Почему русский постмодернизм сразу вцепился в Василия Ивановича Чапаева, очевидно. Его простота отражает душу советской цивилизации, которая двигалась вперёд именно по-чапаевски - от победы к победе. С этой простотой можно было играть, соединяя её с буддизмом и забавляясь комическими эффектами. Эта простота позволяла издеваться над советскими мифами и выхолащивать их.
Простота стала ахиллесовой пятой красной империи, которая не озаботилась сложностью, не достигла метафизической высоты и позволила себя умертвить новым оружием. Теперь на её трупе густо расселись падальщики.
За чей прах они примутся завтра - понятно. Россия - тело большое и вкусное. Если её завалить, еды хватит надолго. А завалить её можно вполне, поскольку идёт той же дорогой - прозябает в банальности и примитиве, целиком полагаясь на свои "чушки".
Вскоре после "Чапаева и Пустоты" вылетел "томагавк" особого рода - "Кысь". И его целью было уже не советское сознание, а русское. Это был выстрел в русскую идентичность, прицельный и подлый, стремящийся пробудить у читателя ненависть к своим корням, мифам, культуре.
Сегодня такие "томагавки" летят один за другим, разнося сознание в дым и сокрушая основы цивилизации. Бьют без устали, бьют без пощады. На войне как на войне.
Ни сотни без крена
ЗОЛОТАЯ СОТНЯ
Свою "золотую сотню" прислал Дмитрий Колесников, литературный критик и преподаватель факультета Института международных образовательных программ СпбГПУ. В примечании он пояснил свой метод выбора книг. Считаем целесообразным привести его, чтобы затем дать комментарии от редакции.
1. Предлагаемую мною "золотую сотню" можно условно разделить на две "золотые пятидесятки". В первую пятидесятку вошли наиболее значимые, с моей точки зрения, произведения зарубежной литературы, а вторая пятидесятка состоит из важнейших отечественных книг. При этом в первой пятидесятке мною отдельно выделены и расположены в хронологической последовательности знаковые произведения основных жанров массовой литературы, о которых, на мой взгляд, школьник также должен получить представление на уроках литературы.
2. Я попытался расположить обе "золотые пятидесятки" в хронологической последовательности, однако в связи с тем, что такая последовательность местами нарушает логику списка, она соблюдается мною не всегда.
3. Предвижу возражения по поводу того, что не включил в список "Анну Каренину", без которой, как верно подметила читательница "ЛГ", "трудно представить русскую литературу" ( http://www.lgz.ru/article/19046/ ). Однако мне кажется, что средний школьник едва ли в состоянии оценить глубину и понять идейно-художественное своеобразие данного романа. По моему убеждению, это произведение рассчитано на зрелого и подготовленного читателя и потому знакомиться с ним следует как минимум в студенческие годы.
Итак, перед нами список, рассчитанный на среднего школьника. Первые 50 книг, как поясняет сам автор списка, представляют зарубежную литературу. Два пункта отданы Гомеру, присутствуют "Песнь о Нибелунгах", а также "Тристан и Изольда". Заметим, что все эти произведения входят в программу филологических факультетов вузов и, скажем, "Песнь о Нибелунгах" вряд ли будет аде[?]кватно воспринята школьниками. Два пункта отданы Гофману, Бальзаку, Диккенсу, Кафке и Марку Твену, однако ни одного пункта не отведено Мопассану, Золя, Фитцжеральду. Отрадно, что присутствуют Джек Лондон "Мартин Иден", Хемингуэй "Прощай, оружие!" и "Старик и море", Сэлинджер "Над пропастью во ржи".
Уделено внимание жанру фантастики и даже фэнтези. Два пункта занимает Д. Р.Р. Тол[?]киен "Властелин колец" (хорошо хоть нет Д. Роулинг "Гарри Поттер"!), а также Р. Брэдбери "451 градус по Фаренгейту" и С. Лем "Солярис". Появились здесь и детективы: А. Конан Дойл "Собака Баскервилей" и Агата Кристи "Десять негритят".
Вообще акцент в данной сотне сделан, несомненно, на книги для подросткового чтения, что вполне понятно: ведь перед нами список книг для изучения школьниками. Однако, возможно, не стоит отдавать некоторым авторам по два пункта, не дав другим, не менее значимым, ни одного.
Что касается 50 книг отечественной классики, то здесь картина следующая. Пушкин занимает аж девять пунктов, Лермонтов - три, Есенин - один, а вот, скажем, для Маяковского, Пастернака, Мандельштама, Гумилёва, Ахматовой и Цветаевой места вообще не нашлось. А также и для Георгия Иванова и Владислава Ходасевича. Трудно, конечно, возразить против Пушкина, но всё же здесь бы не помешала соразмерность, не умаляющая значения других поэтов, которые, несомненно, достойны представлять русскую литературу иных, более поздних периодов. Или, вот, например: нашлось место для Владимира Набокова, но, увы, не нашлось для Гайто Газданова - прозаика, уж точно не менее масштабного, во всяком случае, одного из самых крупных писателей эмиграции. Слава богу, есть Иван Бунин, но почему-то нет Александра Куприна.
И совсем уж странен выбор современного писателя - Виктора Пелевина с романом Ceneration П. Воля ваша, Дмитрий, но уж, наверное, современную литературу мог бы представлять более крупный писатель (и необязательно постмодернистского розлива), например, Валентин Распутин или, скажем, Юрий Бондарев.
Очередная "золотая сотня" и порадовала, и огорчила. Порадовала тем, что стремление у наших авторов "сотворить" свою сотню не иссякает, а значит, не иссякает интерес и к подрастающему поколению России, с другой - в сотне Дмитрия Колесникова, как и в предыдущих, видны несоразмерность, некий крен, лишающий картину необходимой объективности и удаляя, возможно, просто по забывчивости, из школьной программы имена, без коих русская литература явно бы осиротела, и прибавляя имена тех, о которых лет через двадцать-тридцать, скорее всего, никто и не вспомнит.
Кира ТВЕРДЕЕВА
Полгода – и вечность
ЧТОБЫ ПОМНИЛИ
В Кимрах встретились ценители и почитатели творчества Осипа Мандельштама. Встреча неслучайна, поскольку Кимры - населённый пункт, где поэт написал последние известные нам стихотворения (названные исследователями "Савёловским циклом"). Однако, несмотря на это, до минувшего года здесь практически не проводилось мероприятий, ставящих целью сохранение памяти их нечаянного "земляка" (Мандельштамы прожили в Кимрах менее полугода). Краеведы и библиотекари пару раз собирались в экспедиции, пытаясь отыскать связанные с опальным поэтом места старых Кимр и Савёлова (район города). Как-то даже студенты из Подмосковья приезжали; в Центральной районной библиотеке, в рамках бахтинских встреч, рассматривалась и трагическая судьба опального поэта. Несколько лет продолжался "процесс" установления мемориальной доски на здании Кимрского драматического театра - что наконец произошло 3 декабря 2011 года. Вот, пожалуй, и всё. Новый этап сохранения памяти Осипа Мандельштама в Кимрах - раньше, чем в Твери, где прошли последние условно свободные годы автора стихотворения "Мы живём, под собою не чуя страны[?]", - происходит на наших глазах.
Итак, в начале июля представители Мандельштамовского общества во главе с его председателем Павлом Нерлером отправились в Кимры. В ходе насыщенного "мандельштамовского дня" (часть участников назвала встречу фестивалем) две экскурсии по савёловским и кимрским мандельштамовским местам провёл исследователь творчества поэта Владимир Коркунов. Делегация посетила краеведческий музей, поклонилась мемориальной доске, прогулялась по набережной Фадеева и задержалась возле гостиницы, где "писательский министр" останавливался с мамой накануне войны.
Не обошлось и без литературно-музыкальной программы. В Кимрском государственном театре драмы и комедии гости встречи поделились впечатлениями о творчестве поэта, рассказали о том далёком 1937-м, когда Осип Мандельштам был в Кимрах. Павел Нер[?]лер рассказал о деятельности Мандельштамовского общества, Леонид Кацис - об актуальных проблемах мандельштамоведения, Владимир Коркунов познакомил аудиторию с малоизвестными фактами пребывания Осипа Мандельштама в Кимрах. Народный артист Олег Лавров заявил, что будет бороться за то, чтобы в Кимрах появилась улица Мандельштама. Тверской журналист и мандельштамовед Сергей Глушков поделился общей бедой - в Твери, как и, пожалуй, в любом другом городе, увековечить память мемориальной доской или переименованием улицы, к примеру, становится всё труднее, и в этом вопросе Кимры, безусловно, обогнали областной центр. Нинель Бархатова, автор текстов многих песен Валентины Толкуновой, подвела итог встречи, прочитав любимые стихотворения Осипа Мандельштама. А затем зрителей ждала встреча с артистами театра и, конечно, замечательными стихами.
