Мы говорим "домонгольская Русь", а мадьяры - "домохачская Венгрия". Для них битва при городе Мохач на правом берегу Дуная значит то же самое, что для нас сражение на реке Калке. После кровавой победы, одержанной султаном Сулейманом Первым над королём Лайошем Вторым 29 августа 1526 года, значительная часть страны попала под власть Османской империи. С этого дня у венгров началась совсем другая национальная история - история борьбы за государственную и духовную независимость. К этой точке отсчёта постоянно возвращаются мыслью венгерские поэты. Ведь эхо глобальных исторических разломов, произошедших в XVI и XX веках, до сих пор слышно в их судьбах.
Подумать только: страна разделилась полтысячи лет назад, а поэтическое пространство так и осталось единым! Стихи на венгерском языке пишутся в Закарпатье, Словакии, Сербии и Румынии. На её территории, в зоне компактного проживания венгерского меньшинства - в трансильванском городе Тыргу-Муреш, появился на свет поэт Геза Сёч, занимающий пост государственного секретаря Венгрии по культуре. В румынском селении с говорящим названием Мадьярфалу (что значит - "Венгерская деревня") родилась поэтесса Лаура Янку, член правления Союза венгерских писателей. "Не завидую тому, кто будет это переводить!" - заявила она, пересылая свои стихи в Москву. Ведь Лаура пишет сложно, любит сталкивать несоединимое. Впрочем, и поэтический язык Яноша Сентмартони, возглавляющего Союз венгерских писателей, тоже отличается подчёркнутой парадоксально[?]стью. Лишь он один из всех авторов, представленных в этой подборке, родился в самом сердце Венгрии - Будапеште. Вместе с Лаурой Янку и Гезой Сёчем Янош Сентмартони примет участие в Неделе венгерской поэзии в России, которая пройдёт с 10 по 14 апреля в Москве и Санкт-Петербурге. А вот Карой Чех редко выезжает из родного Мезёдкёвешда, что в 50 км от Мишкольца - города с древними поэтическими традициями. Родившийся в венгерской деревушке Боршодгест, он известен своей тонкой пейзажной лирикой, а также многочисленными переводами современной русской поэзии.
Среди авторов, чьи стихи появились на венгерском языке с его лёгкой руки, - лауреаты Большой премии Международного литературного фонда имени Милана Фюшта Венгерской академии наук Ирина Ковалёва, Иван Белокрылов и Леонид Володарский. У последнего несколько месяцев назад в Будапеште вышла поэтическая книга на венгерском языке "Рождественский коридор", составленная Кароем Чехом. Сейчас он готовит к изданию антологию современной русской поэзии на родном языке. Большой фюштовской премией награждены также двое других переводчиков, работавших над венгерской подборкой, - Юрий Гусев и Ольга Володарская, без которой эта публикация не могла бы состояться.
Лаура ЯНКУ
КАНТАТА ДИЛЕТАНТКИ
Пока ждала тебя воскресным днём,
на яблоню цветущую смотрела -
туда, где свили воробьи гнездо,
что заметала вьюга лепестками.
Твоё писала имя на стекле,
слезами буквы успевали стечь,
а ты не шёл, и пальцы на руках
указывали десять направлений,
и приближался ты со всех сторон,
хотя шагал не по своим дорогам.
Я спать училась стоя, как деревья,
но гас огонь, дрожал Христос-младенец,
озябший у Марии на руках.
ДОРОГА К ДОМУ
Утро. Среда. Небо лиловое.
Подсолнух, как головня.
Потёртые чётки перебираешь,
считаешь, что плох для меня.
Плох урожай нынче.
Звонить бы колоколам!
Завтра я сяду в поезд
и разорвусь пополам.
Поеду я и останусь -
всё сразу, всё как-нибудь,
но ты ведь тоже пытаешься
на каждом углу свернуть.
Зачем ты со мной играешь,
бросаешь, шагаешь прочь?
Это не наш дом,
мама,
это всего лишь ночь.
СНИМОК В РУБАШКЕ
Переставляю просто
твоё я изображенье.
На стенах дней девяносто
идёт оттенков броженье.
В наколках пыли обои,
стрела в груди циферблата -
всё грезит одним тобою
и ждёт твоего возврата.
Пустившемуся в дорогу
нож боли вернуть хотела,
чтоб вечно впивался в ногу,
чтоб резал душу и тело.
А ночь не пропустит встречи
и холоду даст отмашку,
и кто-то другой на плечи
накинет твою рубашку.
ЗЕРКАЛО
С нижнего края зеркала
ссыпаются шорохи в бездну.
Встречаясь на стенках бокала,
потёки кресты рисуют,
и холодом веет могильным,
лишь рельсы друг к другу жмутся.
Брусчатка дробит походку,
летящий мой шаг ломает,
но сколько б ни вился путь мой,
а всё-таки оборвётся.
Костей не собрать - ведь ими
мостим мы дорогу к Богу.
* * *
Дважды из ниоткуда
Колокол бьёт сурово.
Смерть - последнее чудо,
Небес последнее слово.
ВЕЧЕРНЯЯ МОЛИТВА
Не введи меня во искушение!
Край мой пуст, и сломано крыло.
Словом, что хранило от крушения,
мне в ошмётки губы разнесло.
Дай воды крещенской, накорми,
очи мне закрой и жизнь возьми.
ЛУНА В ОКТЯБРЕ
Немытая луна
в мою постель упала.
Железнорукий ветер,
её смахнувший с неба,
ко мне приходит в гости
и шлёт цветы со страхом.
Страх так со мной сроднился,
что больше не боится
меня. А тот, кто нынче
прийти не потрудился,
мне с ним пришлёт проклятья,
и страх опять вернётся,
и холодом повеет,
и разговор затеет,
и съест мой хлеб,
и рухнет он на мою подушку
подстреленною птицей.
Обнять его не смею.
Перевела Ирина КОВАЛЁВА
* * *
А где-то ждёт, не тает давний снег -
приют надёжный, каменный уют,
где не дрожит от страха человек,
заслышав, как в ночи гудки поют.
А где-то ждёт нас тот, кто вышел в путь:
на стол накрыв и застелив постель,
он выскажет моих томлений суть,
косясь в окно: утихла ли метель?
Для страха грудь моя - надёжный склеп,
взгляд серых глаз - как дымка над прудом.
Кусочек неба - мой привычный хлеб.
Зал ожиданья - мой привычный дом.
Перевёл Юрий ГУСЕВ
Геза СЁЧ
СТИХИ О БЕСКОНЕЧНЫХ ПРОГРАММАХ
Одна любовь таит другую,
Как подпрограммы хитрый код,
Как монстра - монстр; так в каждом праве
Закон глубиннейший живёт -
Он в недрах нашей жизни скрыт,
Но изнутри звездой горит.
Одна любовь таит другую,
Она живее и темней,
Бежит, пульсирует ключами,
И одеяло, как дитя,
Всё сбросить норовит ночами
Куда-то вниз.
Когда-нибудь найдёшь и ты
В вине глубинных догм следы,
КАК ЭТОТ СТИХ ДРУГОЙ СКРЫВАЕТ,
И сможешь влиться вслед за мной
В программ бесчисленных ряды.
Перевёл Иван БЕЛОКРЫЛОВ
КОВЁР НА КОЛОЖВАРСКОЙ УЛИЦЕ
Коли ты его
не соткёшь
я сотку
или кто ещё
и придёт сестра
дальше ткать его
совершая труд
