Я убеждаю коллег, тех, с кем веду переговоры, дебатирую: мы обязаны отказаться от идеи «догнать и перегнать». То, что произошло с нашей страной, это был не нокаут даже, а тяжелейший нокдаун. И вряд ли мы в короткий срок соберём полностью те силы и возможности, чтобы на неимоверных скоростях догнать высокотехнологичные страны. Это и не нужно делать. Нужно другое, гораздо более сложное. Наша тактика — это тактика не зверя, идущего по следу, а тактика волка, который должен рассчитать динамику. В нашем случае — динамику развития вооружения, военной техники. Нужно рассчитать курс ведения вооружённой борьбы с перспективой до 30 лет, определить эту точку, выйти на неё. Понять, что нам нужно: готовить оружие не завтрашнего и даже не послезавтрашнего дня, а на историческую неделю вперёд, и тем самым «срезать угол». Я повторяю: не думайте о том, что делают в США, во Франции, в Германии, думайте о том, что у них будет через 30 лет. И вы должны создать то, что будет лучше, чем есть у них. Не идите за ними следом. Попытайтесь понять, куда всё клонится, и тогда мы выиграем.
Для этого необходимо предвидение, прогнозирование, стратегическая разведка.
Именно с этой целью в ближайшее время мы планируем создать аналог американского агентства перспективных исследований министерства обороны — DARPA. Наше агентство будет работать не в рамках Министерства обороны, а в прямом подчинении Правительства РФ. Нам нужны способности этого создаваемого агентства компактной селекции людей, обладающих уникальными знаниями, креативных, которым необходимо дать возможности ведения прорывных исследовательских работ, выделяя их в отдельные проекты, связанные с обеспечением обороны и безопасности.
Конечно, задача агентства будет состоять и в том, чтобы проанализировать риски технологического отставания, технологической зависимости России. И обеспечить поначалу латание дыр, чтобы закрыть ниши, где мы отстаём технологически: это, например, элементная база, металл, броня, спецхимия, особое внимание надо уделить боеприпасам. Задачей этой структуры будет информирование руководства страны по тем проектам, которые могут дать нам не просто уравнение с другими военными державами, а обеспечат наше превосходство. Именно в этом и состоит наша глобальная задача — добиться превосходства.
Александр ПРОХАНОВ. У Вас есть немалый опыт публичной политики. Это КРО, это партия «Родина». Наблюдая Вас в поездках, вижу, что публичный аспект в Вашей новой роли присутствует. И в Вас всегда был вкус к идеологическому творчеству — Вы носитель национальной государственной идеологии, формулируете, постулируете новую идеологию. Мне кажется, Ваша новая роль является блестящим плацдармом для продолжения этого творчества и для создания вокруг чисто технических и военно-технических процедур широкого общественного движения. Как Вы ощущаете военно-промышленный комплекс в качестве базового цивилизационного явления для всей русской истории, всего русского государства?
Д. Р. В силу целей и задач, которые всегда стояли перед оборонно-промышленным комплексом, в системе ОПК — все патриоты. В начале 90-х годов они пережили кому, с которой боролись, из которой выходили, и только сильные духом, со стальной волей, люди с инстинктом выживания сохранились. Для нас важная задача сейчас — восстановить высокий уровень мотивации для тех, кто служит Родине: в армии, на флоте, кто работает в оборонно-промышленном комплексе. Поэтому большое внимание уделяем военно-патриотическому воспитанию молодёжи, действуя в связке с ДОСААФ, у которого есть своя техническая база, и мы будем им помогать. Также тесно работаем с Министерством обороны, которое выделяет необходимую технику для создания военно-патриотических клубов — ВПК.
ДОСААФ является одним из мощных элементов новой конструкции, которую мы создаём — это Добровольческое движение поддержки армии, флота и оборонной промышленности. Если ДОСААФ — это обучающие центры: клубы, кружки, аэроклубы и так далее, — то Добровольческое движение — некая кристаллизация патриотического движения, которое разделяет цели и задачи, поставленные Правительством в сфере восстановления оборонной мощи страны, обновления до 2020 года на 70% вооружения и военной техники.
Важная задача — модернизация военно-промышленного комплекса, на её решение выделены огромные средства: на государственную программу перевооружения будут направлены 20 триллионов рублей и 3 триллиона — на модернизацию военно-промышленных предприятий. Но лишь деньгами решить проблему нельзя: оборонные заводы купюрами ведь не обклеишь. Важно, чтобы люди, работающие на этих заводах — рабочий, технолог, инженер, конструктор, директор — руководствовались единым замыслом, все были мотивированы, понимали, для чего всё делается, поняли перспективу, и увязали её со своей творческой профессиональной самореализацией и политическим проектом — проектом восстановления мощи, могущества нашей родины. Эту задачу и должно решить Добровольческое движение. Поэтому стилистика добровольческого движения — это стилистика памятных плакатов «А ты записался в ОСОВИАХИМ? » «А ты готов к труду и обороне? » Такие современные «ворошиловские стрелки», движение ГТО, которое я помню с детства.
Эта линия должна пропагандироваться на государственных каналах, нужна социальная реклама, создающая образ человека, который служит в армии, на флоте или работает на оборонно-промышленном предприятии. Ведь для нашего человека значимы не только материальные, но и моральные стимулы. Нам важно, чтобы мы и наши дети гордились тем, чем занимаемся. Русский солдат, русский офицер за деньги не умирает. Всегда люди защищали свою Родину, потому что любили её. И она сама уже призывает человека: давай, сделаем это вместе. Защити меня, а я помогу тебе почувствовать себя гражданином, человеком. Хочу, чтобы в этом плане мой политический опыт сработал сполна.
А.П. Старые вояки и военные технократы, которые были вышвырнуты из обоймы, видели, как умирает их отрасль, говорят: «Какими мы были глупцами, что занимались только техникой, а всю политику отдали партийцам. Совершена гигантская ошибка, что технократы ушли от политики, передоверив её другим людям. Как Вы думаете, не стоит ли сейчас, когда идёт бурное партийное строительство, создать партию технократов, партию ОПК, которая бы отстаивала интересы не на закрытом правительственном уровне, а публично?
Д. Р. Нужно иметь своё мощное политическое лобби. Лобби — это не только партия. Партия — лишь надводная часть. Надо сделать так, чтобы у промышленности России были свои мощные лоббисты везде: среди средств массовой информации, среди моральных авторитетов общества, нужно большинство в парламенте, в правительстве, в Кремле. Главным лоббистом промышленности России должен быть Кремль. Промышленность — это тело. Интеллект, нервная система нужны и важны, но что они без тела? Если у нас не будет своей промышленности, значит, будет чужая. А потом не будет и страны. Оборонно-промышленный комплекс в данном смысле является локомотивом многих отраслей страны. ОПК — это новейшие технологии, жёсткая конкуренция с серьёзным противником, это мотивированные люди. И если мудро воссоздавать ОПК, имея на предприятиях и гражданскую составляющую продукции, думая над тем, что рубль, вложенный в ОПК, должен давать три рубля для гражданской промышленности, тогда быстро восстановится могущество России. Такое лобби фанатично преданных стране и своему профессиональному делу людей надо сконцентрировать, озадачить единым замыслом, направить на работу во власть, в общество, в СМИ.
Мне также важно вот что. Я всегда занимался политикой, но при этом многие годы методично аккумулировал специальные знания в различных областях военно-политической сферы. Почему мне интересно дело, которым я сейчас занимаюсь? Потому что знаю спектр угроз, знаю эти угрозы изнутри, и мне легко определить и помочь моим коллегам выявить наиболее опасные направления с точки зрения нашей обороны и безопасности.
Что касается технического решения вопросов, то здесь политики и системщики должны работать в тесном контакте с технарями, то есть, с теми, кто этот политический замысел, эту задачу может немедленно трансформировать в техническое решение, предложить и отстоять его перед политиками. Для меня большая честь работать с высококвалифицированными специалистами в рамках Военно-промышленной комиссии. Мы друг друга обучаем, происходит взаимная конвергенция. Я порождаю их мотивацию, оптимизм, помогаю уверенно взглянуть в будущее, и они моментально выдают решения, с которыми я знакомлюсь, анализирую, учусь, с чем-то спорю. Это постоянный процесс взаимного обучения, взаимной подпитки, перепроверки наших решений.
А.П. Огромный мир военной техники, мир поля боя, мир полигонов не может существовать без культуры. Эта культура лишь отчасти культуры эмблемы, дизайна, формы, униформы. Может ли дизайнер, который создаёт контуры истребителя пятого поколения, сделать это, не читая »Илиаду«, не зная »Реквием« Моцарта? Некоторые говорят — »может«. Но мне кажется, что это не так, потому что фундаментальное представление о воздушных сферах, о турбулентности, о новых законах физики добывается в интеллекте, который универсален. Эйнштейн занимал- ся парапсихологией, изучал древних магов. И это позволило ему создать свои теории. На мой взгляд, сегодняшняя технократическая военная сфера требует культурной оболочки. Художники, писатели, поэты, кинорежиссёры… Наша русская культура не технократична, она даже контртехнократична. А западная культура — американская — она вся пронизана техникой. Она умеет писать машину, любит машину, и любовь к машине позволяет форсированно развивать технические отрасли. Подумайте над этим и создайте рядом с собою мини-союз писателей ВПК…
