Далее были совместные войны против Наполеона, поддержка Пруссией России в вопросе аннулирования позорных для нее итогов Крымской войны, и помощь нам во время войны русско-японской — это германские пароходы снабжали углем эскадру Рождественского, когда вся Европа устроила нашей стране бойкот и со злорадством следила за развитием событий. Встречали цари понимание немцев и в ходе балканской войны 1912-13 гг., когда Россия выступила арбитром на мирных переговорах, обеспечив тем самым окончательное освобождение от турецкого ига ряда единоверных народов...
Был и замечательный "дух Рапалло", когда на Генуэзской конференции 1922 года две оказавшиеся в мировой изоляции державы протянули руку друг другу. У наших злопыхателей этот период советско-германской истории словно кость в горле. Вот книга Ю.Дьякова и Т.Бушуевой с характерным названием "Фашистский меч ковался в СССР". Хотя ее содержание свидетельствует как раз о противоположном: антифашистский меч ковался в нашей стране с помощью инженеров Веймарской республики, которые помогли создать основы авиационной, танковой, химической промышленности (у нас ведь в те годы ничего этого не было*, а Германия уже в Первую мировую произвела уже около 10 тыс. самолетов и около тысячи танков). Если это не убеждает, то читатель может открыть книгу А.фон Таддена "Наследие гигантов", где подробно рассказывается, как на средства Германии были открыты летная школа под Липецком, танковое училище в Казани, как "тот самый" Юнкерс помог наладить базу авиастроения, как были созданы заводы по производству взрывчатки, красителей, пластмасс.
...В одной из своих лекций 20-х годов генерал А.Брусилов, состоявший тогда "при РВС СССР для особо важных поручений", назвал главных постоянных стратегических противников нашей страны: Великобританию, Турцию, Польшу (США он не упомянул, потому что янки тогда не могли воевать в Европе). "А Германия?— воскликнул кто-то из зала.— Вы же с ней воевали!"— "С ней нам нечего было делить,— досадливо отмахнулся прославленный полководец.— Нас просто стравили..."
Действительно, откроем изданную в Лейпциге в 1928 году "Иллюстрированную Историю Мировой войны". Оказывается, германский Генштаб фактически совершенно не готовился к войне с Россией. Если по "западным противникам" приводится полный довоенный расклад их сил и средств, вплоть до скрупулезного перечисления всех видов вооружений, мобилизационных возможностей, то по России такого "расклада" попросту не было. Кому же была выгодна та война?
Послушаем, что сказал по этому поводу великий князь Александр Михайлович, дядя (старше всего на два года) Николая II: "Мне не нравилось "стечение непредвиденных случайностей" (после выстрела в Сараево.— В.Н.). Вильгельм II был "случайно" в поездке в норвежские фиорды накануне австрийского ультиматума Сербии. Президент Франции Пуанкаре "случайно" посетил в это же время Петербург. Уинстон Черчилль, первый лорд адмиралтейства, "случайно" отдал британскому флоту приказ остаться после летних маневров в боевой готовности, сербский министр иностранных дел "случайно" показал ультиматум фран- цузскому посланнику Бертело, и г.Бертело "случайно" написал ответ Венскому кабинету, освободив таким образом сербское правительство от тягостных размышлений по этому поводу... Началь- ник нашего Генштаба Янушкевич "случайно" поторопился отдать приказ о мобилизации, а когда государь приказал по телефону это распоряжение отменить, то ничего уже нельзя было сделать".
Конечно, то был заговор западных держав с целью натравить на Россию Гогенцоллернов и Габсбургов. "Британское правительство могло бы предотвратить мировую катастрофу, если бы заявило о намерении вступить в войну на стороне России,— продолжает великий князь.— И если бы президент Вильсон... твердо объявил Германии, что Америка должна выступить на стороне России, война была бы предотвращена". "Мировая война, которая вызревала в сердце Европы в течение нескольких лет, обрушилась на Россию подобно урагану",— это уже Керенский. И с начала войны, словно боясь, что Германия и Россия одумаются, "свободная демократическая" пресса, контролируемая масонами всех оттенков, без конца поливала "германскую шпионку" Александру Федоровну: была-де в постоянной связи с германским Генштабом и даже русские военные карты для него срисовывала (это женскими ручками, обученными лишь рукоделию). Нет, прав был великий провидец Брусилов, когда подчеркивал, что нас и в будущем постараются столкнуть на поле брани — чтобы мы (как тут не всплыть в памяти словам Трумена) "убивали друг друга как можно больше".
Только ленивый не писал о "мюнхенском сговоре", о "странной войне", которую вели против Гитлера Англия и Франция в 1939-40 гг., настойчиво убеждая фюрера, что воевать против него не хотят и не будут, лишь бы он двинул на нас. Относительно "Мюнхена" наша советская историография долгие годы лукавила — ради "нерушимой советско-чехословацкой дружбы", ради братства по Варшавскому договору. Теперь "братья" — в НАТО, так что можно не церемониться.
Раскроем ранее утаиваемые от нас обстоятельства. Если говорить о предательстве, то главной предательницей в Мюнхене была, конечно же, Чехословакия. В своем капитальном (1200 стр.) труде "Адольф Гитлер" известный американский историк Джон Толанд подробно, на основании неоспоримых документов, прослеживает ее роль. Тогда у фюрера родилась идея: тайно заверить своих партнеров по конференции, что готов двинуть на Восток, против СССР, если те отдадут ему Чехословакию, которая заранее была на все согласна. Остальное стало комедией, разыгранной для наивных обывателей: и "чехословацкий нож в спину", который не может терпеть миролюбивая Германия, и "тревоги" начальника Генштаба Браухича по поводу "концентрации ее войск у границ рейха" ("эти швейки воевать не будут!"— хохотал Геринг), и демонстрации "за мир", ловко организуемые "мюнхенцами". В результате к Польше перейдет Тешинский район Чехии — чтобы еще тесней привязать ее к польско-германскому пакту о ненападении 1934 года (Молотов был не первым) и чтобы она, еще больше возлюбив рейх, еще больше возненавидела "советы"; Закарпатскую Украину, чтобы ублажить мадьяр, отдадут Венгрии; осталась Словакия? — объявим ее "независимым государством", прирезав за то ее южную часть все той же Венгрии... И все это на фоне того, что СССР готов был по договору 1935 году защитить Чехословакию — в Киевском особом военном округе стояли в готовности 30 дивизий, крупные силы танков и авиации, да и сама чехословацкая армия была сильной и хорошо вооруженной, а Германия (запомним, это осень 1938-го) — еще совсем не готова к войне. Геринг тайно летит в Лондон на встречу с лордом Галифаксом. Миссия блестяще удается. "От всего сердца поздравляю вас, мой фюрер, с блестящей идеей!"— снова рассыпало свои восторги "второе лицо в рейхе"...
Немцы сегодня прекрасно помнят, чем закончился гитлеровский Drang nach Osten, навязанная нацистами погоня за Lebensraum, "жизненным пространством", и кто на самом деле победил их в той войне. Так что напрасно политики США из кожи вон лезут, чтобы убедить мир, что якобы они во Второй мировой были главными, даже чуть ли не единственными, победителями Германии. "Американцы за всю войну не одержали над нами ни одной несомненной победы",— говорил мне мой хороший приятель, переводчик из Мюнхена Александер Кемпфе, который в свое время, до 22 июня 1941 года, был сотрудником германского посольства в Москве. Из книги Фрица Кленнера "Разгром": "В начале декабря 1944 года германские сухопутные войска на Западе насчитывали 416.000 солдат и офицеров, а высадившиеся союзники 2.700 тыс. американских, 925 тыс. британских и 100 тыс. французских солдат". И при таком соотношении сил последовал оглушительный разгром в Арденнах, стоивший союзникам около 80 тыс. убитыми, ранеными, пленными. "16 января 1945 года,— отмечает автор,— по просьбе союзников началась грандиозная наступательная операция русских на Висле. Гитлер вынужден был перенести свою штаб-квартиру в Берлин, и большая часть моторизованных войск была переброшена с запада на восток".
А вот как смотрелись "победы" американцев из немецкого окопа. Вспоминается моя встреча с командиром гренадерской роты из "армии" Моделя: "Она (рота) была плохо укомплектована — в основном из солдат как бы "второго сорта", последних призывов, из госпиталей. Смотрим, приближаются американцы, с их джипов музыка слышится. Открываем редкий огонь. Боже, что тут началось! Откатились назад, хотя было их не меньше двух батальонов. Вызвали авиацию. Нас утюжат час, два, три... Потом снова идут. Откопались, кто остался в живых, стреляем: мы ведь солдаты, хотя нас уже всего человек пятнадцать. Опять отступают, и начинает нас кромсать артиллерия. День, два... Потом снова авиация. Сидим четверо. Голодные, без боеприпасов, и так стыдно сдаваться черт знает кому! Плюнули на все и просто сидели на бруствере. Потом они пожаловали. Веселые, гордые одержанной победой, жвачку жуют",— тут рассказчик энергично сплюнул. И еще. Как-то в гостинице Дортмунда я чуть ли не до утра провел в беседе с "ночным портье". Оказалось, что тот был здесь же зенитчиком во время войны. "У нас в расчетах катастрофически не хватало людей, и эсэсовцы однажды пригнали нам русских военнопленных, чтобы те были подносчиками снарядов. Те отказались, и их расстреляли. С тех пор я возненавидел американцев: бомбят с недосягаемой высоты. куда попадет, а эти парни проявляют верность союзническому долгу ценой своих жизней".
