шла о приватизации девятисот оставшихся в госсобственности предприятий, последнем ресурсе страны, благодаря которому на минимальном уровне как-то умудрялись все эти годы обеспечивать экономическую и военную безопасность страны. Общая сумма акций, подлежащих продаже, составляет почти два триллиона рублей. Не лишённое гордости признание о привлечении к участию в этом процессе ведущих мировых банков, вероятно, было призвано придать большую весомость задуманному и, разумеется, сказанному.