В конце концов компании обанкротились, а роскошный курорт постепенно превратился в город-призрак. Гроздья круглых домов, похожих на летающие тарелки, стоят в запущенном виде, на пляжах не встретишь ни души, а тропинки зарастают сорной травой. На некоторое время Сан Жи стал прибежищем нищих бомжей, но вскоре и они покинули странные дома, напуганные духами тех, кто погиб при их постройке. Несколько раз правительство выступало с инициативой снести все постройки, но каждый раз такое предложение натыкалось на гражданский протест. Местные жители уверены, что это место проклято, а город стал пристанищем потерянных душ. И теперь разрушить их жилища – значит навлечь на себя и весь свой род серьезные беды. Ведь, лишившись домов, призраки пойдут гулять по ближайшим деревням. Так и стоит на берегу город Сан Жи, которому не суждено было стать курортной жемчужиной Тайваня.
Протекторат Германская Юго-Западная Африка появился на Черном континенте в 1883 году, когда пронырливый коммерсант Адольф Людериц выкупил у вождя местного племени за пару стеклянных бус и ящик шнапса практически все побережье современной Намибии.
Заручившись содействием германских властей в лице «железного канцлера» Отто фон Бисмарка, он основал на берегу Атлантики город своего имени. Власти же со своей стороны поддержали здоровую инициативу частника, перенаправляя желавших уехать в Америку эмигрантов в новую немецкую колонию в Африке.
Колонисты неохотно отправлялись на жаркие и пустынные африканские берега, подозревая, что Африка и Америка только по названию созвучны, а в реальности существенно различаются. Действительно, в Америке восстания команчей давно уже были подавлены, в Африке же – наоборот: из джунглей, где прятались обделенные бусами, разгоряченные шнапсом и лишенные земли воины племени гереро, в белых колонизаторов летели отравленные стрелы, что создавало немалые проблемы потомкам славных тевтонов.
К тому же европейцы привыкли к скученности городов и налаженным коммуникациям, начало которым положили еще древние римляне, построившие по всей Европе сеть отличных мощеных дорог. И если по другую сторону Атлантики уже можно было говорить об условиях, близких к привычным, то безграничные пустыни Черного континента вызывали у немцев страх.
Среди поселенцев была известна история Джонни Коулмана – одного из пионеров этих мест. В 1905 году при переходе через пустыню Намиб его тяжелая повозка, запряженная волами, увязла в песках у подножия небольшого холма. Вода закончилась, волы пали. Коулман пытался пойти дальше пешком, но сил хватило только на то, чтобы взобраться на вершину дюны. Так и умер он на этом холме от жажды, проклиная пустыню-убийцу. До города Людерица и побережья ему оставалось пройти еще около 10 км.
Короче говоря, не хотели немцы ехать в Африку. Но в 1908 году по империи поползли слухи, что в Намибии в огромном количестве прямо под ногами валяются… алмазы!
Крупнейший из когда-либо найденных алмазов (3106 карат) был обнаружен в Южной Африке в 1905 году. Для ювелирной обработки его пришлось расколоть на 105 частей. Один из осколков весом 530,2 карата был назван «Большая Звезда Африки» и сейчас украшает скипетр британского короля Эдуарда VII, хранящийся в сокровищнице лондонского Тауэра.
Информация оказалась верной. В апреле 1908 года простой железнодорожный рабочий из Людерица по имени Закариас Левал прогуливался по пескам возле того самого холма Коулмана и случайно заметил под ногами странный блестящий камень. Он поднял его и отнес своему начальнику, десятнику Августу Штауху.
Штаух быстро понял, что сверкающий камень – его билет в красивую жизнь. Проконсультировавшись на всякий случай у ювелиров и осмотрев место, где была сделана находка, Штаух оформил на себя солидный участок земли.
А уже через пару месяцев прямо на песке вырос городок старателей, который за отсутствием иных идей так и называли – Колманскоп, то есть холм Колмана. Поселение выглядело так, будто его подняли с плодородной земли где-нибудь в Баварии и аккуратно перенесли в африканскую пустыню. Там были школы, магазины, церковь, больница, танцевальный зал, стадион. Электричеством город снабжала построенная специально для Колманскопа единственная на всю округу электростанция. Среди моря песка появился даже завод по производству льда.
От жаждущих разбогатеть эмигрантов теперь не было отбоя. Алмазов оказалось много, и они лежали прямо на поверхности. По ночам (днем было слишком жарко) люди ползали по еще обжигающему песку, рыли его руками, просеивали сквозь сито. Иногда кто-то радостно вскрикивал, и тогда к нему спешил надсмотрщик.
Утаить находку было практически невозможно. После каждой рабочей смены землекопам давали слабительное и не выпускали с территории, пока оно не подействует. В дополнение из Европы был привезен единственный в то время на всю Южную Африку рентгеновский аппарат. Но предназначен он был не для больных: с его помощью проверяли рабочих – а вдруг они спрятали в какие-нибудь интимные места драгоценные камни?
Август Штаух быстро стал миллионером и уехал в Европу, продав право на добычу алмазов своей родной Германии. В сентябре 1908 года правительство огородило алмазоносную территорию (примерно 360 на 100 км) и объявило ее запретной зоной. И, несмотря на то что эта земля немцам больше не принадлежит, запрет действует до сих пор.
Казалось, эйфории не будет конца. В 1928 году, спустя двадцать лет после находки первого драгоценного камня, город еще процветал. В нем появились даже концертный зал, боулинг, бассейн и первый в Африке трамвай.
Но вскоре еще более богатые залежи алмазов обнаружились далеко к югу от Колманскопа, тогда как местные прииски постепенно иссякали. Еще Штаух догадывался, откуда в этом месте взялись алмазы. По его мнению, мелкие алмазы, выносимые Оранжевой рекой в океан, затем выбрасывались прибоем на берег, а ветер вместе с песком переносил их обратно в пустыню. Почти все, что лежало на поверхности, было собрано. Рытье же шахт оказалось делом бессмысленным – под землей алмазов не было. Пошли легенды о том, что старатели потревожили и разгневали духов пустыни.
Население Колманскопа стало покидать насиженное место и двинулось на юг, к Оранжевой реке, где открылось свежее месторождение любимых камней. Жить в бывшей алмазной столице было тяжело: частые песчаные бури, постоянные проблемы с питьевой водой… В 1956 году оттуда ушел последний житель, и город постепенно стали заносить пески.
Теперь эта территория принадлежит государству Намибия. Из нее сделали музей и с удовольствием возят туда туристов. Правда, попасть в Колманскоп не так просто: надо покупать специальное разрешение и ехать организованными группами только из Людерица и строго с утра до обеда. В остальное время ворота в песчаный город закрыты, территорию патрулируют неулыбчивые парни с автоматами, а где-то рядом до сих пор еще добываются знаменитые намибийские алмазы. Но если не считать нескольких полуразрушенных домов, занесенных песком чуть ли не по самую крышу, выглядит город-призрак почти таким же безжизненным холмом, каким его видел умирающий Джонни Коулман.
Дом на бульваре Бен-Маймон
Дом, стоящий на углу бульвара Бен-Маймон и улицы Ибн-Эзра в Иерусалиме никто иначе как «домом смерти» не называет. «Это страшное место, – говорят старожилы, – в нем многие находят свой конец».
Тридцать пять лет назад в этом, тогда еще двухэтажном, доме случился пожар, который уничтожил все его внутренние помещения, оставив после себя обугленный каменный скелет. Все жильцы дома спаслись, кроме хозяйки, госпожи Адетто. Старая владелица доходного дома сгорела вместе с ним в ужасных муках. Строение перешло под крыло Государственного управления по делам наследства, а оттуда – к родственникам погибшей женщины. Те отремонтировали здание и стали вновь сдавать в нем квартиры. Но вскоре, к своему ужасу, они обнаружили, что сгоревший однажды дом продолжает требовать человеческих жертв, словно Молох.
В доме стали умирать жильцы. Понятно, что кончина пожилых людей неудивительна. Но когда молодые, крепкие ребята начинают страдать онкологическими заболеваниями, мышечной дистрофией, гибнут в автокатастрофах, на армейских учениях, просто умирают во сне безо всякой причины, это наводит на страшные мысли.
Жильцы стали бежать из заколдованного дома. Некий раввин, пожелавший остаться неизвестным, объявил о том, что под домом расположены могилы старого еврейского кладбища эпохи Второго Храма, и мертвецы, потревоженные стройкой и пожаром, встают по ночам из своих могил и забирают на тот свет живых людей. Тем не менее городская управа запретила разрушать дом до основания, чтобы проверить заявление раввина. Старое здание объявили «памятником старины», который, согласно закону, разрушать нельзя.
