522
Где много эмоций — там мало понимания. Эмоциональная избыточность, как мы уже знаем — признак эгрегориальной магии, «господства» эгрегориальной алгоритмики над разумом и различением.
Посмотреть на таких индуистских богов можно и в наше время, стоит лишь посетить один из многих индуистских ашрамов.
Одна из основных книг индуистских Вед.
Эта история напоминает алгоритмику древнегреческих мифов, в которых родственники убивают друг друга ради того, чтобы не сбылось «плохое» предсказание.
Многие народности Северной Индии живут стереотипами, подчерпнутыми из красивой мелодрамы рождения, любви Кришны, его забав с пастушками…
Такова внешняя, очень красивая и привлекающая своей кажущейся «добротой» и «непосредственностью», сторона индуизма.
Какое может быть «сознание» в сочетании с танцевальным и песенным экстазом? — Безусловно индуизм в Средние века деградирует до примитивизма «сознания» танцующей толпы. Но на бессознательных уровнях индуистов, конечно же, всё тот же прежний «образ» бога.
Бхакти (причастность, преданность богу) — одно из центральных понятий в индуизме. Оно означает особый путь богопочитания, состоящий в безграничной и безраздельной преданности божеству, ежеминутной памяти о нем и внутреннем созерцании его (бхагти-марга, наряду с путем знания джняна-маргой и путем бескорыстного действия карма-маргой). Термин в этом значении впервые употребляется в Бхагаватгите. В общем, индуистам рекомендовано постоянно помнить «о боге», в результате чего они постоянно отдают свою энергетику эгрегору бога, поддерживая мощь последнего. Но помимо этого существуют ещё песни, пляски и гимны.
В раннем средневековье индуистские теологи сблизили бхакти с понятием любви. Тогда же на дравидском юге бхакти зародилось как мощное и влиятельное течение, которое к XYI в. охватило всю страну, окрасило собой всё средневековье и сохранилось в новое время, определив образ жизни огромной части народа.
Бхакти было широким демократическим движением, признающим равенство людей перед богом (но это не социальное равенство: индуистское религиозное «равенство» вовсе не означает усилия по преодолению сословно-кастовых барьеров), с безразличным, а, порой, и отрицательным отношением к брахманскому ритуалу (а брахманам вполне достаточно безразличия людей к социальному неравенству и поддержки толпой главного индусского эгрегора). В плане религиозной практики приоритет получили персонифицированные божества, главным образом Шива и Вишну. Трансформировались и внешние формы «богопочитания». Большое место в «богослужении» заняли музыка и пляска, возросла роль храмов и храмовых изображений. Значимым культовым актом стала песня, гимн богу, который мыслился как милосердный и любящий (но согласно мифологии был мстительный дуалистический).
Главные индуистские боги имеют множество рук: так индусы пытались выразить всеобъемлющую функцию того бога, культ которого возвышался в их регионе, придавая ему свойства верховного Брахмы.
Но страх перед «тёмным антиподом» обеспечивал не менее эффективную накачку эгрегора зороастризма (в части, касающейся ведения «антипода»), нежели общепринятый в индуизме культ верховного «тёмного» бога.
Правда в индуизме это получило своё дальнейшее развитие, связанное с индусской «философией».
То же самое в зороастризме находится в ведении Ахура-Мазды — повелителя «нечистых» животных и демонов.
Что достаточно «самообличающе»: только представители «животного» типа психики могут создавать культы, связанные с основными инстинктивными программами, поскольку эти программы у представителей «животного» типа психики — имеют главное жизненное значение.
Следует заметить, что вокруг «основного инстинкта» (вокруг возвышения лингама либо йони: последнее больше было развито в индусском шактизме) и в наше время вертится немало культов — которые особенно рьяно поддерживает «интеллигенция», связанная со СМИ…
Отсюда и древние мировоззренческие и психические истоки страха перед якобы Богом.
Что составляет «обратную» сторону совокупного «образа» индусского бога.
Это не случайное воплощение верховного бога Шивы: в следующих разделах мы увидим, что йогические возможности, которые обеспечиваются возможностями эгрегора, индусы ставят на уровень «освобождения».
Архаизм шиваитских культов проявляется, в частности, в том, что, в отличие от вишнуитов, почитатели Шивы продолжают приносить в своих храмах жертвы. Вероятно, этим объясняется тот факт, что неиндусам вход в них закрыт.
«Христиане» уже около 2000 лет «посыпают голову пеплом», переживая «за Христа», за его «мученическую гибель на кресте», в то же время принимая от него якобы «искупление грехов» — но не хотят понять, что Христос призывал людей к деятельному изменению самих себя и жизни. Иисус указывал безвольным и трусливым людям на никчёмность и опасность их бессмысленных переживаний:
От Луки 6
46 Что вы зовете Меня: Господи! Господи! — и не делаете того, что Я говорю?
Алгоритмика поведения такого рода свойственна безвольным «набожным» и суеверным людям — генетику которых за многие столетия «господства» формировала библейская культура и духовность.
Такой «жизни», которая сродни «гибели и разрушениям»: это полностью подходит к «жизни», которой «живут» в библейской культуре. Особенно алгоритмика «гибели и разрушений» хорошо видна в настоящее время, когда по ТВ почти ежедневно показывают катастрофы.
Мантры — заклинания, художественное и эмоциональное произнесение которых может привести к соединению с соответствующим эгрегором, с его энергетикой и другими возможностями. Иначе говоря, заклинания — «ключ» к быстрой эгрегориальной подключке при условии соответствия психики произносящего заклинания и его религиозного настроя для связи с эгрегором. Ясно, что после подключки «бог» как бы отвечает «концентрацией энергии огня». Эгрегориальная алгоритмика реагирует на ключевые слова (заклинания), «оживляя» обращающегося к эгрегору своим вниманием. Само же «внимание бога» (эгрегора) соответствует просьбам вопрошающего, содержащимся в стандартных заклинаниях.
Это подобно обращению пользователя компьютера к тому или иному программному обеспечению, записанному на винчестер: «пароли» обращения (на какую клавишу нажать, какое слово написать в меню и т. п.) знает пользователь, а программы стандартно откликаются на «заклинания» (оклик) пользователя.
В принципе вся эгрегориальная магия, связанная с знакомыми нам по многочисленным фильмам (даже таким детским как «Гарри Поттер») заклинаниям (которые тщательно учат в магических школах и академиях) — ничто иное как отклик эгрегоров на стандартные «ключи», произнесённые вслух, либо воспроизведённые в образных представлениях тех, кто обращается к эгрегору.
Таким образом толпе дают поиграть в связь с «всемогущими богами» — подобно тому как миллионы людей в современном мире играют в компьютерные игры, содержание которых придумали не они (его придумали специалисты-программисты на базе всего предыдущего опыта, наработанного человечеством в области программирования), но «заклинания»-коды (правила игры) этим людям предоставлены для игры. Возможности некоторых игровых программ по анимированию персонажей, создания виртуальной реальности — внешне похожи на возможности богов. Так в наше время объединилась компьютерная «магия» и магия кино: такие фильмы как «Гарри Поттер» можно было поставить лишь на базе компьютерной графики. Бездумная толпа играется в магию подобно тому, как ещё сто лет назад в магию играли с толпой хозяева религиозных проектов. Но, играя в современную магию, толпа не подозревает, что те же хозяева религиозных проектов продолжают с ней играться в глобальную игру по формуле: «чем бы толпа не тешилась — лишь бы не интересовалась вопросами глобального управления: чувствуйте себя магическими хозяевами над игровыми персонажами, а мы будем хозяевами над вами».
