Они обязательно вторгнутся, не могут не вторгнуться. Генерал именно так поступил бы на их месте. Они вмешаются, и инициатива перейдет к ним, и спасителями окажутся именно они, и уже никому не доказать, что…
Что-то рушилось в его душе, он шел куда-то в темноту и не мог остановиться, передумать — слишком многое было поставлено на карту.
— «Мираж» был замечен в местах контактов опергрупп с «мобилями»?
— Несколько раз.
— Свяжитесь с Икаром, майор. Пусть пошлет истребители. «Мираж» — сбить.
— Я не могу отдать такого приказа, — ровным голосом сказал майор, и Генерал понял, что все его упорство разобьется об этот глуховатый ровный голос, что офицер, которого он знал одиннадцать лет, впервые в жизни не выполнит приказа. Сначала Доктор, теперь этот… Предавали самые близкие и верные.
— Так, — сказал Генерал. — У меня нет времени удивляться или сердиться. Значит, нет?
— Нет. Тэта-излучения «Мираж» не испускает. Это наверняка сотрудники ООН.
— Шпионы ООН, — таким же ровным голосом поправил Генерал. — Лицо, незаконно проникшее в запретную зону, классифицируется как шпион. Это одна сторона вопроса. А другая… Вы все же не можете дать стопроцентную гарантию, что «Мираж» не является очередной метаморфозой одного из «мобилей»?
— Такой гарантии я дать не могу, — выговаривая старательно и четко, словно плохо знающий язык иностранец, сказал майор. — Но косвенные данные…
— Меня не интересует «но». Итак, стопроцентной гарантии, как вы сами подтверждаете, нет. Вызывайте Икара.
— Я отказываюсь выполнить приказ, — сказал майор. — Можете отдавать распоряжение о моем аресте.
— Убирайтесь, — Генерал не поднял глаз от стола. — Считайте, что вашу просьбу об отставке я удовлетворил вчера.
— Вынужден отклонить ваше любезное предложение. Предпочитаю быть арестованным за невыполнение приказа.
— В таком случае сдайте оружие коменданту здания и доложите, что вы арестованы, — сказал Генерал.
На миг им овладело острое желание расплакаться — они упорно не хотели понимать, сколь велики ставки, сколь серьезна игра. В момент, когда почти все завершено, вдруг появляется опасная помеха, посторонние люди, плохо информированные и оттого способные все разрушить, он полностью убедил себя, что там, в стеклянном параллелепипеде здания штаб-квартиры ООН, ничего не знают. По крайней мере, в данную минуту ему казалось, что он убедил себя в этом.
Он нажал клавишу:
— Икара. К вам поступили сведения о «Мираже»? Прекрасно. Сбейте его немедленно. Только вот что… Не нужно его решетить. Поделикатнее, насколько это возможно. Просто заставьте его приземлиться. Поручите это самым опытным пилотам. Я понимаю, полной гарантии, что никто не погибнет, нет, я не отдаю вам категорический приказ, я только говорю — сделайте все возможное, чтобы люди не пострадали. Это крайне желательно. Я рад, что вы понимаете всю деликатность и сложность ситуации. Выполняйте.
Потом он отдал приказ отправить в оцепленный район несколько опергрупп — одна, взаимодействуя с Икаром, должна была захватить экипаж «Миража», другим предстояло сделать почти невозможное — запеленговать кочующие радиопередатчики и задержать радистов. Затем он назначил на место майора дельного офицера. Перелистал оставленные майором скудные данные о «кочевниках». Несомненно, они поддерживали связь в основном с космическими объектами. Генерал встал из-за стола и почти метнулся в угол, к терминалу, выдвинул плоский блестящий пульт.
Да, не оставалось никаких неясностей. Орбитальная станция «Фата-моргана», осуществлявшая основной надзор за страной, выпустила два суточных спутника, служивших, очевидно, еще и ретрансляторами. ООН проводила широкомасштабную операцию.
Генерал не удержался от ругательства вслух. И тут же остыл. Вторжения до сих пор не последовало. Правда, нужно было немедленно убедить премьера привести войска в боевую готовность…
Он нажал клавишу и спросил:
— Что «двойка»?
— «Двойка» молчит, Генерал. Передатчик не пеленгуется, словно он не работает или его не существует. Согласно инструкциям, они должны были постоянно держать аппаратуру включенной…
И тут же ворвался второй голос, звенящий от беспокойства и напряжения:
— Генерал, на координатах «двойки» мощный источник непонятных помех!
И третий голос:
— Я — Икар. Передаю сообщение наблюдателей. «Мобиль» разделился на несколько объектов, имитирующих вооруженных людей. Между ними и вашими оперативниками идет бой. Один из ваших, похоже, вышел из игры.
— Кто сообщил?
— Мои истребители над распадком. «Автоматчики» «мобиля» значительно превосходят числом ваших людей. Жду указаний.
Генерал взглянул на экран дисплея. Икар, словно перехватив его взгляд, сказал:
— Ваши никак не продержатся до прибытия вертолетов с десантом.
Молчание. Генералу показалось, что связь внезапно прервалась, и он воскликнул:
— Икар!
— Слушаю, — сказал Икар. — Я просто молчу.
— Почему? — вырвалось у Генерала, и он тут же ощутил жгучий стыд — вопрос прозвучал донельзя глупо. Наверняка Икар ухмыльнулся — тридцатишестилетний командующий ВВС, месяц назад получивший первую генеральскую звезду, узколицый красавец, всегда напоминавший Генералу кондотьера со старинной фрески, хранившейся в городском музее. Генерал вдруг понял, что так и не знает, как же он относится к Икару.
— Просто молчу, — сказал Икар. — Жду приказа.
— Приказа? — машинально повторил Генерал.
— Мы военные люди, Генерал. Ваши люди там, в распадке, практически мертвы, а ситуация для уничтожения «мобиля» крайне благоприятная.
Генерал понял его, хотя так хотелось не понять… Времени на раздумья не оставалось, и Генерал испытал странное ощущение — словно какая-то опухоль, зловещее инородное тело возникло внутри и распухло, прорастало в организме холодными жгутиками, тянувшимися вверх — к сердцу, к мозгу все ближе подступал холод…
Генерал повернулся к селектору.
4 вандемьера 2026. Ближе к вечеру. Распадок.
Бронтозавр лежал так, будто хотел в свои последние секунды одним прыжком добраться до врага — он умер словно бы на бегу. Виола била одиночными. Гранд то стрелял, то с безумной надеждой принимался крутить верньеры рации. Напрасно — помехи заглушали все.
Их обоих ранило уже не один раз, а противников оставалось больше десятка. Они упорно стремились прорваться.
Гранд услышал знакомый свистящий рев и перевернулся на спину. В небе над распадком кружили несколько серебристых треугольников — пикировщики. Виола тоже увидела их, в ее глазах мелькнула надежда и тут же погасла. Гранд понял, о чем она думает, — он только что прикинул все сам.
Вертолеты с десантниками наверняка не успеют. А пикировщики не станут бомбить распадок, пока живы они с Виолой. Несомненно, «мобиль» это тоже сообразил — фантомы, прекратив огонь, торопливо подбирались ближе.
Гранд взглянул на Виолу, и она ответила ему грустным, но спокойным взглядом, попыталась улыбнуться и прошептала:
— Они жили недолго, и умерли в один день…
Пикировщики кружили, словно птицы над разоренным гнездом. Рация завывала и хрипела.
Вокруг был лес, вверху было до боли синее небо, под их израненными телами — круглая и тяжелая, теплая планета, которую нужно было защитить, они оба твердо были в этом уверены.
Гранд подполз к Виоле, обнял, уткнулся лицом в мокрые от крови светлые волосы. Сжал левой рукой тяжелый цилиндрик. Помедлил несколько секунд. Ладонь Виолы накрыла его губы, и тогда он рванул чеку.
Пикировщики рванулись вниз, когда не успел еще опасть фонтан вырванной взрывом земли, и на распадок обрушились потоки жидкого огня, в котором исчезли трава, деревья, неподвижные тела фантомов и те живые, что в последнюю секунду снова попытались слиться воедино.
Гранд и Виола так никогда и не узнали, разумеется, что Генерал отдал Икару приказ бомбить распадок, и по чистой случайности этот приказ был получен пилотами лишь за несколько секунд до взрыва гранаты. Пожалуй, и к лучшему это было — что не успели они ничего узнать и ни в чем не разочаровались…
4 вандемьера 2026. Центр.
Дверь распахнулась, и вошел Икар, подтянутый, чертовски элегантный, временами вызывавший у Генерала острые приступы ностальгии по собственной молодости — редкие и почти сразу проходившие, к счастью.
— Включите телевизор, Генерал. Девятый канал, — сказал он и, не дожидаясь ответа, сел в первое попавшееся кресло лицом к экрану. Генерал коснулся сенсора.
