Александр Мазин
Литературная дискуссия. Правила, цели и внутренний смысл
Сначала о том, что подвигло меня на написание этой статьи.
Первая (и не главная причина) – желание поделиться некоторыми наработками почти тридцатилетнего опыта литературной «жизнедеятельности», общественная часть которой главным образом из этих дискуссий состоит. Будь то:
обсуждение чужого или собственного «продукта» литературного творчества;
авторское выступление;
встреча с читателями;
«умная» полемика о глобальных процессах регресса русской литературы;
тактичная форма отказа в публикации;
грубая, но совершенно бесперспективная попытка объяснить графоману, почему плод его бессонных ночей не имеет издательской перспективы и пр.
Вторая (и куда более важная причина) – это крайне неприятное чувство уходящего впустую времени, какое возникает у любого занятого человека, вынужденного слушать пустые разговоры людей, зачастую неглупых и способных поведать много интересного, но вследствие непрофессионализма организаторов, ведущих и участников дискуссии, угодивших в хлюпающее нутро заполненной жидкостью ступы.
Очень надеюсь, что написанное ниже поможет всем нам сэкономить время и, что еще более важно, подвигнуть на новые творческие «подвиги», потому что именно в этом я вижу глубинную цель всякого общения. Хотя просто поболтать и повеселиться – тоже неплохо.
Начнем с главного. С темы.
Правило номер один гласит:
Тема дискуссии должна быть интересна большинству участников дискуссии.
Собственно, других правил нет. Сама тема (либо предмет дискуссии) может быть произвольной.
Закрытое обсуждение рассказа, массовая окололитературная игра, телевизионный диспут о влиянии детективной литературы на подростковую преступность…
Все, что угодно, если вы позаботитесь о том, чтобы участвовали в процессе нужные, то есть заинтересованные люди. Однако тема должна не только соответствовать чаяниям аудитории, но и уровню подготовки главных участников дискуссии. То есть среди диспутантов должен быть хотя бы один толковый специалист, находящийся «в теме».
То есть организаторам не следует рассчитывать, что, скажем, диспут о сравнительных причинах вымирания мамонтов и мелких частных предпринимателей удастся, если среди участников не окажется ученого-палеонтолога – представителя малого бизнеса. Понятно, что его присутствие организаторы должны обеспечить самостоятельно.
При этом не следует забывать и о представителях СМИ. Их присутствие само по себе повышает привлекательность дискуссии (речь идет не о закрытых мероприятиях и не о тех, что происходят в самих СМИ) для ее участников. Даже самый захудалый корреспондент крохотного «бульварного листка» придает диспуту «перчинку». Но и сами представители СМИ тоже предпочитают что-нибудь этакое, скандально-остренькое.
А вот начинающих писателей скандал не интересует. Их гораздо больше привлекает знание о том, как побыстрее стать «мэтрами» и «брэндами».
А большинство читателей, например, окололитературные разговоры только в сон вгоняют. Они приходят, чтобы подписать книгу, пожать руку любимому автору и сказать ему пару добрых слов, поощряя к творчеству именно в том направлении, которое ему, читателю, наиболее симпатично.
Особенно же важность выполнения первого правила необходима при участии в дискуссии заметного количества творческих людей, писателей, журналистов, критиков и т. п., потому что именно мы наиболее склонны в самолюбованию и самодемонстрации. И единственный способ отвлечь человека от его собственной замечательной персоны – предложить ему нечто более интересное. Например – как сделать эту персону еще более великой. Поэтому нет никакого смысла в публичном обсуждении слабеньких текстов. Ну много ли величия в том, чтобы прибавить пару сантиметров, взобравшись на крохотный трупик?
Кроме темы у дискуссии должна быть еще и цель.
Например, помочь автору сделать из талантливого, но рыхлого рассказа шедевр. Или – познакомить широкую публику с существованием такого явления литературы, как создание общества почитателей нетрадиционной словестности. Или презентовать друзьям новую книгу о мамонтах. Цель эта может и не иметь прямого отношения к дискуссии.
Если книжный магазин организует диспут о кулинарии, то это не значит, что он намерен удовлетворить гастрономические потребности диспутантов. Цель магазина – продать побольше кулинарных книг.
Теперь – о двух важнейших формальных задачах ведения любого литературного (и не только) диспута.
Первая задача: как заставить участника высказаться.
Вторая задача: как его заткнуть.
Естественно, обе эти задачи неразрывно связаны, ведь время любой дискуссии ограничено, да и терпение ее участников – тоже.
Наиболее простым и эффективным способом управления участниками общения является грамотно составленный формат процедуры и умелый, пользующийся всеобщим уважением ведущий.
Классический пример: построение семинара Б. Н. Стругацкого.
Однако в обычной практике он малоприменим, потому что найти лидера подобного масштаба весьма затруднительно.
Посему ограничимся упрощенным стандартом.
Упрощенный же стандарт дискуссионного формата может выглядеть так:
1. Во главе дискуссии – лидер-ведущий, совмещающий навыки тамады и знанием предмета. Ведущих может быть двое. Но не больше. Трое ведущих – это уже самодостаточная структура.
2. «Затравщик». В начале дискуссии ведущий (или один из продвинутых участников, возможно, – приглашенный специалист) должен совершить затравочное действие, которое четко определит обсуждаемую тему и задаст уровень обсуждения.
Последнее необычайно важно. Затравочный спич не должен превращаться в лекцию или (что еще хуже) набор поверхностных реплик. Если «затравщик», не утруждая себя подготовкой, выдает слушателям полдюжины заплесневелых полупродуктов из холодильника своей эрудиции и полагает, что еще менее компетентные в кулинарии соучастники процесса сотворят из этого обед из трех блюд, ничего путного не выйдет. «Затравщик» должен помнить: его задача – не продемонстрировать свою интеллектуальную мощь и обилие знаний. И даже не ознакомить профанов с предметом дискуссии, потому что среди деятельных участников процесса полных профанов быть не должно. Задача «затравщика» – породить в наибольшем количестве участников желание глубже познать предмет дискуссии и (только во вторую очередь!) высказать свое мнение по этому поводу.
3. Регламент выступления!!!
Должна быть стандартная процедура, позволяющая ведущему тактично, но эффективно затыкать рот диспутантам. Скажем, песочные часы. Плюс – кнопка, отключающая микрофон. Или хотя бы медный колокольчик. Причем условия игры должны быть объявлены заранее. Скажем, две минуты на особь. Ничего страшного, если кто-то из толковых диспутантов не уложится в процедуру. Ведущий собственной властью всегда может увеличить лимит.
Конечно, если и другие способы подавления говоруна. Например – уличить его в невежестве и дилетантизме. Отобрать у него микрофон. Вызвать охрану…
Однако регламент – самая гуманная, демократическая и эффективная форма пресечения пустопорожней болтовни. Не зря он так популярен в парламентах.
Проблема тут только одна: регламент ведущего. Собственный рот он должен затыкать самостоятельно.
4. В любой дискуссии должно быть резюме. Право его оглашения принадлежит организатору дискуссии, ведущему или кому-то из наиболее уважаемых участников. Если оно будет парадоксальным – тем интереснее.
В качестве примера последнего могу привести эпизод из моей творческой юности, когда дюжина маститых и не очень участников дискуссии полчаса критиковали текст и музыку песни, не оставив от них камня на камне. Автор текста умеренно сопротивлялся, композитор же помалкивал до самого конца экзекуции, и когда критики иссякли, скромно сообщил, что песню уже записали на радио. Но тем не менее всем спасибо. На будущее учтем.
Неплохой вариант подготовки резюме – закладывание в процесс внутренней темы, не имеющей отношения к декларируемой теме. Этот прием, кстати, вполне может удовлетворить представителей СМИ, потому что для большинства незаинтересованных и невовлеченных участников значимой является именно последняя реплика.
Такова база.
А теперь – иллюстративный пример.
Для наглядности. Вымышленный, разумеется.
Тема: новая книга «брэнда» Бориса Громыхайлова: «Дунька Мужлан – великий японский бабай» и его социальные корни.
