В письме намечался затем характер режима, который должен быть установлен в России после свержения советского правительства: «Надо понять, что без известного выравнивания социальной структуры СССР с капиталистическими державами правительство блока удержаться у власти и сохранить мир не сможет…
Допущение германского и японского капитала к эксплуатации СССР создаст крупные капиталистические интересы на советской территории. К ним потянутся в деревне те слои, которые не изжили капиталистической психологии и недовольны колхозами. Немцы и японцы потребуют от нас разряжения атмосферы в деревне, поэтому надо будет идти на уступки и допустить роспуск колхозов или выход из колхозов.
В новой России должны произойти резкие перемены — как политические, так и территориальные и экономические.
Ни о какой демократии речи быть не может. Рабочий класс прожил 18 лет революции, и у него аппетит громадный, а этого рабочего надо будет вернуть частью на частные фабрики, частью на государственные фабрики, которые будут находиться в состоянии тяжелейшей конкуренции с иностранным капиталом. Значит — будет крутое ухудшение положения рабочего класса. В деревне возобновится борьба бедноты и середняка против кулачества. И тогда, чтобы удержаться, нужна крепкая власть, независимо от того, какими формами это будет прикрыто».
* * *
Между тем Вторая мировая война, которая, по предсказанию Троцкого, должна была разразиться на полях Советской России в 1937 г., уже докатилась до Европы. События после вторжения Муссолини в Абиссинию развивались быстро. В марте 1936 г. Гитлер ремилитаризовал Рейнскую область. В июле фашисты нанесли удар в Испании, организовав путч испанских офицеров против республиканского правительства. Под предлогом «борьбы с большевизмом» и подавления «коммунистической революции» немецкие и итальянские войска высадились в Испании, чтобы поддержать офицерский мятеж. Лидер испанских фашистов генерал Франсиско Франко двинулся в поход на Мадрид. «Четыре колонны идут на Мадрид, — хвастался фашистский генерал Кейпо де Льяно в пьяном виде. — А пятая колонна встретит нас приветствием в самом городе!»
Так впервые родилось зловещее название «пятая колонна».
12 сентября того же года, обращаясь с речью к войскам, собравшимся на парад в Нюрнберге по случаю нацистского партийного съезда, Гитлер публично возвестил о своем намерении напасть на Советский Союз.
«Мы готовы в любой момент! — кричал Гитлер. — Я не потерплю разрушение и хаос у своего порога!.. Если бы у меня были Уральские горы с их неисчислимым богатством сырья, Сибирь с ее безграничными лесами и Украина с ее необозримыми пшеничными полями, Германия и национал-социалистское руководство утопали бы в изобилии!»
25 ноября 1936 г. нацистский министр иностранных дел Риббентроп и японский посол в Германии подписали в Берлине антикоминтерновский пакт, обязуясь объединить свои силы для совместной борьбы против «мирового большевизма».
Отдавая себе отчет в непосредственной угрозе войны, советское правительство внезапно перешло в контрнаступление против врага у себя в стране. Весною и летом 1936 г. советские органы власти обрушили ряд ошеломляющих ударов на немецких шпионов, тайных правотроцкистских организаторов, террористов и вредителей. В Сибири был арестован нацистский агент Эмиль Штиклинг, который, как оказалось, руководил саботажем на Кемеровских шахтах вместе с Алексеем Шестовым и другими троцкистами. В Ленинграде был захвачен другой нацистский агент Валентин Ольберг. Это был не только нацистский агент, но и один из специальных эмиссаров Троцкого. Он был связан с Фрицем Давидом, Натаном Лурье, Кононом Берман-Юриным и другими террористами. Один за другим были выслежены руководители первого «слоя» заговорщиков.
Была перехвачена шифрованная записка, которую Иван Смирнов послал из тюрьмы своим сообщникам. За этим последовал арест троцкистских террористов Эфраима Дрейцера и Сергея Мрачковского.
* * *
Лихорадочное беспокойство охватило русских заговорщиков. Все зависело теперь от нападения на Советский Союз извне.
Ягода в своих попытках сорвать производившееся расследование постепенно терял голову.
Один из людей Ягоды, работник НКВД Борисов, внезапно был вызван в помещение следственной комиссии — в Смольный институт в Ленинграде. Борисов играл руководящую роль в приготовлениях к убийству Кирова, и Ягода решился на отчаянный поступок. По дороге к Смольному Борисов стал жертвой «автомобильной катастрофы».
Но убрать одного свидетеля — этого было мало. Расследование продолжалось. Каждый день приносил известия о новых арестах. Нить за нитью следственные органы распутывали сложный клубок заговора, измены и убийств. К августу почти все руководящие члены троцкистско-зиновьевского террористического центра уже находились под стражей. Советское правительство объявило, что в результате специального расследования обстоятельств убийства Кирова выяснились совершенно новые данные. Каменев и Зиновьев должны были снова предстать перед судом.
Слушание дела началось 19 августа 1936 г. в Октябрьском зале Дома Союзов в Москве перед Военной Коллегией Верховного Суда СССР. Зиновьев и Каменев, доставленные из места заключения, где они отбывали срок по прежнему приговору, сидели на скамье подсудимых вместе с четырнадцатью своими сообщниками. В числе последних были прежние главари гвардии Троцкого: Иван Смирнов, Сергей Мрачковский и Эфраим Дрейцер; секретарь Зиновьева Григорий Евдокимов и его подручный Иван Бакаев, а также пятеро троцкистских эмиссаров-террористов — Фриц Давид, Натан Лурье, Моисей Лурье, Конон Берман-Юрин и Валентин Ольберг.
Процесс — первый из так называемых «московских процессов» — знаменовал разоблачение и разгром террористического центра, т. е. первого «слоя» заговорщического аппарата. Вместе с тем на суде было установлено, что заговор против советского строя разветвлялся гораздо шире, и в нем участвовали гораздо более значительные фигуры, чем представшие перед судом террористы.
На процессе впервые была приподнята завеса, скрывавшая тесные отношения, установившиеся между Троцким и вожаками нацистской Германии.
Вечером 23 августа Военная Коллегия Верховного Суда вынесла приговор. Зиновьев, Каменев, Смирнов и тринадцать других членов троцкистско-зиновьевского террористического блока были приговорены к расстрелу за террористическую деятельность и за измену.
Спустя неделю были арестованы Пятаков, Радек, Сокольников и Серебряков. 27 сентября Генрих Ягода был снят с должности народного комиссара внутренних дел.
* * *
Для заговорщиков настал решающий момент. Правые лидеры, Бухарин, Рыков и Томский, со дня на день ждали ареста. Они требовали немедленного выступления, не дожидаясь войны. Охваченный паникой, бывший председатель ВЦСПС Томский предлагал немедленное вооруженное нападение на Кремль. Предложение было отвергнуто, как слишком рискованное. Для подобной открытой авантюры не были готовы силы.
На последнем совещании заправил правотроцкистского блока, перед самым арестом Пятакова и Радека, было принято решение подготовить вооруженный переворот. Организация переворота и руководство всем аппаратом заговорщиков были переданы Н. Н. Крестинскому, заместителю народного комиссара по иностранным делам. Крестинский пока еще ничем не выдал себя, едва ли даже его подозревали, и в то же время он поддерживал тесные отношения с Троцким и немцами. Он мог продолжать дело, даже если бы были арестованы Бухарин, Рыков и Томский.
Своим заместителем Крестинский выбрал Аркадия Розенгольца, недавно вернувшегося из Берлина, где в течение многих лет он стоял во главе советского торгового представительства. Занимая высокие посты в советской администрации, Розенгольц ухитрялся тщательно держать в секрете свои связи с Троцким. Только сам Троцкий, да еще Крестинский знали, что Розенгольц был троцкистом и платным агентом немецкой военной разведки с 1923 г.
С этого момента все дела правотроцкистского блока находились в руках двух троцкистов — Крестинского и Розенгольца, которые были одновременно и немецкими агентами.
После продолжительного обсуждения оба пришли к выводу, что для русской «пятой колонны» пришло время бросить на стол свою последнюю карту.
Этой последней картой был военный путч. Человек, которому предназначалось руководить военным мятежом, был маршал Тухачевский, заместитель народного комиссара обороны СССР.
В 1918 г. Тухачевский вступил в большевистскую партию. Он вскоре нашел себе место среди военных авантюристов, окружавших Троцкого, но уклонялся от участия в его политических интригах. Образованный и опытный военный, он быстро делал карьеру в еще не окрепшей тогда Красной Армии. Он командовал 1-й и 5-й армиями на врангелевском фронте, участвовал в успешном наступлении на Деникина и, вместе с Троцким, не очень успешно руководил контрнаступлением против вторгшихся поляков. В 1922 г. он был назначен начальником Военной академии. Вместе с другими высшими командирами Красной Армии он принимал участие в военных переговорах с немецкой Веймарской республикой после Рапалльского договора.
