Жизни, что славное имя куёт
из мук, что порой не осилить нам,
я поражаюсь: наотмашь бьёт
душу мою по щекам.
* * *
Порой согрешишь –
и жизнь напролёт
одинокие призраки мстят,
напоминая: жизнь – не игра.
Похоже, времени круговорот
чреват чредой неизбежных расплат.
Это – турпан⁸. Понимать пора.
* * *
Человек –
это зов
счастья издалека.
Пламя звёзд –
из веков
по живому тоска.
Но не ложен ли
зов?
Лишь – среди пустоты –
душ полёт:
мотыльков
от звезды – до звезды.
* * *
Пёс домашний завыл на цепи –
голод волка почуял во сне.
Гор, тайги и бескрайней степи
соприродность осталась во мне.
Тот, кто горя не знал и забот,
вдруг, увидев во сне, сколь тяжка
участь нищего, слёзы прольёт.
Братство в людях живо пока.
* * *
Внутри меня – зима ль, весна –
ключи целительные бьют.
Внутри меня – как жизнь, длинна –
изюбря песнь нашла приют.
Бредут косули по хребту –
аршана9 моего глотнуть
Хии-морин10 повесив тут,
спешит народ в обратный путь.
Где мелочь жертвенных монет
приравнивает к звёздам Бог,
сердечной чистотой согрет, –
стихам моим есть уголок.
Внутри меня – зима ль, весна –
ключи целительные бьют.
Внутри меня – как жизнь, длинна –
изюбря песнь нашла приют.
На родину
Каким бы ни плутала я путём,
на родину дорога – лишь одна…
И в славе, и в ничтожестве моём
всегда открыта для меня она.
Я буковкой готова малой стать
в безмерном свитке этого пути.
А если словом нарекут – звучать
и славу ей нести.
Гольцы́ – оголённые скалистые вершины в Сибири и на Дальнем Востоке.
Арза – молочная водка двойной перегонки.
Хангай – дух тайги.
Буреэ – буддийские длинные трубы.
Хормуста-хан – верховное божество в религиозно-мифологической традиции монгольских народов; в бурятской мифологии – небесный отец Гэсэра.
Саранка кудреватая – лесная лилия; клубни сараны используются в бурятской национальной кухне.
Страна Диважан – «Западный рай» («Обитель блаженства») в буддизме.
Турпан – водоплавающая птица из семейства утиных. По легенде, в эту птицу оскорблённый лама превратил своего ученика. Считается, что она до сих пор вымаливает прощение небес.
Аршан – целебный минеральный источник.
Хии-морин – ритуальные ленточки для приношений духам.
: Empty data received from address
Empty data received from address [ url ].
Чистым воздухом стать
Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Бурятии
Амгалан Будаев
Родился в 1979 году в селе Утата Закаменского района Бурятской АССР. Работал в редакции газеты «Буряад унэн». Занимается нетрадиционной медициной. Автор четырёх поэтических сборников. Член Союза писателей России, лауреат премии Государственного комитета Республики Бурятия по делам молодёжи. Живёт в Улан-Удэ.
* * *
В пламени неугасимом моём
искрой плясать поспеши!
Тлеющим зародись угольком
в пекле влюблённой души!
Для жизни насущнее, чем кислород –
стать сумеешь ли ты?
Для песни – рекой, что привольно течёт,
стать сумеешь ли ты?
Сердцем для тела – что всех родней –
стать сумеешь ли ты?
Мудрым Солнцем вселенной моей
стать сумеешь ли ты?
Ты – как взлетевший с руки орёл,
что вновь вернуться готов?
Или ты – ливень, что с гор пришёл
мольбам и жертвам на зов?
* * *
Лёд твоих щёк лучом целовать
я, словно солнце, влеком.
Губы твои кислице под стать –
горным коснусь ветерком.
В тело проникну сияньем луны
незаметно, как тать.
Лишь бы сердцу любимой жены
чистым воздухом стать.
* * *
Когда тебя нет –
заря над землёй не встаёт.
Когда тебя нет –
как солнца лишён небосвод.
Когда тебя нет –
не радует месяца свет.
Душа – лишь пристанище бед,
когда тебя нет.
Моя мысль до небес дотянуться смогла
Моя мысль до небес дотянуться смогла
Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Бурятии
Галина Базаржапова (Дашеева)
Родилась в 1952 году в селе Улекчин Закаменского района Бурят-Монгольской АССР. Окончила Бурятский государственный педагогический институт им. Д. Банзарова. Работала корреспондентом газеты, заместителем главного редактора Издательского дома «Буряад үнэн». В настоящее время – редактор журнала «Байгал». Автор трёх поэтических сборников. Член Союза писателей России, заслуженный работник культуры РБ и РФ, народный поэт Бурятии, лауреат премии Союза журналистов Бурятии им. Я. Гашека. Живёт в Улан-Удэ.
Соприкосновение
Я на стыке двух тысячелетий стою.
Песнь векам, что соприкоснулись, пою.
В смене дней и ночей возрождаться вольна:
новый лик мне то Солнце придаст, то Луна.
Я мала – а Вселенная так велика…
Я – пылинка, незримая наверняка,
камень в кладке, что равен всем прочим камням,
иль планета, ещё не известная нам?
В переливах манящих, мерцающих звёзд,
в бесконечном пространстве миров – в полный рост
моя мысль до небес дотянуться смогла,
по пути обретая два крепких крыла.
Страны обетованные трудно найти –
я безмерно устала на этом пути.
Где же Шамбала1, что нас легендой манит?
Где небесная музыка Нара Хажид²?
Где очаг гóрний Пóталы³? Иль навсегда
недоступна для страждущих Уржэн Ханда⁴?
Из Сансары5 дух вырвется ль? Сможет ли плоть
притяженье земное перебороть?
Измеряя пространство, ведя счёт времён,
красноликому Солнцу шлю низкий поклон
и Луне, свет хранящей в прекрасной груди.
Третье тысячелетье, входи!
Новый мир, что для новой Вселенной настал,
повстречаю хадаком6, создам магтаал⁷.
Гость-уголёк
Я сижу перед очагом
в позе лотоса. Мне шесть годков.
«Гость придёт непременно – появится угольком
в очаге», – мамин ответ готов.
Ах, как хочется поскорее уснуть!
В детстве сладостен сон,
но неведомый гость уже вышел в путь –
скоро в дверь постучится он.
Но становится всё горячей,
искры мчатся наперегонки,
и как стены величественных крепостей,
умирают в огне угольки.
«Мама, глянь! – я ору, – встал торчком уголёк!
Что мне делать, коль гость ступит нам на порог?»
«Ты сначала воздай гостю почесть, –
мама хмыкает. – После попотчуй:
чай налей, снедь на стол принеси,
а потом обо всём расспроси.
Кто наш сказочный гость-уголёк?
Близок путь его или далёк?»
Кочергой опасаясь задеть,
подношу гостю вкусную снедь.
Покормив – гость уставший такой, –
отправляю его на покой.
«Путь неближний, из Наян-Наваа»⁸, –
подбираю для мамы слова.
«Молод или в преклонных годах?» –
мама прячет усмешку в глазах.
«Лама, видимо, стар, безволос,
всё маани9 бубнил он под нос».
Мама расцеловала – она
моей выдумкой поражена.
Тайна сновидения
Невнятный сон стал редок,
а вещих снов герой –
мой стародавний предок,
родоначальник мой.
На поляне пылает огромный костёр,
искры в небе затеяли с звёздами спор.
О борьбе размышляя, упрям и сердит,
у костра предок, в тэрлик10 одетый, сидит.
Он сидит и молчит. Неподвижна спина.
Мне же со стороны лишь косичка видна.
Предок вряд ли однажды заметит меня –
взор его погружён вглубь огня.
В каждом сне восхищённо дивлюсь до утра
чуть сутулой фигуре на фоне костра.
Мощь шаманов ушедших времён
воплощает играючи он.
Эту силу – она и его, и ничья –
даже на расстоянии чувствую я.
Ощущаю с ним кровную связь,
к волшебству прикоснуться страшась.
Наша связь бессловесна: безмолвье небес,
озарение, тайна миров,
вещий сон… Предок-кормчий – во мне он воскрес.
Поклонюсь, услыхав его зов.
1 Шамбала – мифическая страна в Тибете или иных окрестных регионах Азии.
2 Нара Хажид – «небесная музыкантша»; чрезвычайно почитаемый её скальный храм расположен в Дульдургинском районе Забайкальского края.
