Для меня это был очень сложный, болезненный, многолетний процесс, когда шло подобное очищение. И опять не обошлось без чудес. У меня машина однажды "встала" напротив Валаамского подворья, когда я ехала на службу — таким вот образом я попала в сестричество Казанской божьей матери при подворье Валаамского монастыря. Для меня, это было, можно так сказать, духовным университетом, поскольку это было практически монастырское послушание. И мы много делали таких социальных работ — и кормили бездомных, и поднимали хозяйство подсобное. Мне нужно было отмести весь свой "положительный" мирской социальный опыт и просто заниматься чёрной такой работой, и всё это с молитвой.
А потом я познакомилась с мужем, причём в глухой деревне. В своём окружении я девять лет была одна, только сын рядом был. Сыну было уже 12 лет, и я стала очень сильно молиться о том, чтобы Господь даровал мне семью, поскольку на тот момент я уже понимала, что это самое важное. И этого самого важного я ещё не сделала. Очень хотелось семью и родить ещё детей. Потому что женщина спасается деторождением. Для меня это стало очевидной истиной. И просто хотелось и любви, и реализации семейной. Я понимала, что деньги, карьера, путешествия, — это всё мишура. Это даже близко не может сравниться с той радостью, которую господь может дать через детей. Я ездила и к Ксении Блаженной, и к Иверской, молилась, — и Господь меня услышал.
Был праздник Рождества Богородицы, и мы поехали с сестричеством в деревню. Привезли туда крупу, сахар, чтобы организовать кормление стариков и брошенных детей, которые по деревням живут. Там я познакомилась с Сашей. У Саши был непростой жизненный путь, духовный опыт тоже. Когда мы познакомились, он, молодой мужик, жил в деревне, работал при храме, хотя у него тоже была раньше активная мирская жизнь, бизнес в Пскове. Тоже через чудеса пришёл к вере, большой у него уже опыт был. Поскольку он был в такой среде, где рядом, вокруг, совершалось много исцелений и подобных чудес, Саша воцерковился, и они постоянно молились, читали акафисты.
При этом я понимала, что у меня много знакомых мужчин, которые и богаты, и умны — но, как правило, они либо сильно блудят, либо у них вообще такие пороки, которые я не вынесу никогда. Поэтому я просила: Господи, дай мне такого мужа, чтобы он был православный. Чтобы он не считал, что я сумасшедшая, если в два часа ночи буду читать акафист Божьей матери.
Так вот и получилось: мы очень разные, и по уровню образования, и по социальному окружению, опыту и так далее, но тем не менее, всё так вот устроилось, нам на брак дал благословление отец Николай Гурьянов, старец. Трое детей у нас в этом браке родилось. Конечно в жизни всё по-разному бывает, и не без искушений, но — слава Богу за всё.
"Завтра". После создания семьи и рождения деток вы перешли к идее Сообщества?
Т.Б. Надо сразу оговорить, что я не создавала Сообщества.
Для меня всё началось с того, что у меня родилась Ксения. До Ксюши я ещё не понимала, что я многодетная. А как она родилась, я подумала: вот, уже четверо детей, троё малышей, мы кажется, уже многодетные.
Я окунулась в Интернет, посмотреть, какие есть социальные программы, какие есть сообщества. Стала мониторить ситуацию в целом. Мне тогда ещё пришло в голову, что квартира всё-таки не резиновая, дети растут, всем нужен свой уголок. И я стала просто изыскивать возможности, и пришла в изумление. Когда в банке, где я работаю последние 12 лет советником, захотела взять ипотеку, то мне посчитали и сказали, что я, по стандартам АИЖК (Агентство по ипотечному жилищному кредитованию), не прохожу. То есть у нас четверо детей, и мы, двое работающих — не проходим. Мне стало интересно — а кто тогда проходит? На кого подобная ипотека рассчитана?
Тогда я стала искать социальные программы по строительству жилья для многодетных. Выяснилось, что ничего нет и в РФ не было никогда. Все социальные программы, которые были при Советской власти, они уже давно умерли, а новых не появилось.
Тогда в нашем храме и по знакомым я стала собирать подписи. Написала письмо в адрес правительства Москвы и в банке взяла бумагу, что банк готов построить дом или дома для многодетных семей как инвестор. Мысль была в чём — очень большую долю стоимости составляет стоимость земли. И мы просто просили город выделить землю бесплатно: тогда многодетные семьи могли бы продать свои квартиры на вторичном рынке и купить за эти деньги большую площадь в новостройке.
Строго говоря, от правительства Москвы нам требовалось только место под солнцем — построились бы мы сами. Проект был хороший — и юридически проработан, и экономически. Мы стали просить, но нас очень долго футболили, не отказывая напрямую, напрямую нельзя — мы же денег не просим, а все дети у нас московские и имеют право на эту землю. В конце концов, через полтора года нам удалось поговорить лично с Лужковым, буквально взять его за галстук и спросить: вам это проект интересен или нет?
Он сказал, что проект интересен, но инвестор им не нужен. И они из бюджета города профинансировали строительство, 40 тысяч квадратных метров социального жилья. Правда, селят туда кого попало. Ладно, молодые семьи и военные, но и мигрантов туда селят каких-то, вобщем, многодетным там почти ничего и не досталось.
Но благодаря этому проекту мы стали обрастать людьми, которые по формальным признакам многодетные, но никуда не попадают, ни в какие программы. Они не слишком бедные, чтобы просить социальное жильё, но и не настолько обеспеченные, что бы тянуть ипотеку.
А потом так получилось, что многие многодетные родители, уже перезнакомившись, продолжали общаться на сайте Многодеток.ру, который создал и поддерживал многодетный папа. У нас было такое очень тёплое сообщество, и волшебная фраза: "Много деток — хорошо", она появилась на этом сайте. И как бы это была "музыка и слова народные" — то есть никто специально ничего не создавал.
А поскольку нужно было куда-то ходить, писать, разговаривать с чиновниками по поводу каких-то ключевых для нас позиций: закона о многодетных, пенсий для многодетных мам, о каких-то наших проектах — получилось, что некоторые мамы были стеснительные, кто-то не умел, кто-то не хотел, я стала как бы "говорящей головой". И когда набралось со всей России где-то 400 семей, у нас уже пошли крупные мероприятия. Нас в администрацию Президента однажды на конференцию пригласили, туда многие приехали.
Потом мы инициировали какие-то форумы, "круглые столы". В Общественную палату, в Госдуму стали ходить. Как раз тогда обсуждался материнский капитал — и мы очень боялись, что нас перешагнут. То есть будут давать только тем, у кого второй ребёнок после принятия закона. А у меня в 2006 году родился четвёртый — и мне не дали, как боялись — так и вышло. Сказали: давайте сейчас примем, потом поправкой внесём... В итоге — ничего. Сейчас такая же ситуация с землёй, которую обещают давать при рождении третьего ребёнка.
Когда мы стали везде ходить, стали раздаваться голоса, что нам нужна организация. Я очень долго от этого отбивалась. Мы "прятались" под крышей других организаций — "фонд по демографии", "Православная семья"...
Я всем говорила: не надо нам никакой организации. Организация — это бюрократический аппарат, это свой офис, это зарплата. Я уже говорила — у меня много лет был свой бизнес. У меня было агентство по связям с общественностью, и я очень хорошо понимала, что человек, который владеет бизнесом, он сам себе не принадлежит совсем. Ему нужно думать о других людях, которые привыкли получать зарплату вовремя, работать в хорошем, отремонтированном помещении и прочее, и прочее.
В общем, я всех отговаривала. Но в конце концов, мучалась, мучалась, поехала к отцу Власию, рассказала ему про все свои сомнения. А надо сказать, что нас уже тогда позиционировали как Всероссийское сообщество, хотя ничего такого ещё не было. Даже организации не было. И так получилось, что я получила не только благословление старческое, но потом и благословление патриарха Алексия на создание всероссийского сообщества. Ещё так было сказано, что многодетные сейчас — это меч архистратига Михаила. Эти слова — такая гиперответственность, что я поняла, что деваться некуда, надо делать...
"Завтра". А сейчас сколько у вас уже отделений по России, если не секрет?
Т.Б. Вы знаете, это очень сложный вопрос. Потому что где-то отделение образуется и начинает активно работать, а некоторые отделения старые, которые, к примеру, четыре года назад образовались, просто перестают работать. Это всероссийская сетевая структура. У нас было 65 отделений, когда мы регистрировались, но они действуют совершенно неравномерно. У каждого свои программы — кому что интереснее. Есть, конечно, программы которые нас объединяют, — например тема защиты семьи, для нас это сейчас для всех очень больная заноза.
