С первых дней вторжения появятся в кабинете Сталина портреты Суворова и Кутузова, и на приеме в честь великой Победы он первый тост поднимает за русский народ. Нет слов, плечом к плечу вместе с русским народом, проявляя высокий героизм и мужество, чувство величайшей ответственности за судьбы страны, достойно воевали и другие народы.
Призыв к русскому национальному самосознанию себя блестяще оправдал, он помог нашему народу вновь почувствовать себя нацией, могущей за себя постоять, сплотить вокруг себя все большие и малые народности СССР, создать ту монолитную силу, которая оказалась непобедимой, несмотря на все расчеты наших врагов.
* * *
Война Запада против Российской империи — СССР — Российской Федерации никогда не кончалась и не окончится, пока мы сами ей не положим конец. Вспомним, как поступил однажды Суворов, когда в одном из сражений его войска дрогнули и побежали. Полководец припустился впереди своих солдат с криком: “Правильно, братцы! Заманивай их, супостатов, подальше, заманивай!” А потом остановился: “Хватит заманивать. Вперед, за мной, чудо-богатыри
” И солдатушки смяли, опрокинули врага… Вот и нам, выходит, хватит “заманивать”, тем более что тот самый “жареный петух” уже достаточно наклевал нас во все места.
Очерк и публицистика :
ЕВГЕНИЙ СТАРИКОВ.
"КАТАСТРОФА-2003"
Однако в начале этого года прозвучало сразу три предупреждения о “катастрофе-2003”, сделанные в алармистском духе уже российскими гражданами, причем гражданами не из последних.
Первым огласил прогноз на международном симпозиуме “Куда идет Россия?” директор Института проблем глобализации (ИПРОГ), доктор экономических наук Михаил Делягин — экономист хотя и молодой, но известный, пользующийся репутацией серьезного ученого: “К 2003 году предельно изношенное обору- дование наших предприятий рухнет окончательно, и на этот же год приходятся огромные выплаты по внешним долгам…” (Куда идет Россия?.. VII Международный симпозиум, М., 2000). Через несколько месяцев этот же прогноз слово в слово повторил председатель комитета Госдумы Александр Шохин (“АиФ”, 26/00, с. 7). Чисто текстуальные совпадения и высокий статус прорицателей наводят на мысль, что озвучивают они некий официальный документ. Косвенным подтверждением этому является заявление, сделанное на лондонском форуме “Россия-2000” нефтяным магнатом, главой “ЮКОСа” Михаилом Ходорковским. В его собственном пересказе для газеты “Известия” оно звучало так: “В 2003 году у нас будут очень большие проблемы с промышленностью. По подсчетам экспертов, через три года в связи с износом основных фондов наша промышленность потеряет до 20% оборудования. …С 2003 года мы вступим в период, когда ежегодно наша страна будет терять часть своего промышленного потенциала” (“Известия”, 27.4.00, с. 1).
Итак, если не на официальном, то на полуофициальном уровне очередная российская катастрофа объявлена на 2003 год. Видимо, к столь мрачному прогнозу высокопоставленные эксперты пришли не единодушно. Месяца за два до первого оглашения “объявленной катастрофы” тогдашний замминистра экономики Владимир Коссов на пресс-конференции громогласно заявил (видимо, в пику коллективной “вещей Кассандре”), что 75 процентов основных фондов российской промышленности не только не дышат на ладан, но способны выпускать конкурентоспособную на мировом рынке продукцию! По его словам, это свидетельствует о том, что российская промышленность находится в менее плачевном состоянии, чем думают некоторые (“Известия”, 7.10.99, с. 4). Заявление, приятное для русского уха, но что-то слишком уж оптимистичное, из чего следует, что речь идет о заочной полемике с неназванными оппонентами. Менее чем через два месяца оппоненты “нарисовались”. Владимира Коссова больше не слышно.
Постараемся сами разобраться в степени вероятности “объявленной катастрофы”.
Прав ли Коссов, утверждая, что 75 процентов основных фондов нашей промышленности способны конкурировать на мировом рынке? В своей статье под красноречивым заглавием “Россия становится островом погибших отраслей” экономист Александр Рубцов еще в 1996 году писал в “Финансовых известиях” следующее: “Загрузка производственных мощностей составляет в среднем 50 процентов, и увеличить ее во многих случаях невозможно. Изношенное оборудование не способно производить рыночно привлекательный продукт. …Износ основных фондов достиг критического уровня” (“Финансовые известия”, 100/96). Может быть, за истекшие четыре года промышленность получила мощные инвестиционные впрыскивания? Да нет, не было никаких инвестиций. И не предвидится. Если за рубежом цикл смены производственной базы составляет 6-8 лет, то в России при нынешних объемах инвестиций на “обновление” потребуется 100 лет (“Известия”, 10.11.99, с. 5). Средний срок службы
оборудования достиг нынче 36 лет, что втрое превышает советские нормативы и вшестеро западные. (Рассчитано по: “Знамя”, 7/94, с. 171.) Сергей Глазьев — экономист, высочайший авторитет которого не подлежит сомнению, заявил еще два года назад, что “для нейтрализации нарастающей волны выбытия основных фондов необходимы экстраординарные усилия” (Г л а з ь е в С. Как преодолеть кризис? “Наш современник”, 9/98, с. 276.)
Последний раз крупные инвестиции в оборудование были сделаны в 1988 году. Когда же к власти пришли гайдаровцы, само слово “промышленность” стало неприличным. Как свидетельствует известный политолог Андраник Мигранян, “некоторые лидеры “Выбора России” откровенно говорили: “А кто сказал, что наша страна должна иметь промышленность? А зачем она нам
нужна?” (“Независимая газета”, 24.2.94). И началось целенаправленное уничтожение российской промышленности. О каких инвестициях в ее развитие могла идти тогда речь, если процесс ее разрушения носил не стихийный, а планомерный характер, требуя зачастую даже значительных затрат (“антиинвестиций”) на это разрушение! Итальянский журналист Джульетто Кьеза — один из немногих западных журналистов, по-доброму относившихся к нашей стране, — восклицает в своей книге “Прощай, Россия!”: “Чем же объяснить это саморазрушительное безумие?” (К ь е з а Дж. Прощай, Россия! М., 1998, с. 162). Да очень просто это объяснить: “пятая колонна” для того и предназначена, чтобы помогать Западу уничтожать “эту страну”.
Сейчас мы живем за счет того наследства, которое нам досталось от СССР. Ничего нового в сфере промышленного производства за истекшее безумное десятилетие создано не было. Но и полученное нами советское наследство, значительно подпорченное “демократами”, еще накануне развала СССР не блистало новизной. По данным тогдашнего премьера Н. И. Рыжкова, в 1989 году из 1,9 трлн рублей основных производственных фондов 40 процентов были изношены (“Известия”, 9.6.89, с. 2). (Кстати, по этой причине была деформирована структура советского рабочего класса. Поскольку устаревшее оборудование требовало все больших объемов труда для его ремонта и восстановления, росла численность вспомогательных рабочих — наладчиков и ремонтников. Если в 80-е годы их число превысило численность основных рабочих в промышленности, то в США вспомогательных рабочих было в три раза меньше, чем основных.) (“Знамя”, 7/94, с. 171). Ныне же в условиях постоянного финансового голода приходится экономить даже на амортизации, хищнически, на износ эксплуатируя сохранившиеся станки и прочее оборудование. Кризис машностроения предельно снизил и без того небогатые возможности обновления станочного парка: падение производства в станкостроении за период с 1991-го по 1998 год составило 88 процентов (“Известия”, 10.11.99, с. 4). В рамках небольшой статьи бросим беглый взгляд на состояние основных производственных фондов, производственной и социальной инфраструктуры.
Основные производственные фонды:
общий кризис поразил основу российского экспорта — топливно-энергетический комплекс. Кризис инвестиционной сферы ТЭКа нарушил воспроизводственные процессы во всех его отраслях. Ввод новых производственных мощностей в нефтедобывающей и угольной промышленности в 3-4 раза отстает от их выбытия. Критического значения достиг уровень физического и морального износа оборудования.
Электроэнергетика:
90 процентов основных мощностей уже перешагнули порог физического износа. Оборудование электростанций выработало свой ресурс и требует реконструкции и технического перевооружения. На эти цели ежегодно выделяется около 1,5 млрд долларов, тогда как требуется порядка 10-12 млрд. Иначе говоря, ежегодная выработка ресурсов мощностей электростанций в 5-7 раз превышает их новые вводы. “Хроника пикирующего бомбардировщика”: в 1995 году свой ресурс выработали 40% оборудования электростанций, в 1997-м — более 0%, в 1998-м — 70% и вот сейчас — 90% (“Финансовые известия”, 11/95, с. IV; 89/97; “Известия”, 29.12.98, с. 4; “Завтра”, 7/99, с. 1).
