Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6457 ( № 14 2014)

Белый, расцвеченный золотом ангельских крыльев,

В общем-то, можно было бы и в «Икарус»

Втиснуться и проехать мартовским зайцем,

Но на ветру удобнее в глобусах мыльных

Смыслы, простые ровно как десять пальцев,

Глупо рассматривать, выбрав на роль рассыльных

Ритмов. Даже в темени мудрых старцев

Мысли найдётся неожиданный ракурс.

Город у моря

Город у моря похож на подножие неба,

Ты слышишь ангелов клёкот, дыхание Бога,

Чёткость его камертонного чуткого ритма,

Здесь можно пить синеву, обходиться без соли

С блюдом любым и морскою водой вместо хлеба

Утром и вечером щедро кормить своё брюхо

Или, раскинувши плечи, качаться на волнах

Длинным изогнутым стеблем в плоту Хейердала,

Шёпоты мёртвых армад различая сквозь тину,

Даже во сне в твоих мочках рокочет бесшумно

Память творения мира и память потопа,

Зыбкий песок чертит в воздухе буквы молитвы,

Льющейся за горизонт между небом и морем.

Александр ЛУГАРЁВ,  Керчь

Родился в 1953 г. Окончил Поволжский институт управления им. Столыпина. Активно работает в жанре авторской песни.

Подлодка

Вновь в глубины Чёрного моря,

С судьбою на абордаж,

Утром покинул любимый город

Наш боевой экипаж

С надеждою, верой и болью,

Хранимый любовью!

Волны над нами о чём-то спорят,

А лодка идёт в поход.

И растаял в морском просторе

Гитары прощальный аккорд

С надеждою, верой и болью,

Хранимый любовью!

На берегу грустят одиноко

Гордость России и боль:

Керчь, Феодосия и Севастополь,

Оставленные тобой

С надеждою, верой и болью,

Хранимые любовью!

Горечь слов прорывается в песне,

И плачет моя гитара.

Кто сказал, что не быть нам вместе,

Что Крым и Россия – не пара?

Лодка сквозь штормы и мглу пробьётся,

Ещё я не знаю как,

Но в Севастополь навечно вернётся

Славный Андреевский флаг –

С надеждою, верой и болью,

Хранимый любовью!

Андрей СКРИПЦОВ,  Симферополь

Родился в 1976 г. в Симферополе. По образованию экономист-международник и философ. Инициатор ряда общественных проектов в Крыму. Сфера интересов: справедливость, русская цивилизация и её развитие, интеграция постсоветского пространства.

Роза-жизнь

Федерико Гарсиа Лорка

Жизнь вспыхнула!.. И мигом утекла...

Огнём ушла по высушенным травам,

Морской водой с туманом уплыла.

Жизнь. – Для одних игра, другим отрава.

Ах!

Сад в цвету, как ярок облик твой!

Он красками изранит людям душу.

Зачем весной покой мирской нарушит,

Коль он умрёт опавшею листвой?!

Ах!

Как закат нам голову кружит,

Огнём мерцая, удаляясь прочь!

Ртом-морем солнце пожирает ночь,

И сердце мира больше не горит...

Ах!

Вспыхнула!.. И мигом утекла...

Огнём сбежала в высушенных травах,

Рекой в туман торжественно ушла

Жизнь!

Для кого – беспечная игра,

А для кого – смертельная отрава.

Калифорния

Плакала роза красным по белому с чёрным,

Слёзы души бежали по нотам проворно,

Снова осень в слезах – да что же это такое?!

Калифорния! – Боже мой! Как далеко я...

Не забросить тоску в зной индейского лета,

Жарко телу, душа тоже словно раздета,

Звуки? – пальцы будто с роялем сроднились,

Нет, не музыки такт – сердце громко забилось.

Выжать из осени дождь, его влагой напиться,

Вольной душа полетит, а не раненой птицей,

Криком запомнить навеки родные просторы!

...

Бог отсюда ушёл... здесь лишь Ангелов-город.

И ронять лепестки на рояль словно слёзы,

И цвести на чужбине диковинной розой.

Всё иметь, но не быть или быть, не имея?

В чёрно-белой судьбе роза-жизнь пламенеет.

Партенит

Уже пустынны пляжи, яркость скрыта,

Медведь-гора, уткнувшись в брег, молчит,

всё небо уже осенью залито,

торжественно печален Партенит.

Лишь в тишине осенних листьев шорох,

но в глубине сознанья всё царит,

гул неумолкший летних разговоров,

шум праздника и красок колорит.

Я вижу, как в движеньях неумелых,

тут человек с природою един

и с ней грустит в тоске оцепенелой,

и раб ей он, и ей он господин.

Октябрь онемел волной притихшей.

Предвестник тьмы – чарующий закат

из сердца высек горсть четверостиший

о том, что лета не вернуть назад.

Но будет ещё праздник, будет чудо

и будет свет, что одолеет тьму!

Ну а сейчас, на выезде отсюда,

осенний вздох печали я возьму.

Илья РЕЙДЕРМАН,  Одесса

Родился в 1937 г. Поэт, философ, культуролог, музыкальный критик. Преподаёт в Одесском художественном училище имени М.Б. Грекова.

Когда в доме снова свет зажгут

* * *

Лавр нынче дёшев, а словам, увы,

нет больше веры. Их переизбыток.

Но хоть в одной из тысячи попыток –

нам смыслы воскресить бы, что мертвы.

Они всего лишь в обмороке долгом,

они в словах – как будто бы в гробах,

готовые – разложены по полкам –

почти что прах. А всё-таки – не прах.

И мы без них – живые автоматы,

рабы программ, поработивших мозг.

Вот и трудись, поэт, не для награды,

лепи слова, как глину или воск.

А рифмы – что? Они – ничто без веры.

И если ты поэт – сам в чудо верь!

Пусть ночь для всех – и в ней все кошки серы,

но ты – в грядущий день откроешь дверь.

* * *

Света нет. На линии поломка.

Вот и думай обо всём в тиши.

Чем полна заплечная котомка?

Что в ней не для тела – для души?

И, в раздумья погружаясь глубже,

страх преодолею – и нырну

в темноту, в которой тонут души,

и в пугающую тишину.

Мысли вдруг становятся большими,

и для них слова уже тесны.

Как же будем жить? Как прежде жили,

видя не свои – чужие сны?

Может быть, пора проснуться нам бы.

Ох, как трудно – если хочешь спать!

Как нам жить, когда зажгутся лампы?

Мысли эти – нам куда девать?

Снова сон с открытыми глазами?

Бодрствованье духа – тяжкий труд.

[?]Вот – свеча горит. Что будет с нами,

когда в доме снова свет зажгут?

* * *

И только перед ликом смерти

всё обрело свои места…

Инна Лиснянская

Поэты уходят из мира, в котором

высокое слово считается вздором.

Поэты уходят. А что остаётся?

Лишь стихотворенье – подобье колодца.

Уже за пределами смертной юдоли

нам в эти глубины вглядеться бы, что ли,

и звёзды увидеть – по три – над стихами –

над сором житейским, над болью, грехами…

Хоть время, увы, беспощадно и косно,

хоть мы невнимательны, слепы, убоги, –

ещё нам те звёзды увидеть не поздно,

высокие звёзды – что в водах глубоких.

Нет, прав не политик – поэзии верьте!

Как правда – прекрасна, коль совесть – чиста!

Вот с неба ночного – упала звезда.

И плещется в тёмном колодце – бессмертье.

* * *

                        Юрию Кублановскому

Вслушиваться в то, что шепчут корни

слов, что прорастают в глубину.

Сознавать отчаянней, упорней

истину, ответственность, вину.

Речь – она сзывает нас на вече.

Говорить, совместный смысл ища.

Вечность – тайное пространство речи,

там и вправду – мыслим сообща.

Речь – не то ль, что требует ответа?

Вопрошай, вопи, взывай, ответь.

А иначе – всё поглотит Лета

и останется лишь онеметь.

Мария ШИНКАРЕНКО

Родилась в 1987 г., живёт в Сумах.

Первый человек не ведал слов

* * *

Тучка прячет колдовку-луну,

Как коленки свои недотрога.

Нам с тобою досталась дорога

На две тысячи лье в глубину.

На лугу закричит коростель –

Деревянным прутом да о гребень.

Прочитает лягушка молебен.

Нам никто не постелет постель.

Скрипнут двери, как старый башмак,

И покатится звёздный горошек.

Трудно быть в нашем мире хорошим.

Да и мы с тобой тоже так-сяк.