Ознакомительная версия.
Но это уже, конечно, фантазии. Управления госбезопасности в бывших зданиях гестапо были и в Вильнюсе, и в Риге, и вообще много где в Прибалтике. Сейчас в этих домах располагаются музеи оккупации – такие шизофренические учреждения, призванные доказать, что Сталин был гораздо большим злодеем, чем Гитлер. У нас в России с этим все гораздо проще: местные управления ФСБ повсеместно размещаются в тех же зданиях, где пятнадцать лет назад работали управления КГБ, ранее – НКВД, ГПУ, ВЧК. В Перми прошлой осенью даже мемориальную доску открыли – мол, в этом здании раньше было управление НКВД по Пермской области, вечная слава героям. Портреты Дзержинского висят те же самые, интерьеры неизменные (разве что линолеум дешевенький где-нибудь постелен с пятилетку назад).
И областные и краевые администрации везде, от Владивостока до того же Калининграда, находятся в бывших обкомовских дворцах. В вестибюлях, где когда-то на стенах висели, как правило, тексты указов о награждении областей орденами, теперь пластиковый мрамор, на нем – панно с двуглавым орлом, вместо доски почета – стенд с фотолетописью губернатора, не важно какого – будь то демократичный Тулеев, приблатненный Дарькин или эксцентричный Аяцков.
О том, что администрация президента заселила опустевшие корпуса ЦК КПСС на Старой и Новой площадях, даже и напоминать не нужно – и так все знают. Владислав Юрьевич Сурков, при всей неоднозначности к нему отношения, – человек, бесспорно, современный, даже для «Агаты Кристи» песни пишет; но и его рабочий кабинет – не более чем переживший косметический ремонт чужой кабинет, бывшая обитель какого-нибудь Соломенцева или, ладно уж, Суслова – живого мертвеца, ездившего, как вспоминают, по Москве на своем ЗИЛе со скоростью не выше пяти километров в час и никогда не снимавшего калош.
Александр а Федоровича Керенского называли Александр ой Федоровной – из-за слухов о кровати последней императрицы (говорили, что временный премьер спал именно на этой кровати). Наша власть с самого 1991 года – такой же Керенский, такая же Александр а Федоровна в штанах, улегшаяся своим щуплым тельцем на бескрайние кровати партии-императрицы. Мне кажется, то была самая главная ошибка Ельцина, которого хоть и называют сейчас пафосно «основателем России» – но только потому, что Путин еще более убог. Ельцин стал бы настоящим основателем новой России, если бы остался в Белом доме, а площадь перед этим вполне симпатичным зданием осталась площадью Свободной России (троллейбусная остановка в Большом Девятинском, кстати, по-прежнему так называется – что выглядит очень грустно и нелепо на фоне чугунного забора, окружившего бывшую площадь). Но провинциальный номенклатурщик не смог отделаться от мечты о кабинете в Кремле, том самом Кремле, где работали страшный Сталин и смешной Брежнев, – а если президент решил разместиться в Кремле, то губернаторам (деятелям райкомовского уровня, мечтавшим о кабинете в обкоме) ничего не оставалось, как заселять обкомовские здания – вместо того чтобы строить новые офисы. Жилищный вопрос испортил новую власть – он изначально обрек ее на несамостоятельность, превратив в бледную тень власти прежней. Смена поколений власти, случившаяся с уходом Ельцина, – грубо говоря, замена наздратенок на дарькиных – этот процесс усугубила, это как если бы после ухода Керенского кровать Александр ы Федоровны занял кто-нибудь еще более тщедушный и убогий.
Боюсь показаться наивным, но я уверен: совок остался с нами по сей день именно из-за стен, которые второе десятилетие давят на наших вождей и начальников. Сидя в кабинете под пустым гвоздем, с которого сняли портрет Ленина, трудно не быть временщиком. Префектура, занимающая бывшее здание райкома, не способна ни на что, кроме спуска в нижестоящие инстанции разнарядок на очередной идиотский митинг, пародирующий первомайские демонстрации, а в кабинете Суслова любая партия может превратиться только в КПСС и ни во что больше. И в этом смысле даже малоприятный Ющенко заслуживает похвал – то ли первым, то ли вторым его решением после прихода к власти стал отказ занимать главный корпус бывшей президентской администрации на Банковой улице, пускай и под дурацким предлогом. Оранжевый революционер (или кто там ему дает советы и указания) совершенно правильно понял: лучший способ не стать преемником Кучмы и Щербицкого – это не занимать их кабинеты.
Сейчас в России трудно быть оптимистом. Но если так случится, что нынешняя власть куда-нибудь денется и на смену ей придет какая-нибудь другая, новая власть – позволю себе дать ей, этой власти, бесплатный совет. Сделайте в Кремле музей или еще что-нибудь общественно полезное. И на Старой площади тоже. А сами поселитесь в другом месте – в Москве много хороших мест.
16 февраля 2005
Писательницу Донцову, как сообщается, на днях наградили орденом Петра Великого 1-й степени – за выдающийся вклад в литературу, естественно. Это по крайней мере второй случай возмутительного награждения непонятно кого высокими наградами: месяца два назад певице Валерии тоже дали орден святой, что ли, Ольги – и тоже за выдающийся вклад.
Возмущаться, впрочем, не обязательно: ни ордена Петра Великого, ни ордена святой Ольги в России не существует, эти награды – не более чем побрякушки, раздаваемые кому ни попадя сомнительными общественными организациями. Согласно законодательству, учреждать ордена и награждать ими кого бы то ни было может только государство, и при желании любого орденодателя можно привлечь к уголовной ответственности, к которой привлекают, допустим, фальшивомонетчиков. Но если это случится, и какого-нибудь прохиндея, штампующего ненастоящие ордена, посадят в тюрьму, я, пожалуй, возвышу свой голос в его защиту.
Потому что ответственность за то, что сегодня (а если быть точным – с мая 1992 года, когда появился первый в череде самопальных орденов орден Орла, который выдали артисту Никулину, экономисту Буничу, офтальмологу Федорову и еще нескольким столпам ельцинской России, а в газете «Московский комсомолец» появилось первое объявление «Покупаю ордена Ленина на вес») вместо нормальной системы государственных наград у нас существует их диковатый рынок, бесспорно, лежит на государстве.
Советская система, строго говоря, тоже была не идеальна – потому что системы, по крайней мере первоначально, не было. Время от времени советская власть придумывала очередной орден: вначале, в гражданскую, Красного Знамени, чуть позже – Трудового Красного Знамени, потом – Ленина и Красной Звезды, еще через несколько лет – «Знак почета», потом, при Брежневе, – «Дружбу народов», «Октябрьскую революцию» и трехстепенные пафосные «Трудовую славу» и «За службу Родине в вооруженных силах». И, наконец, при Горбачеве – «За личное мужество». Плюс стоявшие в иерархии выше орденов звезды Героев Советского Союза и социалистического труда.
Награды, учрежденные в годы войны, стоят особняком; это действительно была система, грамотно построенная и стилистически выдержанная. Статуты этих орденов – потрясающая по силе литература. «Кто лично уничтожил 2 тяжелых или средних, или 3 легких танка (бронемашины) противника, или в составе орудийного расчета – 3 тяжелых или средних, или 5 легких танков (бронемашин) противника; кто подавил огнем артиллерии не менее 5 батарей противника; кто уничтожил огнем артиллерии не менее 3 самолетов противника» – эти строчки (а их в тех статутах, конечно, гораздо больше), читаются как хорошее стихотворение. Показательно, что эту систему не посмел разрушить даже Ельцин, ограничившийся тем, что убрал с орденов Суворова и Александр а Невского серпы и молоты. Правда, награждать этими орденами за Чечню ни Ельцин, ни Путин не решились, и сегодня систему военных орденов (к ней добавили орден святого Георгия, которым с момента его воссоздания так никого и не наградили) можно считать законсервированной или даже мертвой – что, может быть, и к лучшему; не хотелось бы видеть орден, скажем, Кутузова на парадном мундире господина Патрушева.
Судьба остальных советских орденов сложилась по-другому. К закату советской истории некое подобие системы все-таки устроилось; орденами Ленина, Октябрьской революции и Трудового Красного Знамени награждали города и заводы, газеты и вузы, «Знак почета» выдавали чиновникам и представителям творческой интеллигенции, не дотянувшим к очередному юбилею до ордена Трудового Красного Знамени, и так далее. Указы о награждениях печатались на первых полосах газет, и за редкими исключениями вроде хрестоматийного хрущевского казуса с Героем Советского Союза Гамалем Абделем Насером общество понимало, кого и за что награждают.
У Ельцина был шанс построить свою орденскую систему, устранив советские недостатки и учредив новые ордена, сакральный смысл которых был бы понятен всем: имидж борцов за Россию и свободу до конца у демократов по крайней мере в первые месяцы после августа 91-го был, и, если пофантазировать, какой-нибудь орден Сахарова был бы с пониманием встречен страной. Его можно было дать и погибшим в тоннеле на Садовом кольце троим парням, защищавшим Белый дом (которых в итоге посмертно наградили абсурдными в той ситуации звездами Героев Советского Союза), и семерым диссидентам 1968 года с Красной площади, и прочим борцам с советским режимом типа Буковского, и даже Солженицыну – он бы наверняка не взял, но было бы понятно, почему не берет, и этот отказ тоже легитимизировал бы новые награды новой России. Вместо этого новая Россия решилась на невнятную медальку с Георгием Победоносцем, а ордена сохранила советские – причем не все, а только (не считая законсервированных боевых) два – «Дружбу народов» и «За личное мужество» (этот горбачевский орден нелеп не только названием – мужество и без орденов только личное качество, – но и видом, это овальная бляха, на которой так и написано: «За личное мужество»). Последний давали всем силовикам – от милиционеров, проявивших героизм в своей милиционерской деятельности, до танкистов, стрелявших по Белому дому, а «Дружбу народов» вешали на всех остальных: и на демократических чиновников, и на их идеологическую обслугу типа Марка Захарова, активно агитировавшего за Ельцина перед референдумом «Да – да – нет – да». Именно тогда, в 91-93-м годах, когда новые ордена еще могли обрести признание общества, новых орденов придумано не было. Их учредили только в 94-м. Учредили просто так, без опоры на какой бы то ни было национальный миф и без какого бы то ни было общественного обсуждения. Воля не менее невзрачных и бездарных (хотя и другой невзрачностью, чем путинские) ельцинских чиновников породила безликий четырехстепенной орден «За заслуги перед Отечеством», восьмиконечный крест ордена Почета, заменивший советский «Знак почета», орден Дружбы вместо «Дружбы народов», орден Мужества вместо ордена «За личное мужество», «За военные заслуги» вместо «За службу родине в ВС». Потом появились столь же невнятные ордена Андрея Первозванного и Жукова (человек в советском мундире в центре креста – это, конечно, мощно). В статуте ордена Жукова, кстати, написано, что им награждаются командующие фронтами Великой Отечественной войны – при том, что к моменту учреждения этого ордена все командующие уже давно умерли.
Ознакомительная версия.
