Убирались подробности, столь явно рисующие наш мир, что у читателя невольно появлялась бы идентификация изображенного мира, как СССР: (виды из поезда) «А мимо окон меланхолично проплывают безрадостные серые поля, закопченные станции, убогие поселки, какие-то неубранные развалины, и тощие оборванные женщины провожают поезд запавшими, тоскливыми глазами…» и «…а за окошечком проносилась унылая безнадежная страна, страна беспросветных рабов, страна обреченных, страна ходячих кукол…», (о душе) «вдобавок еще хлорированным, да еще пропущенным через металлические трубы», (о кровати) «уродливое сооружение из решетчатого железа с полосатым промасленным блином под чистой простыней», (об автобусе) «Тогда, с Гаем, Максим ехал от вокзала в большой общественной машине, набитой пассажирами сверх всякой меры. Голова его упиралась в низкий потолок, вокруг ругались и дымили, соседи беспощадно наступали на ноги, упирались в бока какими-то твердыми углами, был поздний вечер, давно не мытые стекла были заляпаны грязью и пылью, к тому же в них отражался тусклый свет лампочек внутреннего освещения, и Максим так и не увидел города», (виды вечернего города) «за занавесками в подслеповатых оконцах светились разноцветные абажуры, временами доносилась приглушенная музыка, хоровое пение дурными голосами», (дворы) «под темную арку мимо железных баков с гниющими отбросами, во двор, узкий и мрачный, как колодец, заставленный поленницами дров».
Убираются и реалии того времени. Водородные бомбы называются супербомбами. Улица Заводская называется Сапожной, а РАБОЧЕЕ предместье — КАКИМ-ТО предместьем.
Убрано упоминание о портянках, вместо них Зеф рассматривает на свет дырявую подошву. Убрана и столь знакомая деталь советского строя: «Его портрет, увенчанный букетом бессмертника, висел в каждой казарме, его бюст красовался на каждом плацу…»
Убрано перечисление материальных достижений Максима: «…оклад в синем конверте… личная машина… двухкомнатная квартира на территории Департамента специальных исследований…»
Убрано замечание Вепря: «Все знают, что здесь телецентр и радиоцентр, а здесь, оказывается, еще и просто Центр…» И из фразы «гнусная ворожба радио, телевидения и излучения башен» убрано «радио» и «телевидение».
Убиралось или заменялось нейтральными фразами любое словосочетание, наводящее на параллели с нашей историей и политикой, привычные, навязшие в зубах фразы того времени…
«От каждого по способностям» заменялась на «ну и пусть…», «наше дело правое» — на «всё так, как ты говоришь», «кто-то из вашего брата» — на «кто-то из ваших», «согласно приговору, не имею права» — на «потерял право», «добрая довоенная охранка» — на «специалистов его императорского величества», «сволочь из охранки» — на «кровавого подонка», «оппозиция» — на «неповиновение властям». Вместо «смести с лица Мира» — «превратить в ничто». Вместо «герои из героев» — «настоящие мученики». «Ты у нас Батей станешь», — говорит Зеленый Маку. «Батя» изменен на «главного».
Истреблено слово «энтузиазм», вместо него — «готовность пролить кровь», «готовность жечь и резать во славу Творцов»… А во фразе Гая «Какой может быть энтузиазм вне строя?» энтузиазм заменен пением.
Убирались из текста: определение «друг рабочих», упоминание о «низовой работе» в подполье, обозначение части подполья как неудавшихся Отцов, «смертью храбрых» (погиб), «лауреат императорской премии», обращение Гая к Маку («вождь мой»), когда Гай подвергся снова лучевому удару, и фраза «проклятые дети проклятых отцов».
Так же тщательно препарировались и фразы говоривших. Убрано: «Вы не понимаете истинно великого назначения нашей страны и исторического подвига Неизвестных Отцов! Спасти человечество!» Убрана фраза Орди: «Не бывает таких провокаторов, товарищи». Убрано и замечание Доктора: «Если бы нас не было, Отцы бы нас изобрели…» Убрано предположение Гая: «Попадаются ведь негодяи даже в муниципалитете… а Отцы просто не знают… им не докладывают, и они не знают…» Убрано и его замечание о выродках: «…которые сами по себе — нуль в океане народа…» Убрано возражение Максима, что он хотел бы драться «против системы лжи, а не против системы башен». Убраны: «По-моему, на доследование тебя хотят…», «Правые ходят гоголем: в правительстве вот-вот полетят головы, и вся эта сволочь полезет на освободившиеся места…»
Случай с задержанием Максима на границе именовался уже не «государственным», а «серьезным». А оценка действия, которая в рукописи называлась «не по-гвардейски», а в «Неве» — «не по-солдатски», в ранних книжных изданиях — «недостойно легионера».
Убрано: «…твердил мысленно, что в тяжелых условиях такие взрывы массового энтузиазма говорят только о сплоченности людей, об их единодушии и готовности целиком отдать себя общему делу». Из приговора Раше Мусаи убраны «рабочий», «нарушивший постановление о высылке». Там говорится только о семи годах, но убрано продолжение: «воспитательных работ с последующим запрещением жительства в центральных районах».
Убрана фраза о задачах Гвардии: «…по ликвидации последствий войны и уничтожению агентуры потенциального агрессора», который в рукописи назывался еще более прозрачно: «подрывные элементы».
Убирается часть приказа: «Конвоируется без наручников, разрешен проезд в общем вагоне…», и прямая отсылка: «…ветеран, поседевший в схватках…», фраза Чачу, что место в Легионе только «кристально чистым, без оглядки преданным, до последней капли, всей душой».
Убирается и прямое обращение к Неизвестным Отцам, живо напоминающее дифирамбы сталинской эпохи: «Знаете ли вы нас, Неизвестные Отцы наши, поднимите усталые лица и взгляните на нас, ведь вы всё видите, так неужели вы не видите, что мы здесь, на далекой жестокой окраине нашей страны, с восторгом умрем в муках за счастье Родины!..»
А вместо патриотических провозглашений («Хаос, рожденный преступной войной, едва миновал, но последствия его тяжко ощущаются до сих пор. Гвардейцы, братья! У нас одна задача: с корнем вырвать все то, что влечет нас назад, к хаосу. Враг на наших рубежах не дремлет, неоднократно и безуспешно он пытался втянуть нас в новую войну на суше и на море, и лишь благодаря мужеству и стойкости наших братьев-солдат страна наша имеет возможность наслаждаться миром и покоем. Но никакие усилия армии не приведут к цели, если не будет сломлен враг внутри. Сломить врага внутри — наша и только наша задача, гвардейцы») Гай произносит перед строем: «Боевой Легион есть железный кулак истории. Он призван смести все преграды на нашем гордом пути. Меч Боевого Легиона закален в огнях сражений, он жжет нам руки, и остудить его могут только потоки вражеской крови. Враг хитер. Он труслив, но упорен. Огненосные Творцы приказали нам сломить это коварное упорство, с корнем вырвать то, что влечет нас назад, к хаосу и растлевающей анархии. Таков наш долг, и мы счастливы исполнить его».
Убирались русские пословицы и поговорки, к примеру, «бог шельму метит», «ты, деревня», «парень — гвоздь». И даже убрана неприязнь Максима к торжественному хоровому пению и замечание Максима, обращенное к Гаю: «…начинаете истошно орать дурацкие гимны…»
Тщательно искоренялись слова «беглый», выражения «боевой офицер, танкист», «ветеран войны», «еще довоенный» спор и вообще употребление слова «довоенный», «патриот» и «патриотический», «профессиональный революционер», «контрпропаганда», «политическая деятельность».
«Контрразведка» в некоторых случаях заменена на «жандармерию», «античные» стали «древними», «привилегированные» на каторге изменены на «уголовников».
Было убрано все описание разношерстного подполья: биологисты, вождисты, либералы, просветители, коммунисты… Убрана вся глава «Как-то скверно здесь пахнет…». В словах, которыми Мак убеждает (под действием излучения) Гая слушаться только его, убрана фраза «Я твой начальник». И потом, в описании состояния Гая под излучением, убрано слово «раб».
Почему-то понадобилось изменить и числа: сто тридцать четвертый отряд саперов стал сто четырнадцатым, во фразе «За Голубой Змеей сорок миллионов человек превращены в ходячие деревяшки» «сорок миллионов человек» заменено на «люди», а следующая фраза («Сорок миллионов рабов…») вообще убрана.
Убрано замечание Зефа, что «данные об экономическом положении Страны Отцов хранятся в строжайшем секрете, но каждому ясно, что положение это — дерьмовое», и далее вместо «дерьмового состояния» — «паршивое состояние».
В описании действия излучателей вместо «могли заставить и заставляли массы обожать себя; могли возбуждать и возбуждали неутолимую ненависть к врагам внешним и внутренним» — «внушали массам отвратительные идеи насилия и агрессии», а после «направить миллионы под пушки и пулеметы» убрано «и миллионы пошли бы умирать с восторгом».
