Тома Флиши - Китай, Иран, Россия: новая Монгольская империя? Поиск главенства и кибер-конфликты: геополитическое воссоединение в Центральной Азии

Сартак, сын Бату, сменил того во главе Орды. Он перешел в христианство, но был убит и заменен его дядей Берке, который, в свою очередь, стал мусульманином — первым среди монгольских правителей. Также именно он разрушил монгольскую солидарность, войдя в союз с мамелюками и с делийским султаном против монголов-ильханидов. Это не помешало Берке потерять важные территории, доставшиеся как раз другим монголам.

Все более и более изолированная в монгольском мире — там уже говорили больше не на монгольском, а на тюркском языке — и окруженная столь же неустойчивыми, сколь и потенциально враждебными соседями, Орда, кроме того, познала ту же беду, которая кажется неотделимой от монгольских государств: внутреннюю междоусобицу. Вспомним, что между 1360 и 1380 годами в ней сменилось четырнадцать ханов. Воспользовавшись этой явной слабостью, русские князья, теоретически вассалы Орды, с 1371 года прекратили платить ей дань. Мамай, новый глава Орды, не смог их к этому принудить, и был разбит в Куликовской битве в 1380 году. Ослабленный Мамай был побежден Белой Ордой, которой правил Тохтамыш, честолюбивый вассал Тамерлана. Это изменение ситуации временно восстанавливает единство Золотой Орды, но желание Тохтамыша добиться независимости вызывают гнев Тамерлана, который проводит карательную экспедицию против государств Тохтамыша и тех, которые он сделал своими союзниками с помощью щедрых уступок. Отказываясь признать свое поражение, Тохтамыш попытался снова отвоевать свой трон с помощью литовцев. Они были разгромлены. Едигей с благословения Тамерлана сменил Тохтамыша во главе Орды. Желая наказать славян, он разграбил и осадил несколько городов, но, как и его предшественник, переметнулся на сторону Великого княжества Литовского.

Среди главных последствий этой долгой двойной войны, между славянскими княжествами и Ордой и за власть внутри самой Орды были, с одной стороны, раздробленность ханства на несколько государств, каждое из которых вело разную дипломатическую политику, и, с другой стороны, обострение «анти-татарских» чувств. Разделение «монголов», вместе с потенциальным усилением славян, все более и более решительно настроенных на то, чтобы прогнать их, могло только послужить этим целям. К этому необходимо добавить давление османов, мамелюков и «узбеков» — монголов из династии Чобани-дов. Все эти составляющие способствовали неизбежному исчезновению Орды. Ее последние остатки были медленно завоеваны Россией, не без затруднений и опасений. Война против татар/«тартар» — давайте отметим, что больше уже не говорят о «монголах» — длилась несколько веков. Даже если они не представляли больше серьезной угрозы в девятнадцатом веке — Крымское ханство было присоединено к России в 1783 году — интересно отметить, что тот страх, который они все еще внушали, побудил Жюля Верна написать роман о приключениях капитана Михаила Строгова, курьера царя.[12]

Пропаганда и литература сформировали черную легенду о Романе Федоровиче фон Унгерн-Штернберге. В истории он останется как «безумный барон». Его считали жестоким враги и союзники, которые сами были такими же. Об его сумасшествии никто не говорил при его жизни, но слуха, согласно которому его однажды во время офицерской попойки ударили саблей по голове, оказалось достаточно для этого неоспоримого предположения.

На самом деле неважно, был ли сам Унгерн-Штернберг безумцем или нет, но его мечта, вне всякого сомнения, была именно такой. Да и как могло бы быть иначе, ведь стоит лишь изучить его невероятный жизненный путь. Происходивший из старинного аристократического рода остзейских немцев — хотя он сам считал себя потомком Аттилы — Роман фон Унгерн-Штернберг служит Российской империи, которая тогда охватывала прибалтийские страны и Польшу. Окончив Павловское военное училище в Санкт-Петербурге в 1908 году, он уезжает в Сибирь, чтобы служить в звании хорунжего (лейтенанта) в казачьем полку. Монголия, которая до тех пор находилась под управлением Китая династии Цин, воспользовалась китайской революцией 1911 года, чтобы отделиться и провозгласить свою самостоятельность. На самом деле Монголия сближается с императорской Россией, которая играет роль ее протектора. Тогда Унгерн-Штернберга прикомандировывают к подразделению монгольской кавалерии. Там он остался на четыре года. Этот период его жизни оказался решающим. Очарованный этой страной, по которой он без передышки скачет на своем коне, он также чувствует живую привязанность к культуре этих людей. Он принимает буддизм ламаистского толка и живо интересуется гаданием и оккультизмом.

Храбро сражаясь вместе с казаками атамана Григория Михайловича Семенова против немцев во время Первой мировой войны, он заканчивает войну в чине генерал-майора — в возрасте всего тридцати трех лет — и с множеством наград, среди которых очень престижный орден Святого Георгия. Впрочем, безнравственное поведение генерала барона Унгерн-Штернберга также уже общеизвестно. Он не только пренебрегает дисциплиной, но он еще и отъявленный спорщик и большой пьяница, что делает из него неисправимого дуэлянта. О нем также говорят, что он так и не оправился полностью от сильного удара саблей, который он якобы получил по голове во время дуэли.

В Сибири, куда его направили в феврале 1917 года, его застает врасплох Октябрьская революция. Вместе с Семеновым он решает возобновить войну против большевиков, однако, не подчиняясь белому русскому правительству адмирала Александра Колчака. Они все-таки находят помощь со стороны Великобритании, Франции, но, главным образом, Японии, которая стремится создать марионеточное государство на севере Китая и Монголии. Что-то вроде монгольского Маньчжоу-го.

После смерти Колчака, отставки Деникина, бегства Семенова, последовавшего за его неудачными попытками бороться против Дальневосточной Республики, марионетки Советской Москвы, и после крушения белых армий, Ун-герн-Штернберг остается единственным, кто продолжает сражаться на востоке против красных. Под давлением большевиков Унгерн-Штернберг вынужден снова отойти в Монголию. Официально автономная, она оккупирована китайцами, которых он изгоняет из Урги (сегодня Улан-Батор). Монголы видят в нем освободителя, и Унгерн-Штернберг хочет объединить под своим командованием все монгольские племена. Он освобождает богдыхана Богдо-гэгэна VIII и восстанавливает его на троне. Политический и духовный вождь, которого выбрала Монголия, когда добилась самостоятельности, этот тибетский монах рассматривался как реинкарнация знаменитого ламы, который умер в семнадцатом веке. Благодаря всадникам «Дикой дивизии», Унгерн-Штернберг начинает вынашивать новый политический проект. Освобождая Россию от большевистского ига, он планирует приступить к завоеванию мира, воскрешая империю Чингисхана. Это проект тем более «реалистичный», что барон сам себя убедил в том, что он перевоплощение «Царя Вселенной»; и разве далай-лама не признал уже в нем реинкарнацию воинственного божества Махакалы?

Но Унгерн-Штернберг не может победить. Вопреки обещаниям японской помощи, его войско, которое насчитывает несколько сотен, возможно 1200 человек, остается плохо вооруженным и голодающим. Русские белогвардейцы, монголы, калмыки, башкиры, японцы, буряты… «дивизия» азиатской кавалерии объединяет столько наций и различных интересов. Но можно ли завоевать мир с двумя тысячами людей? Хуже того, крайняя жестокость барона, который, кажется, одержим неистовым «бегством вперед», все больше и больше лишает его симпатии монголов. Конечно, его слава повсюду предшествует ему и порождает ужас в сердцах врагов, которые все больше предпочитают разбегаться, чем бороться с ним лицом к лицу. Но его разрушительная ярость не знает границ; дезертирство умножается, и появляется коммунистическая монгольская оппозиция под руководством Дамдина Сухэ-Батора.

Когда Унгерн-Штернберг уходит из Урги в свой последний поход, его, наконец, выдают Советам его же люди, которые больше не верят в его мечту. После короткого судебного процесса его расстреляли 15 сентября 1921 года.

Хотя коммунисты взяли власть, система ограниченной монархии во главе с богдыханом остается. Она будет функционировать до смерти правителя в 1924 году. После этого монархия была уничтожена, и основана Монгольская Народная Республика, ставшая вассалом СССР.

Можно ли увидеть в проекте безумного барона попытку возрождения Монгольской империи? Нет ни малейшей уверенности в этом, стоит лишь задуматься над удивительным раздроблением военных целей, к которым стремились всадники «Дикой дивизии». Если представить в кратком виде этот заключенный исключительно под давлением обязательств союз, то русские белогвардейцы в нем желали восстановить в России монархию, монголы стремились к независимости, а японцы хотели завоевать мир. А Унгерн-Штернберг хотел все это одновременно.