"Когда меня спрашивают, — говорил Жуков, — что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю — битва за Москву".
Сибиряки стали главными действующими лицами этой битвы, где решалась судьба мира. Жуков умел распознавать настоящих воинов и ставить их на самые опасные участки. Сибиряки оседлали дороги на Москву, перерезав коммуникации противника, и став с ним лицом к лицу на главных направлениях атаки нацистов.
На Волоколамской дороге стал Белобородов.
Дорогу на Москву с Юга заслонила 258-я Сибирская. За Москву станет 12-й гвардейский, а потом и "Пинский".
На Питерской дороге стала как вкопанная 133-я Сибирская дивизия. Скоро она станет 18-й гвардейской, а затем в Восточной Пруссии в сердце Тевтонского ордена станет "Инстербургской". Будущие инстербуржцы незадолго до решающих боев уже удостоились благодарности верховного за горячее дело у Клина. После войны маршал бронетанковых войск Катуков, трезво оценив страшные дни ноября 1941 года, скажет о интербуржцах: "Кто знает, что могло случиться, не появись у Дмитрова эта дивизия".
У Солнечногорска вцепилась в немцев будущая 25-я гвардейская дивизия сибиряков, которая потом станет "Синельниковской" и "Будапештской". Ядро дивизии составляли морская пехота сибиряков из Тихоокеанского флота и Амурской флотилии. Пять морских бригад сибиряков прославятся у Белого Раста, Яхромы и Дмитрова. Пять бригад по пять тысяч моряков. У Белого Раста моряки сбросили полушубки и остались в бушлатах. Из-за пазух они достали бескозырки и бросились вперед. Они неслись на пулеметный огонь, по снежному полю в бешеном беге, не желая ничего слышать и замечать среди разрывов, бежали. Пока не сошлись в рукопашную в передней линии траншей. После войны к Белому Расту десятилетиями привозили из Питера нахимовцев, участников Парада на Красной площади, чтобы те возросли духовно от соприкосновения с полем Белого Раста.
Бригада сибиряков в тельняшках стоила полнокровной дивизии по боевой ярости и стойкости. Из пятисот тысяч бойцов морской пехоты, восстановленных флотом, добрая половина приходилась на тихоокеанцев и амурцев. 25-я дивизия воплотила в себе идею единства гнева от Великого океана до стен Москвы. То, что нацисты презрительно называли "пространством за Уралом", стало их роком.
Тридцать соединений сибиряков довелось мне найти в упоминаниях о Московской битве. Обо всех не скажешь, но те, которые будут упомянуты, пусть будут данью памяти всем сибирякам, сражавшимся за Москву.
В страшный октябрь 41-го прямо из вагонов-теплушек бросят в бой две сибирские дивизии. Октября 21-го числа в дело вступила 93-я Восточно-Сибирская дивизия генерала Эрастова. Четырьмя днями позже полк за полком расположилась западнее Кубинки у Труфанова, Болдина и Дорохова 82-я мотострелковая полковника Карышева.
На дивизию Эрастова у Нарофоминска навалились две дивизии вермахта и сотня танков. Дело доходило до ожесточенных рукопашных, но враг не прошел. На эшелонах этих двух дивизий на вагонах белели надписи: "Сибиряки клянутся: враг под Москвой будет остановлен и уничтожен".
Слова эти как бы повторяли строки народной песни 1812 года: “Что дадим, братцы, клятву кровную!/ Что не видеть нам и домов своих,/ Ни отцов родных, ни младых нам жен,/ Не отмстив врагу за родну Москву!/ Отсечем ему мы возвратный путь”.
82-я гвардейская станет потом 3-й гвардейской мотострелковой, а дивизия 26-й гвардейской Восточно-Сибирской.
Знаменитая 32-я Сибирская дивизия Полосухина даст бой трехкратно превосходящим силам противника. На рассвете 13 октября началось сражение на Бородинском поле между сибиряками Полосухина, танками из группы генерал-полковника Хеппнера и панцер-гренадерской дивизией "Рейх" одноглазого и бесстрашного Пауля Хауссера. Это была лучшая, даже из отборных дивизий СС. К концу войны кавалеров Рыцарского креста в дивизии "Рейх" будет больше, 69 человек, это больше, чем даже в "Лейб-штандарте Адольф Гитлер", "Мертвой голове" и "Викинге".
За 129 лет до этого девять сибирских полков легли как один на шевардинском редуте, у багратионовых флешей, на батарее Раевского. Тогда-то сибиряки и изумили впервые своих невиданной стойкостью духа.
Теперь на Бородинском поле встретились с обеих сторон отборные части, цвет обеих наций, крестьяне Германии и России, сибиряки против СС, последние ресурсы обеих народов.
Это было похоже на древний поединок богатырей перед решающим сражением, если бы не была нарушена святая заповедь поединка, требующая равенства сил и оружия. Эсэсовцы превосходили сибиряков троекратно.
Семь дней гремела сеча на Бородинском поле.
На поле дымили десятки танков. Укрепления переходили из рук в руки. Немцы уже на второй день ввели в бой свежие силы. У деревень Артемки, Утицы, Князьково стоял непрерывный гул канонады. Поле было изрыто снарядами, перепахано гусеницами. Сибиряки-пушкари, как и встарь, показали себя мастерами дуэлей. Орудийный расчет сержанта Русских вступил в поединок с восемью танками. Расчет погиб, но и танки остались на поле. Прикрыв зенитную батарею с флангов крупнокалиберными пулеметами, зенитки били танки прямой наводкой в упор. Их накрывали минометным огнем, но они оживали вновь и вновь. На третий день немцы сумели вклиниться между двумя полками и рассекли дивизию. 18 октября нацисты, взбешенные тем, что не могут ничего поделать с одной дивизией, подтянули подкрепления и ринулись на позиции сибиряков.
Шел рукопашный бой по всему Бородинскому полю. Комдив Виктор Иванович Полосухин появлялся на самых опасных участках. Его синяя "эмка", прострелянная и изрешеченная осколками, носилась по полю. В каске, в пропахшей порохом шинели Полосухин воодушевлял своих сибиряков. Жуков, скупой на похвалы, напишет: "Спустя почти 130 лет после похода Наполеона этой дивизии пришлось скрестить оружие с врагом на Бородинском поле — том самом, что является нашей национальной святыней, бессмертным памятником русской воинской славы. Ее воины не уронили этой славы, а приумножили ее".
На Бородинском поле рядом с памятником Кутузову высится теперь гранитный монумент в честь Сибирской дивизии Полосухина. На шесть суток она задержала врага.
“Мы отошли, но помни нас, страна!/ Мы здесь стояли за тебя стеною./ Враги продвинулись. Но стороною,/ Как черти ладана боясь Бородина”.
Дивизион капитана Зеленева только за один час сжег 19 танков. На неделю увяз на Бородинском поле моторизованный корпус гитлеровцев. На поле русской славы сибиряки подбили 117 танков. Десять тысяч отборных немецких солдат остались лежать на заснеженном русском поле. Половину состава дивизии потеряли сибиряки, но дух полосухинцев не был сломлен. Жуков позже скажет:
"На Можайском направлении одной из лучших в ожесточенных схватках с врагом проявила себя 32-я сибирская дивизия полковника В. И. Полосухина".
Через неделю немцы посчитали за благо, по обыкновению, обойти сибиряков с флангов, раз в открытом бою их невозможно сломить. "Враги продвинулись, но стороною". Потеснив соседей, немцы окружили сибиряков. Полосухинцы пробились из окружения и 29 октября выросли перед противником на рубеже Крутицы — Детская Коммуна.
Через два месяца, в январе 1942 года, полосухинцы вернут Бородинское поле, а в феврале в боях за Можайск погибнет комдив Полосухин. Его похоронят в центре Можайска.
Знаменитый ансамбль Красной Армии под руководством А. В. Александрова родился, по сути, во время боев за КВЖД в 1929 году. Через десять лет, в разгар боев у озера Хасан, Александров с ансамблем вновь появился на границе. Тогда и родилась песня: “Пылает заря, догорая,/ На озере ветер затих./ Дивизия тридцать вторая/ Ты первая в битвах лихих”.
Нигде традиция не имеет такого жизненного значения, как в армии. Чем глубже историческая память, тем сильнее войско. Традиция — это победоносность. Если дух выше всех факторов, то традиция — становой хребет самого духа. Не случайно, что именно Александров написал музыку к песне о 32-й дивизии. Как не случайно и то, что он станет автором музыки победного гимна Отечества и главной песни войны "Вставай, страна огромная".
Не припомню, была ли под Москвой Сибирская дивизия, которой не пришлось бы драться до полного окружения, доводя упорством противника до отчаяния и бешенства.
Не раз, пробившись из окружения в Подмосковье, как это было с будущими инстербуржцами у деревни Хорошилово, сибиряки попадали прямо в объятия своих земляков.
“Откуда вы, братцы?” — “Из Сибири”. — “Чудеса! И мы сибиряки”.
Вдоль Москвы-реки у деревни Николина Гора дралась 258-я дивизия сибирских стрелков (будет 96-й гвардейской, а затем и "Иловайской").
