Когда хозяинъ уменьшитъ вашу заработную плату, не брезгуя этими грошами, чтобъ округлить свое состояніе, и вы будете протестовать, онъ вамъ надменно скажетъ:
— „Питайтесь воздухомъ, если не хотите работать за эту цѣну”.
Вы поймете тогда, что вашъ хозяинъ не только хочетъ содрать съ васъ шкуру, но смотритъ на васъ, какъ на существа низшей расы, что онъ не довольствуется тѣмъ, что своими деньгами держитъ васъ въ когтяхъ, но и стремится сдѣлать изъ васъ раба во всѣхъ отношеніяхъ. Тогда, — или вы покоритесь, откажетесь отъ человѣческаго достоинства и молча будете переносить всякія оскорбленія; или же кровь бросится вамъ въ голову, вамъ станетъ противна ваша работа, вы возстанете и, получивъ расчетъ отъ хозяина, поймете, что правы соціалисты, когда говорятъ:
— „Возстань, возстань противъ экономическаго рабства, такъ какъ въ немъ источникъ всякаго рабства!”
Тогда вы придете въ ряды соціалистовъ и будете вмѣстѣ съ ними работать надъ уничтоженіемъ всякаго рабства: экономическаго, политическаго и соціальнаго.
Наступитъ день, когда вы узнаете о судьбѣ, постигшей молодую дѣвушку, горячо любимую вами за ея открытый, честный взглядъ, стройный станъ, оживленную рѣчь. Послѣ долгихъ лѣтъ голода и нищеты, она рѣшилась покинуть деревню и поѣхала въ городъ искать заработка; она знала, что борьба за существованіе тяжела, но надѣялась честно заработать кусокъ хлѣба. Въ городѣ за ней сталъ ухаживать состоятельный юноша, увлекъ ее своимъ краснорѣчіемъ, и она отдалась ему со всею страстью молодой чистой души. Черезъ годъ бѣдная дѣвушка была брошена, съ ребенкомъ на рукахъ. Она не упала духомъ, продолжала бороться, но не вынесла нищеты и страданій и умерла въ больницѣ... Что же сдѣлаете вы тогда? Утѣшитесь пошлыми словами: „Она не первая, не послѣдняя”, и пойдете съ товарищами въ ресторанъ, оскорбляя непристойными словами память несчастной дѣвушки? Или же возмутитесь до глубины души, постараетесь найти мерзавца-соблазнителя и отомстить ему за его преступленіе? Но во всякомъ случаѣ, вы призадумаетесь надъ причинами подобныхъ фактовъ, ежедневно повторяющихся, и поймете, что изъ этого положенія нѣтъ выхода, пока общество раздѣлено на угнетенныхъ тружениковъ и праздныхъ жуировъ со скотскими наклонностями. Вы поймете, что необходимо уничтожить эту пропасть, и придете въ ряды соціалистовъ.
А вы, женщины изъ народа, можете-ли вы быть равнодушными къ подобнымъ исторіямъ? Лаская бѣлокурую головку, нѣжно прильнувшаго къ вамъ ребенка, не задумываетесь-ли вы надъ участью, ожидающей его при современномъ соціальномъ строѣ? Хотите-ли вы, чтобъ ваши сыновья прозябали подобно тому, какъ прозябалъ вашъ отецъ, всю жизнь думая о кускѣ хлѣба, не имѣя другихъ радостей, какъ посѣщеніе кабака?
Хотите-ли вы, чтобъ вашъ мужъ и вашъ сынъ оставались во власти перваго встрѣчнаго, получившаго отъ отца капиталь для эксплоатаціи? Согласны-ли вы, чтобъ они оставались пушечнымъ мясомъ, рабами капиталистовъ, навозомъ, удобряющимъ поля богачей?
Нѣтъ, тысячу разъ нѣтъ! я знаю, какъ вы возмущались, когда ваши мужья, смѣло начавши забастовку, покорно приняли унизительныя условія, предложенныя имъ надменнымъ тономъ толстымъ буржуа! Я знаю, какъ вы восторгались женщинами-испанками, идущими во время народныхъ возстаній въ первыхъ рядахъ подставлять свою грудь подъ штыки солдатъ! Съ какимъ уваженіемъ, съ какой гордостью вы произносите имя женщины, стрѣлявшей въ деспота, посмѣвшаго оскорбить соціалиста, содержавшагося въ тюрьмѣ. Я знаю, съ какимъ трепетомъ вы читали о храбрости женщинъ, стоявшихъ подъ градомъ пуль на улицахъ Парижа, вдохновляя мужей своихъ на героическіе подвиги.
Зная все это, я увѣренъ, что и вы, современныя женщины, примкнете къ тѣмъ, кто работаетъ надъ завоеваніемъ лучшаго будущаго.
Всѣ вы, честные молодые люди, крестьяне, рабочіе, чиновники, солдаты, вы поймете ваши права и придете къ намъ. Вы придете помогать вашимъ братьямъ пролагать путь революціи, которая уничтожитъ рабство, разрушитъ старыя традиціи, откроетъ человѣчеству новые горизонты, даетъ истинную свободу, истинное равенство, трудъ для всѣхъ, всеобщее пользованіе плодами своихъ трудовъ и счастливую раціональную жизнь!
Тогда намъ не скажутъ, что мы маленькая горсточка, не имѣющая силъ достигнуть намѣченной нами цѣли.
Сдѣлаемъ подсчетъ и узнаемъ, сколько насъ, жертвъ неправедливости. Крестьяне... Насъ, работающихъ на другихъ, довольствующихся овсомъ, предоставляя пшеницу хозяину, цѣлые милліоны; мы составляемъ большую часть человѣчества. Рабочіе... насъ, ходящихъ въ лохмотьяхъ, изготовляя шелка и бархатъ для богачей, тоже немало: когда свистки заводовъ и фабрикъ предоставляютъ намъ кратковременный отдыхъ, мы, какъ бушующее море, заливаемъ улицы и площади большихъ городовъ.
Страждущіе и угнетенные, мы грозная сила, — океанъ, способный все поглотить. Стоитъ намъ захотѣть, и мы въ одинъ мигъ завоюемъ счастье всего человѣчества.
Современная Европа представляетъ собою крайне печальное и назидательное зрѣлище. Съ одной стороны, царитъ вѣчная сутолока дипломатовъ и маклеровъ, увеличивающаяся съ головокружительной быстротой, какъ только почуется запахъ пороха на старомъ континентѣ. Заключаютъ, расторгаютъ союзы; какъ скотомъ, торгуютъ людьми, чтобъ обезпечить себѣ союзниковъ. „Столько-то милліоновъ головъ гарантируемъ мы вамъ, столько-то десятинъ пастбищъ, такіе-то порта для вывоза шерсти”, говорятъ они, искусно обманывая другъ друга въ этой куплѣ и продажѣ. Вотъ что называется дипломатіей на ихъ политическомъ жаргонѣ.
Съ другой стороны, вооруженіе растетъ безъ конца. Каждый день намъ приноситъ новые усовершенствованные способы истребленія себѣ подобныхъ, новые расходы, новые займы, новые налоги. Кричать о патріотизмѣ, распространять шовинизмъ, разжигать вражду между народами стало самымъ выгоднымъ занятіемъ политики и журналистики. Не щадятъ даже дѣтства: наряжаютъ ребятишекъ солдатами, даютъ имъ оружіе и вселяютъ ненависть къ пруссаку, англичанину, итальянцу. Внушаютъ слѣпое повиновеніе существующему правительству, будь оно черное, бѣлое или синее. Когда же этимъ дѣтямъ минетъ двадцать одинъ годъ, ихъ, какъ вьючныхъ животныхъ, нагрузятъ патронами, провіантомъ, утварью, дадутъ въ руки ружье и заставятъ маршировать подъ звуки трубъ. Они будутъ по первому приказанію убивать другъ друга, душить, какъ дикіе звѣри, никогда не спрашивая себя, къ чему, съ какою цѣлью? Будутъ-ли передъ ними голодные бѣдняки нѣмцы, итальянцы или даже собственные братья, доведенные до возстанія нуждой и голодомъ — раздалось приказаніе, прозвучали трубы — надо убивать!
Вотъ къ чему сводится вся мудрость нашихъ правителей! Вотъ, что они способны дать намъ, въ то время, какъ угнетенные труженики всѣхъ странъ протягиваютъ другъ другу руки черезъ границы!
„А! вы не хотѣли соціализма, — такъ у васъ будетъ война, война, продолжающаяся тридцать, пятьдесятъ лѣтъ!” — говорилъ Герценъ послѣ 1848 года. Его предсказаніе сбылось; если громъ пушекъ и умолкаетъ на время, то вскорѣ онъ раздается съ новою силой въ другомъ мѣстѣ. Европейская война — всеобщая хватка всѣхь народовъ — угрожаетъ вамъ вотъ уже десять лѣтъ, и никто не знаетъ, за что придется драться, съ кѣмъ, съ какою цѣлью, во имя какихъ принциповъ?
Въ прежнее время, если и бывали войны, то, по крайней мѣрѣ, знали, для чего идутъ на смерть. — „Такой то царь обидѣлъ нашего, — отомстимъ ему, истребимъ его подданныхъ!” — „Такой то императоръ хочетъ отнять у нашего его провинціи — умремъ, но сохранимъ ихъ Его Величеству!”
Сражались изъ-за соперничества царей. Это было глупо, и цари не могли найти для войны больше нѣсколькихъ тысячъ человѣкъ.
Но теперь, чортъ знаетъ, во имя чего, цѣлые народы накидываются другъ на друга, какъ дикіе звѣри!
Съ царями не считаются больше въ вопросахъ о войнѣ. Викторія не обращаетъ вниманія на обиды, щедро расточаемыя ей во Франціи; чтобъ отомстить за нее, англичане не двинутъ пальцемъ; а, между тѣмъ, можете-ли вы утверждать, что черезъ два года англичане и французы не передушатъ другъ друга за преобладаніе въ Египтѣ? — То же самое на Востокѣ... Какъ въ Россіи, такъ и въ Англіи, какъ въ Германіи, такъ и во Франціи больше не сражаются для удовлетворенія капризовъ королей. Теперь сражаются за неприкосновенность доходовъ, за ростъ капиталовъ всемогущихъ господъ Ротшильдовъ, Шнейдеровъ, за благосостояніе бароновъ капитализма и промышленности.
Соперничество королей замѣнилось соперничествомъ буржуазныхъ обществъ.
Правда, говорятъ еще о „политическомъ преобладаніи”.Но переведите метафизическую сущность этого понятія на языкъ дѣйствительныхъ фактовъ, прослѣдите, какъ проявляется сейчасъ въ Германіи политическое преобладаніе, и вы увидите, что дѣло идетъ исключительно объ экономическомъ преобладаніи на международныхъ рынкахъ. Германія, Франція, Россія, Англія, Австрія стремятся сейчасъ не къ военному господству, а къ господству экономическому. Онѣ стараются завоевать себѣ право предписывать свои таможенные тарифы, навязывать свои товары, эксплоатировать народы, отставшіе въ промышленности; онѣ стремятся оставить за собой привилегію строить желѣзныя дороги въ тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ ихъ нѣтъ, и подъ этимъ предлогомъ становиться хозяевами рынковъ; наконецъ, онѣ хотятъ присвоить себѣ право отъ времени до времени отнимать у сосѣдей то портъ, для поднятія своей торговли, то провинцію, для сбыта излишка своихъ товаровъ.
