Ознакомительная версия.
Возвращаясь к проблеме взаимоотношений премьера и Президента, — весной 2009 года ходили слухи, что Президент по-прежнему лоялен Путину, и что два руководителя по-прежнему работают в тесной увязке. Однако добавлялось, что соперничающие группировки вокруг них ссорятся по различным вопросам весьма серьезно, а влияние Медведева по-прежнему ограничено, что не может его не смущать и даже нервировать.
Говорили и о том, что Путин и Медведев, в ходе одного из конфликтов, даже решили вести протокол своих встреч, поскольку во время предыдущих совещаний порой возникало «недопонимание». Такое замешательство в Кремле могло стать одной из причин довольно противоречивых сигналов, которые посылали Кремль и Правительство по поводу своего стремления к улучшению отношений с «внешним миром» (в частности — с США).
Готовя более масштабные преобразования, Медведев, в конце концов, начал обнародовать свой кадровый резерв — список «Золотая сотня» и начал активную работу по презентации этого проекта.
Вообще, он предпринял целый ряд действий для того, чтобы политические резонансные решения Президента рассматривались обществом отдельно от премьера Путина.
Например, Медведев сделал вид, что именно с подачи премьера, якобы действовавшего через В. Плигина (в либеральной прессе тогда активно обсуждалась близость депутата и премьера), «антикоррупционный пакет» оказался «выхолощенным», а декларация чиновниками имущества — отложена на год.
«Золотая сотня» — это, прежде всего, также PR-мероприятие, призванное показать, что, в отличие от начала 2000-х, когда у Путина, по общему признанию, была «короткая кадровая скамья», у Медведева, в конце 2000-х эта «скамья» — длинная и недостатка в соответствующих профессиональных кадрах нет. Включение представителей команд, которые долгое время в 1990-х годах играли против структур, где сотрудничал Президент (например, Александр Булыгин из команды Олега Дерипаски) должно знаменовать то, что Медведев позиционировал себя в качестве надгрупповой фигуры.
С другой стороны, ряд лиц, довольно близко расположенных к Путину (Андрей Турчак, Борис Ковальчук, Анастасия Ракова и другие) дают возможность утверждать, что нынешний премьер также причастен к составлению списка, а также то, что Медведев собирается и впредь учитывать кадровые интересы партнера. Даже вопреки тому, что некоторые фигуранты списка, как говорят, вызывают у Президента аллергические реакции (например, Сергей Абельцев из ЛДПР).
Список скорее оказался руководством к действию, а не приложением к кадровому Указу, обязательным к исполнению. Хотя практика показывает, что некоторые из его состава (Андрей Турчак) оказались довольно оперативно востребованы.
Очевидно и то, что «опорные фигуры» Президента (Игорь Шувалов, Аркадий Дворкович; Алишер Усманов, Захар Смушкин и др.) в список не вошли — они и так уже давно играют ключевую роль в окружении Президента.
Кроме того, список Президента явно поломал всю игру «Единой России» — теперь ее «кадровый резерв» практически оказался не актуальным: можно считать, что данный имиджевый ход со стороны Медведева удался и конкурентная борьба с «партией Путина» вошла в острую фазу. Планируемая в начале марта 2009 года встреча Президента со своими «избранниками» не предусматривала присутствия на этой встрече 50 представителей «единороссовского резерва» [48] (на чем, как утверждали, настаивало руководство «единороссов», у которого, напомним, были свои обязательства перед премьером). Вместо этого представителей «Единой России» унизительно внесли в список «на ожидание» встречи с Президентом.
Одновременно Медведев активизировался и в привычном для себя правовом поле. Его активность здесь закрепляла впечатление, что Президент — сторонник безусловного доминирования закона, невзирая «на лица» (особенно — на «лица» из окружения премьера).
На этот раз актуальной оказалась тема содержания заключенных. Считалось, что Медведев послал чиновникам и обществу «сигналы» о необходимости смягчения карательной системы правосудия. Об этом периодически говорил и Минюст Александр Коновалов, озвучивая основные положения, на которые ориентировалась верховная власть.
Помимо гуманитарных, политических причин, существуют, кстати, и чисто экономические причины такой инициативы: ухудшение социально-экономической ситуации создает материальные предпосылки гуманизации наказаний — содержать заключенных достаточно накладно. Расходы на одежду и питание, оплата труда надзирателей, расходы на техническое оснащение колоний и т. п. — довольно высоки, а недавно в прессе обсуждался вопрос содержания заключенных в США и приводился пример того, что наиболее затратным является содержание смертников — около 1 млн. долларов на человека в год.
В России за последние годы расходы государства на эту статью (содержание заключенных) возросли в 12 раз. Такой подход не оправдывал себя и во времена высоких цен на нефть. При этом следует отметить, что значительная часть заключенных, отбывающих срок за совершение нетяжких преступлений, представляют собой наиболее востребованный тип рабочей силы — квалифицированные рабочие 30–45 лет.
Помимо этого, Медведев продолжил с упорством педанта развивать тему коррупции: 10 марта 2009 года на втором заседании Совета по противодействию коррупции он инициировал решение о внесении в Гос. Думу законопроекта об обязательной антикоррупционной экспертизе всех законопроектов и нормативных актов.
Эта мера была призвана привлечь внимание к тому факту, что Медведев и в дальнейшем планирует использовать борьбу с коррупцией в качестве серьезного инструмента влияния.
На первом заседании Совета 30 сентября 2008 года, напомним, был принят злополучный «антикоррупционый пакет», который депутаты всячески исправляли. Теперь Президент предпринял еще одну попытку переломить ситуацию в свою пользу: получить рычаги воздействия на бюрократический коррупционный механизм, который довольно эффективно сопротивляется любым реальным попыткам его ограничить. Отметим, что на самом заседании Д. Медведев оценил успехи антикоррупционной борьбы, как «сверхскромные».
Речь зашла об организации соответствующей экспертизы. В национальном плане противодействия коррупции организация экспертизы актов поручена Генпрокурору Юрию Чайке: на заседании именно он представил соответствующий законопроект, хотя готовился он совместно с Минюстом Александром Коноваловым. Прокуроры и в дальнейшем, как предполагают источники, будут проводить эту экспертизу.
В этой связи, совершенно очевидно, что Генпрокуратура должна была в ближайшее время потребовать очередного расширения штата и создания собственной действенной спецслужбы для обеспечения физической безопасности своих сотрудников: так и произошло в 2009 году.
Кстати, активизировал свои антикоррупционные амбиции и Росфинмониторинг (контролируется Виктором Зубковым через Юрия Чиханчина), который предложил обязать банки отслеживать любые операции, проводимые чиновниками, депутатами, сенаторами и их ближайшими родственниками (предположили, что банки должны группировать эти операции в отдельную базу данных).
Вернемся, однако, к экспертизе. Интересно, что ее, как предполагалось, смогут проводить и гражданские институты [49] по собственной инициативе (и за свой счет) — их решения, правда, будут иметь рекомендательный характер, однако госорганы будут обязаны рассматривать их в течение 30 дней с момента поступления и давать мотивированный ответ. Новацией стала и унификация принципов антикоррупционной экспертизы.
Путин, правда, регулярно опережал инициативы Медведева в этом направлении: еще 5 марта 2009 года он подписал постановление № 195 [50] об антикоррупционной экспертизе правительственных актов (эта инициатива, понятно, не касается законопроектов, проходящих через Гос. Думу и Сов. Федерации). Примечательно, что проекты актов должны теперь публиковаться на сайте Правительства в течение рабочего дня, когда они направляются на согласование.
Внешне, на заседании Совета премьерская инициатива была поддержана и одобрена, хотя и не без досады — эксперты признали, что правительственный акт гораздо более конкретный в деле организации такой экспертизы.
Зато Медведев с целью исправления ситуации вокруг уже принятого «антикоррупционного пакета» своим Указом собирался установить правила подачи финансовых сведений чиновниками, а также установил механизм проверки подлинности данных, установив круг лиц, которые должны публично отчитываться о своих доходах.
При этом Президент довольно резко предложил распространить практику финотчетов и сотрудничества с комиссиями по урегулированию конфликтов интересов не только на федеральный, но и на региональный уровень (Генпрокуратура уже выявила более 10 тысяч коррупционных норм в региональном законодательстве (преимущественно — в подзаконных актах). Отказ от такого сотрудничества должен был интерпретироваться, как повод к увольнению чиновника.
Ознакомительная версия.
