В результате роторные экскаваторы Бикинского месторождения могут навсегда выйти из строя в любой момент. Вместо 34 бульдозеров на ходу лишь 7. На участке "Восточный", к примеру, выработано уже 4 пласта, а чтобы пробраться к пятому, нужно вынуть 70 метров пустой породы!
Государство о ЛуТЭКе давно забыло, а РАО "ЕЭС России" просто не желает тратить деньги на производство. Сегодня ЛуТЭКу нужно 420 миллионов рублей, чтобы развиваться дальше. Их нет и, по-видимому, не будет. За последние 5 лет угольная промышленность Приморья не получила ни копейки инвестиций. В 1993 году на нее уходило 79,1% всех дотаций краю, а в прошлом году — лишь 6%. 17 шахт закрыты навсегда; на этом потеряно 4 млн. тонн добычи в год. Из-за потери темпов вскрышных работ с 2000 года Приморье не досчиталось еще 2,5 тонн. В августе и сентябре 2000 года на Приморье обрушились подряд три тайфуна — "Булавен", "Прапирун" и "Саомай" — и мощный циклон 19-21 августа. Многие разрезы оказались буквально затоплены, но это никого в правительстве не интересует: выживайте как хотите.
Поэтому-то если в 1987 году в Приморье добывалось 20,5 млн. тонн при потребности в 17 млн. тонн, то в 2000 году было добыто лишь 10,3 млн. тонн, что создало дефицит в 3,7 млн. тонн.
Единственный выход у горняков — повышать цену на уголь. Это значит — увеличивать угольный тариф, который в Приморье и так самый высокий в России: в 1,8 раза выше среднего по стране. Все понимают, что увеличение тарифа на уголь — это замкнутый круг, поскольку вверх поползут тарифы за электричество, а с ними и все прочие цены. Поэтому смешно и горько было слышать, как Чубайс, посетивший Приморье на прошлой неделе, основной причиной энергокризиса назвал... “низкие тарифы угольщиков”. Мол, повысим их — и все будет нормально. Простота хуже воровства. К слову сказать, приезд Чубайса и Ко в Приморье обошелся РАО ЕЭС в 4 млн. рублей — этих денег хватило бы, чтобы отапливать и освещать весь край в течение 15 дней! И еще столько же было потрачено на перелет Чубайса из Владивостока на ЛуТЭК на трех вертолетах плюс на его кортеж из 30-ти джипов...
Таким образом, энергетический кризис Приморья 2000-2001 годов объясняется следующими обстоятельствами. Электричество в дома и на котельные не подается чубайсовским ведомством "Дальэнерго" из-за нехватки угля для своих электростанций. Угля в Приморье не хватает по трем причинам: в 1993 году либеральные "экономисты" по совету МВФ закрыли большинство шахт края, посчитав их нерентабельными, чем обрекли на вымирание шахтерские города, а электростанции края — на хронический дефицит топлива; дорогие завозные угли поставляются крайне нерегулярно и по завышенным ценам; а угольная промышленность Приморья находится в состоянии упадка, поскольку не получает ни копейки инвестиций. Особенно порочно выглядит в этой ситуации РАО "ЕЭС России", которое проводит бездарную финансовую политику, не заботясь о поддержании даже собственных производств, не говоря уже об инвестициях в развитие края.
В следующую зиму Приморью грозит еще более серьезный кризис, поскольку уже сейчас производственные мощности шахтеров и энергетиков, а также коммунальных служб ни имеют никакой правительственной поддержки, находятся в удручающем состоянии и в ближайшем будущем могут полностью выйти из строя. Вдобавок ко всему, промышленность края, остановленная из-за дефицита электроэнергии, не сможет в этом году насытить местные бюджеты налогами, что приведет к тотальной нехватке средств у муниципальных властей и к увеличению налогового бремени граждан.
ОТНЯТЬ РУБИЛЬНИК У ЧУБАЙСА!
Сегодня всем в стране, включая президента, ясно, что энергетический кризис поразил не только и даже не столько Приморье. Он свирепствует по всей России. По признанию самого Шойгу, ситуация с теплом и электричеством в Якутии и на Чукотке намного сложнее, чем в Приморье. Сахалин давно уже погрузился во мрак и холод: совсем недавно МЧС вынуждено было поставить туда 20 дизель-генераторов. Курильские острова превращены в зону сплошного бедствия; на Шикотане не осталось почти ничего живого. В Эвенкию МЧС самолетами возил мазут: грузовые Ил-76 совершили 600 рейсов. О том, что такое горячая вода, помнят сегодня в России лишь жители мегалополисов; целые массивы лесов по всей России уже пошли на топку "буржуек".
Санкт-Петербург, Рязань, Новосибирск, Тамбов, Иркутск, Хабаровск — по всей стране РАО ЕЭС постоянно вырубает свет и тепло. На полигоне звено истребителей не может сесть, потому что на аэродроме нет электричества. В реанимации пятьдесят минут умирает ветеран, потому что РАО ЕЭС "по ошибке" отключило больницу.
Лишенный инвестиций Хоронорский угольный разрез, спаситель Приморья, уже сократил свою добычу вдвое — с 8 до 4 млн. тонн в год. Все меньше добывают угля в Нерюнгри и на Кузбассе. Изношенные электростанции едва справляются с мизерными партиями угля, но в России не осталось больше заводов, которые могли бы выпускать для них турбины, генераторы и котлы. К 2003 году физический износ основных производственных фондов достигнет по всей стране критического уровня, и тогда приморская зима покажется России бархатным сезоном.
Что же делать? Где искать корень зла?
Если привести в порядок все сказанное, то главных причин общегосударственного энергетического кризиса, наглядным примером которого явилось в эту зиму Приморье, окажется всего три, и они взаимосвязаны.
Во-первых, это принципиально ошибочная политика касьяновского правительства в отношении стратегических отраслей народного хозяйства, и прежде всего энергетики, которые до сих пор находятся в частных руках и поэтому не способны решать в убыток себе общегосударственные задачи. До тех пор, пока практически вся энергосистема страны принадлежит частной компании РАО "ЕЭС России" (пусть даже государство владеет контрольным пакетом ее акций), ситуация останется неразрешимой. Это касается не только РАО "ЕЭС России", но и аксененского железнодорожного ведомства, и всего газово-нефтяного комплекса страны.
Оставаясь коммерческими организациями, эти компании принципиально не способны ловить двух зайцев: приносить доход и одновременно в убыток себе обеспечивать своим товаром (энергией, перевозками, горючим) "нерентабельные", с ее точки зрения, производства, выделять инвестиции регионам, работать зачастую без предоплаты, а то и вообще бесплатно, вкладывать средства в убыточные предприятия, шахты, научные исследования, экологию, инфраструктуру. По всем физическим и экономическим законам их должна интересовать только прибыль — выгоднее, например, гнать мазут, уголь и электричество на экспорт, чем продавать по низким ценам своим соотечественникам.
Прибыльность РАО ЕЭС, МПС или нефтяных баронов автоматически означает обнищание российских предприятий. Ведь вся промышленность России с советских времен закладывалась под дешевую электроэнергию, под топливо с низкими ценами и под перевозки с минимальными тарифами. В силу климатических, географических, и геополитических причин только в этом случае промышленность России может развиваться.
С этим связана вторая причина энергетического и любого другого кризиса в стране: у государства сегодня нет минимально необходимых средств для поддержания и развития своих промышленных фондов. Денег неоткуда брать, поскольку все высокодоходные предприятия и целые отрасли приватизированы, часто за бесценок, а собираемых с них налогов хватает лишь на фуршеты в кремлевских палатах.
В нашем случае плачевнее всего выглядит угольная промышленность. Обладая запасами угля на 800 лет и имея гигантскую потребность в них, Россия год за годом сокращает добычу из-за отсутствия средств. У государства просто нет денег на закупку новых экскаваторов, добывание более глубоких пластов, открытие новых шахт, проведение геологоразведочных работ — не хватает даже на зарплату горнякам. Во всем мире угольная промышленность является убыточной и дотационной сферой, в нее вкладывают сотни миллионов долларов, и лишь у нас шахты и разрезы предоставлены самим себе: из угольных компаний либеральные экономисты вот уже несколько лет подряд пытаются сделать доходные фирмы. Но угольные компании могут быть прибыльными и иметь средства на развитие производства лишь в одном случае — все повышая и повышая цену на уголь, что означает замкнутый круг растущих цен и тарифов.
И наконец, третья причина, связанная с первыми двумя: государственная власть не может и часто не хочет эффективно влиять на приватизированные компании и отрасли экономики. Куда ни глянь, кругом одни ОАО и ЗАО, включая энергетику и угольную промышленность. И они никому не подчиняются: ни муниципальным властям, ни администрации края, ни даже Кремлю. Чаще всего это оборачивается дикими злоупотреблениями или элементарной бесхозяйственностью "гендиректоров", которые желают лишь одного — поиметь лично для себя много-много денег. Но даже когда государство обладает 51% акций компании, как в случае с РАО ЕЭС, оно самоустраняется от ее управления и с интересом импотента наблюдает за развитием событий. Доходит до абсурда: десятки угольных компаний слезно умоляют государство вмешаться в их судьбу, но путинскому правительству нет до них дела. Сегодня в России из всех государственных учреждений, занимающихся угольной промышленностью, есть только Управление по закрытию шахт! А о том, что когда-то существовало соответствующее министерство, и думать забыли.
