Логично предположить, что редакция вместе с автором не остановится на достигнутом и продолжит фрейдистские изыскания уже непосредственно в личности Сталина. Только этого нам и не хватало. Может быть, фрейдистские объяснения и уместны в кабинете психоаналитика для констатации каких-то неурядиц в семье, но переносить это на мировую историю и политику, значит уводить от подлинных причин и движущих сил истории. Хотелось бы вместо псевдонаучной зауми что-нибудь поконкретнее. И я не знаю, почему все эти фрейдистские рассуждения, причем в трудночитаемой форме, вызвали такой восторг у некоторых участников обсуждения. Неужели вы нашли что-то новое и очень занимательное для себя?
06/05/03 11:41:56 — Дуст: Сергею и редакции.
А я прекрасно понимаю редакцию! Давать в тысячный раз статью о Сталине в духе передовиц "Правды" или учебников истории советского периода — значит банальнейшим образом пнуть образ Вождя. Ну сколько можно красить его памятник одной и той же краской? Она облупилась давно, а вы опять — красной, красной, красной! Как вы не устанете вспоминать про "движущие силы", "революционную ситуацию", "классовую борьбу"?.. Не надоело?
История, мил человек, это вещь гораздо более сложная и необъяснимая, чем кажется. У нее столько граней, сколько существует людей на Земле — у каждого своя история. Так почему же кому-то не взглянуть на, казалось бы, известные факты с новой стороны? И не надо нас пугать утверждениями, что фрейдизм, мол, антинаучен и не подходит для объяснения "революционных ситуаций". А что тогда научно в истории? Радиоуглеродный анализ или "норманнская" теория Миллера? Или, может быть, марксизм раскрыл "истинные социальные и экономические причины" истории? Тогда что ж ваш марксизм не предугадал 1991-й год?
Редакции — спасибо! По крайней мере, интересно было читать. А про "историческую логику трансформаций" я уж как-нибудь в учебнике прочту.
Публикацию подготовил Денис ТУКМАКОВ
13 мая 2003 0
20(495)
Date: 13-05-2003
Author: Владимир Баткин
ВСЕМ ГУРТОМ
В большом городе общинность не сразу разглядишь, кажется, каждый живет сам по себе, а если и объединяется, то в трудовые коллективы, группы, фирмы. Коренной россиянин, не в одном поколении живущий в пределах Отечества, неизбежно теряет общинное начало. Но тот русский, который возвращается теперь на родину из разных казахстанов и эстоний, обязательно проходит через горнило общины в своем стремлении укорениться в России. Это именно не братки из криминальных братств, не члены семьи мафиозной, а общинники — по чистоте нравов, помыслов и способов их реализации.
Причем странным образом, поживши среди русских в Казахстане, обрусев, как они говорят, общинным русским духом проникаются и всяческие другие национальности. На что уж, кажется, непримирим по отношению к " востоку" дух у эстонцев, но и они, задумав "дать деру" из благословенного Казахстана, уповают не на свои таллинские, чухонские корни, а прибиваются к русской общине.
— Началась эта долбаная независимость у казахов, русских стали сокращать и притеснять, и мы попали в разряд русских. Для них все равно, что русский, что эстонец. Это сплотило. Тем более, что мы обрусевшие эстонцы. То есть языка эстонского как следует не знаем. Куда нам в Эстонию, — рассказывает мне Мария Витаус.— Там мы тоже будем людьми второго сорта. Ну и рванули в Россию. Полгода мыкались по разным городам, пока не узнали, что в селе под Тулой таким, как мы, дают жилье и работу. Так оно и вышло. Хотя мы приехали в середине лета, ничего посадить не успели, зимовать пришлось без своих продуктов, но нам местные жители (вот она общинность русской деревни!) наносили всего под завязку. А на следующую весну уже мы посадки сделали по полной. Обеспечили себе зимовку. И стали думать о том, как деньги заработать, чтобы жилье себе построить по высшему классу. Сыновья пошли в отход. К зиме мы были уже с деньгами. Стройматериалы купили. Заложили капитальные дома. И стали обустраиваться на русской земле. Вы знаете, ее так много, этой русской земли! Так и хочется сказать, что на всех хватит. Но язык не поворачивается. Не хочется терять ее самобытности. Ведь если, к примеру, ее, русскую землю, заселят китайцы, вот так вот, с ходу, миллион, то уже не получится общины русской, веселой, светоносной, а выйдет что-то совсем другое. Я бы лично не хотела жить в китайской общине. Это даже немножко страшно. А с русскими — одно удовольствие.
В той же воронежской деревне Крутой Лог поселились и чеченцы. В тысяче километров от своей " исторической родины". И тоже, можно сказать, прибились к русской общине. Приняла она их. Накормила, напоила и обогрела.
А как получилось? Председатель кооператива клич бросил в Грозный: русские, возвращайтесь! Кров будет. Земля будет. А руки-ноги вам Бог дал. Приехали двадцать русских семей. Через год жили в собственных домах. И тут получают письмо от Абдуллы Магомедова. Пишет чистокровный чеченец, что хотел бы тоже внедриться в русскую землю. Не против ли такого его внедрения начальство общинное?
Ему ответили: приезжай.
И вот он является со своими одиннадцатью детьми, старшему из которых всего семнадцать лет. Орава чеченская стала работать от зари до зари, как проклятые. И через год отгрохали Магомедовы, методом русской общинной стройки, на воронежской земле двухэтажный дом и окультурили 12 гектаров русской земли. Отличный урожай сняли. Продал Магомедов зерно. Выручил. Купил старенький трактор. И запахал еще двадцать гектаров— брошенных, неудобных, косогорных. Тех, что русский привередливый мужик не стал бы обихаживать при теперешнем его понятии и положении ни при каких условиях.
И опять же — языковый фактор. Восемь детей Магомедова ходят в русскую школу, читают Пушкина, Гоголя, Толстого, Тургенева. Пишут по-русски сочинения на тему “Моя Родина”. Вот выдержка. "Моя Родина — село Крутой Лог. Здесь я первый раз купался в реке. Пас корову. Копал картошку..."
Община перемалывает иноязычных со времен Владимира Красное Солнышко. Где есть государственная длань, где есть свет духовный — туда стремятся люди из очагов безверия и деспотизма.
Одной большой русской общиной стала после войны Калининградская область. С центром в Кенигсберге, ушедшем в историю после русского нашествия. Сейчас, спустя пятьдесят лет после первого вала переселенцев, в этот западный край России хлынула вторая волна — из "дружественного" Казахстана. Русские люди, интеллигентные, атеистичные, цивилизованные, однако же сбиваются в элементарные общины, по крайней мере на первых порах.
Они приезжают в Калининград не нищими. Но и не магнатами. Основывают свое дело. По три-пять семей. Доходит до десяти. Снимают дачу на несколько семей. Занимаются челночничеством. Ратуют за открытость границ с Польшей. Это для них жизненно необходимо. Раскручиваются. Покупают квартиры. Покупают магазинчики и кафе.
И вот что удивительно. Хлынувшие в земли обетованные, то бишь калининградские, немцы, литовцы и даже шведы, через год-два начинают общаться только по-русски, и стиль общения предпочитают именно общинный, то есть до крайности упрощенный. Основа его — полное доверие. Берешь кредит, заем, ссуду безо всяких условий. Крутишься, навариваешь и — через год, три-пять — отдаешь. Может быть, и через десять. Или двадцать. Никто с тебя не спросит. Никто не "наедет". Не получится у тебя отдать — не убьют, не унизят словом даже. Простят. Немцы, поляки, литовцы, те же эстонцы "западают" на подобные обычаи. На исторической родине таких отношений им и во сне не снилось.
Дух общины не испарялся и во времена нарастающего благополучия фирм. Чем больше были доходы, тем крупнее становились отчисления в социальные фонды. А чаще всего предприятия типа ООО, где по "закону" всеми средствами распоряжался один "учредитель", преобразовывались в акционерные общества, в которых каждая "кухарка" имела свой процент от прибыли и как бы становилась совладельцем предприятия.
Не было бы счастья, да несчастье помогло. После крушения СССР наш народ через тернии безвременья снова оформляется в самобытную историческую общность.
Андрей Венгеров
13 мая 2003 0
20(495)
Date: 13-05-2003
Author: Андрей Венгеров
МОСКОВСКАЯ ОБЩИНА
Не едиными демонстрациями и митингами, слияниями и учреждениями банков, тусовками и концертами, базарами и супермаркетами живет Москва. В ней идет невидимое глазу напряженное самодеятельное выстраивание районных общин, толчком к которому стали вовсе не стихийные отряды самообороны, появившиеся после взрыва жилых домов, а силы, постоянно действующие в народе.
