А президент после кошерного застолья до того сам расслабился, что заявил еще и такое: "Подъем, который сейчас переживает еврейская община в России, это органичная часть общего процесса возрождения в России народных традиций и духовных ценностей". Никто не спорит, еврейская община переживает ныне даже не подъем, а взлет, эманацию, парение. Да, открываются культурные центры, школы, синагоги. А сколько евреев красуется на телевидении, в газетах, в театрах, не говоря уж о том, какая пропасть их среди скоробогачей, в правительстве, в Думе. И ведь какие всё голосистые. Один Явлинский чего стоит. А Жириновский!..
Когда я учился в Литинституте, курс по советской литературе читал нам Федор Маркович Левин, а Виктор Давидович Левин преподавал нам не что-нибудь, а церковно-славянский язык. И никто из самых тупых студентов, помнится, не принимал их за чехов или датчан. Как, впрочем, и многих других незабываемых преподавателей и руководителей семинаров: Светлова, Голодного, Исбаха, Сельвинского, Долматовского, Матусовского, Металлова, Белкина, Фейгину, Нечаеву, Печалину, Новицкого, Кунисского и т.д. Для института, в котором было тогда около сотни студентов, этого вполне хватало. И хотя, допустим, мы не могли сказать о своем профессоре Кунисском, как о своем лицейском профессоре Куницыне сказал Пушкин: "Он воспитал наш гений", но всем студентам было ясно, что такое "политика государственного антисемитизма". Жаль, что тогда не училась в нашем институте В.И.Матвиенко, нынешний вице-премьер, наш главный борец против государственного антисемитизма. Она всё увидела бы своими глазами. Впрочем, разве в других институтах было иначе...
Говорят, нынешний ректор Литинститута мечтает и о том, чтобы в институте работал писатель Ванштейн, и о том, чтобы обогатить духовный багаж своих студентов знанием трудов Герштейн о Мандельштаме и Пастернаке, говоря конкретно, её "Мемуаров". Конечно, в них много увлекательного и поучительного. Хотя бы то, например, что на 14-й странице мемуаристка проклинает сталинскую эпоху за понижение в должности её папы в 1929 году: был главным врачом больницы — стал заведующим отделением. Почему? А только потому, что беспартийный. Вот зверство, а! Однако на стр. 244 мы с радостью узнаем, что папа был уж такой партийный, что дальше некуда — аж член ЦК. Но на стр. 261 папа опять беспартийный гонимый страдалец тоталитаризма. Однако же на стр. 352 читаем: "Когда в 1942 году папу выводили из состава ЦК..." Хоть стой, хоть падай! Конечно, тут много пищи для молодых умов. В частности, студенты могут задуматься: "Если мемуаристка так пишет по столь непустячному вопросу о родном папе, то как же относиться к тому, что она сочинила о Мандельштаме, Пастернаке, Ахматовой?"
Но это все лишь к слову. Вернемся к участию президента в торжествах. Прав ли он, объявив еврейский подъем и благоухание "органической частью" подъема и благоухания всей России? Мы полагаем, что президент глубоко ошибается. Россия под мудрым руководством "новых вождей", из которых выбили имперское сознание, тонет, горит, вымирает, истребляется, а еврейский индивидуальный подъем все выше и круче... Но, разумеется, люди, собравшиеся на торжество, были глубоко признательны президенту и за анекдотец и за то особенно, что он, представив их благоденствие органичной частью целого, так ловко прикрыл, замаскировал его сепаратный характер, его эксклюзивную суть. Они аплодировали, они смеялись, они ликовали... По признанию самого президента, население России вот уже несколько лет ежегодно убывает на 750 тысяч. А на сколько возрастает еврейское население? Оно ведь не может не возрастать при таком радостном подъеме... Телерепортер докладывал: "Присутствие президента и его выступление воодушевили собравшихся. Его благодарили и поздравляли. Главный раввин Израиля благословил Путина. Потом прочел молитву и велел трубить в шафа". Это какая-то ритуальная и чуть ли не священная еврейская дудка. Дважды совали её президенту, чтобы он подудел на всю Россию. Слава Богу, не стал. И Каганович не стал бы...
Оказалось, что наш президент любит ходить по гостям не меньше, чем достославный Винни-Пух. Но в отличие от того ("Куда идём мы с Пятачком — большой-большой секрет!") он из этого секрета не делает. В понедельник президент упивался хазановскими анекдотами и радовал в Марьиной Роще хасидов, а уже в среду мы с восторгом узнали, что он нагрянул к Александру Солженицыну. Каков диапазон, какой перепад — от эстрадного еврейского хохмача до живого классика русской литературы, именующего себя Мечом Божьим! А всё ради интересов Отечества... Да и как не посетить такую уникальную личность. Кто у нас еще живой Нобелевский лауреат? Только он да мерзавец Горбачев. Кто у нас имеет поместье на Родине и за океаном? Только он и кровосос Березовский. Кто у нас ненавидит коммунизм до умопомешательства? Только он да известная красотка Новодворская...
О чем они беседовали? Солженицын всего за неделю до этого, опять же в те самые дни, когда Родина склонила скорбный лик над холодной пучиной Баренцева моря, женил младшего сына Ермолая, американца. Возможно, с этого разговор и начался...
Да, это было грандиозное событие... "Комсомольская правда" в своем воскресном номере 11 сентября посвятила этой комсомольской свадьбе три полосы и пять фотографий, в том числе одну цветную во всю первую полосу. Словно речь шла о взятии Берлина или о полете Гагарина. Репортер старался: "Для торжественного обряда выбрали самую обыкновенную деревенскую церквушку близ Нового Иерусалима..." Ах, какая скромность! И как она выразительна на фоне происходившего: "Сквозь осеннюю грязь к назначенному сроку сползлись крутые "джипы", "мерседесы" и прочие "тойоты" В 11.45 среди радостно-возбужденных гостей, болтавших преимущественно на английском, появился жених... " О невесте так: "Надечка... доченька... изящные пальчики... хорошенький ротик... эпизодик" и т.п. Тут же и слова отца о женихе, то есть о сыне: "Ермоша у нас большой специалист по части выпивки и женщин". Как подарочек невесте от чуткого свекра-нобелиата...
Процедура длилась часа полтора. "А на выходе из церкви молодых встречал мальчуган с большим подносом и, трогательно гримасничая, просил денег". Не от голода ли он гримасничал-то, не от страха ли перед роскошными господами новорусской и американской породы? Молчание... "Мальчику тут же накидали целую охапку купюр по 500 и 100 рублей". Пользуйся, русский мальчик, добротой этих господ с изящными, но цепкими пальчиками, с хорошенькими, но прожорливыми ротиками... Сколько бросил сам Александр Исаевич — неизвестно. Не удивлюсь, если 25 тысяч долларов, ибо, как напомнил репортёр, "Солженицыны — люди очень религиозные"...
Да, вполне возможно, что с рассказа о комсомольской свадьбе сына и началась беседа писателя и президента. Длилась она два с лишним часа. А на другой день Солженицын поделился своими впечатлениями о встрече с телезрителями. Журналист Андрей Волков, бравший у него интервью, поведал, что "встреча происходила вне рамок рабочего времени писателя". Очень хорошо. Но меня лично рабочее время Солженицына не интересует. Всем нам важнее знать, разумно ли тратит свое время президент, ибо ведь это время государственное. Сталин, например, после всех бесед, встреч, заседаний успевал ежедневно читать и просматривать до пятисот страниц. А тут вчера — покойник Горбачев, сегодня — игривый Хазанов и ликующий главный раввин, завтра — замшелый Солженицын, послезавтра — опять живой труп Горбачев...
Писатель пересказал вкратце, о чем была беседа с президентом. Репортёр уверял: "Солженицын смотрит на российскую политику глазами философа и историка. Его суждения свободны от учёта сиюминутных обстоятельств." Свободны? Увы, товарищ Волков. Кто ж не помнит, что когда Ельцин был у власти, сей философ не только рьяно нахваливал его ("Русский, очень русский!"), но и оправдал как совершенный им государственный переворот, дав ему возвышенное наименование Преображенская революция, так и самые подлые, кровавые преступления кремлевского чудища, включая расстрел Парламента и московское побоище 3-4 октября 1993 года. А теперь, учтя сиюминутные обстоятельства, философ так же рьяно нахваливает Путина: "У него живой ум и быстрая сообразительность... отлично понимает все трудности... взвешенность суждений... никакой жажды личной власти... занят только интересами дела... я благодарен..." Так Плутарх писал о Перикле... А отставного Ельцина и все его дела сей историк стал проклинать, явно используя при этом статьи и речи Виктора Анпилова, в том числе десятилетней давности. Судите сами: "Всю ельцинскую эру наша национальная идеология выражалась словами: "Воруйте, сколько проглотите!" На нас поставлено клеймо: "Это государство пропитано воровством, аппарат пропитан взяточничеством, основан на грабеже". Да, именно так говорили о "ельцинской эре" Анпилов, все коммунисты, все противники "эры". Только мы называли это не национальной идеологией, а идеологией самого Ельцина и Собчака, Чубайса и Березовского. И мы не считали, разумеется, что это клеймо поставлено "на нас". Нет, оно стоит на тех же самых негодяях.
