В 2003-м году на шестом Российском экономическом форуме в Лондоне (где еще проводить российский форум, не в Самаре же или в Кирове) распространили доклад «Экономические аспекты войны в Чечне», но не озвучили!, Кремль через МИД надавил на организаторов форума, чтоб замолчали неприятный документ. В докладе, частично опубликованном «Новой газетой» (N26, 2003), говорится о том, что в полной мере подсчитать расходы на войну практически невозможно, потому что они идут по разным министерствам - обороны, внутренних дел, чрезвычайных ситуаций, связи, Федеральной службы безопасности. Отдельно - Главное разведывательное управление Генерального штаба, отдельно - Северо-Кавказский военный округ, отдельно - по статьям управлений МВД субъектов России, которые направляют свои милицейские отряды в Чечню. Но из тех расходов, на которые можно сослаться, общий итог потраченного за 1999 - 2003 годы никак не меньше 8 миллиардов долларов. Так же трудно точно подсчитать стоимость загубленной в военных операциях техники, использованных снарядов, ракет, прочей амуниции, здесь по разным сведениям за период с августа 1999-го года по март 2003-го года речь идет о сумме от 5 до 8 миллиардов долларов. Только погибших официально 41 вертолет. Стоимость вылета одного штурмовика Су-25 - 20 тысяч долларов. Вылет фронтового бомбардировщика Су-24 - в два раза дороже. Час боевой работы вертолета Ми-24 - около 10 тысяч долларов. Танк за день боев «съедает» 5 тысяч долларов, боевая машина пехоты - 3 тысячи. Танковый выстрел стоит 200 долларов. 150 долларов - артиллерийский снаряд, граната - 8 долларов, тысяча патронов - 30 долларов, ракета «Смерч» - 2 тысячи долларов, бомба объемного взрыва - около 3 тысяч долларов… Самая дешевая на чеченской войне жизнь солдата. Гибель воина Софринской бригады Антона Круглова российская власть оценила в 15700 рублей страховки и в 25 тысяч рублей пособия по гибели, - меньше полутора тысяч долларов… («Новая газета», N11, 2000).
Если свести воедино разрозненные и весьма скупые сведения о затратах на вторую чеченскую войну, получается следующее: «контртеррористическая операция» в Дагестане - 870 миллионов долларов, развертывание войск и война в Чечне с сентября 1999-го года до конца 2000-го года - 10-12 миллиардов долларов, военные операции 2001-го года - 11-13 миллиардов долларов, военные операции 2002-го года - 10-12 миллиардов долларов…
Согласно докладу советника Президента Андрея Илларионова, экономический ущерб Чеченской республике к середине июля 1995-го года составил 6 миллиардов долларов. С тех пор разрушений кратно больше. По подсчетам экономистов стоимость 500 крупнейших уничтоженных полностью промышленных, энергетических и других объектов превышает 25 миллиардов долларов. Чечня стабильно добывала около трех миллионов тонн нефти, так вот нефти и нефтепродуктов за годы войны похищено на 4-5 миллиардов долларов. Убыток от полностью разрушенного жилого массива Грозного, в котором проживали 400 000 человек, не менее 30 миллиардов долларов. Ущерб других городов и сел республики оценивается в 5-10 миллиардов долларов…
По самым скромным подсчетам война в Чечне уже стала России в 100 миллиардов долларов. А те немногие деньги, которые выделяются на восстановительные работы, большей частью «оседают» в Москве, а остальные доворовываются на месте. Когда главой Правительства Чечни был Саламбек Хаджиев, на восстановление республики только из федерального бюджета было выделено около двух миллиардов долларов. Куда они ушли, до сих пор никто не знает. Затем республикой руководили Доку Завгаев и нынешний председатель Государственного комитета по делам строительства Николай Кошман. В их бытность республике было отпущено больше шести миллиардов долларов, до Грозного дошло меньше третьей части этой суммы…
За все долгие годы войны в Чечне - десятилетие! - в федеральном бюджете Российской Федерации не появилось отдельной статьи, которая отражала бы расходы на «контртеррористическую операцию» в Чечне. Вы как себе представляете, вы вообще можете себе представить хозяина, который бы не знал, не ведал, куда и сколько у него тратится денег. Как их вообще тратить, не зная много это или мало, и вообще сколько надо. Я уже говорил и теперь повторюсь, что не верю в глупость власти. А вот в умышленное создание такой ситуации, чтобы деньги на войну шли бесконтрольно от общества, очень даже хорошо верю. Но не бесконтрольно для тех людей, которые и создают такую ситуацию - благоприятнейшую для врагов и воров Отечества. Тому, кто создает такую возможность, нужно, чтобы воровали, чтобы воровали, как можно больше, тогда меньше денег остается на войну, а, значит, дольше будет длиться война, больше потерь - так истощается Россия. Ему и нужна ослабленная, обескровленная, вымотанная Россия. Обессиленная Россия.
Представьте: под программу так называемого восстановления Чечни украдены два миллиарда долларов. Первый же вопрос, который естественно и логично приходит в голову, а не ушли ли эти деньги на войну? Нет ли среди высокопоставленных чиновников в Москве, распоряжающихся финансами, предателей? И пока не будут найдены эти деньги, мысль о предательстве должна сверлить мозги всем правоохранительным структурам, всем руководителям страны. Но ведь не иголка в стогу пропала, а два материальных миллиарда долларов, которые во всем мире пропасть бесследно не могут, не то, что миллиарды, каждый доллар, каждый рубль оставляет след. Но если миллиарды не находят, и не ищут, значит кому-то это надо на самом высоком уровне российской власти.
Россию подтачивают, истощают со всех сторон. Вот идет война, нужны боеприпасы. Чем больше боеприпасов, тем целее люди на войне. И как же мы распоряжаемся в войну беприпасами? Сейчас в России боеприпасов хранится на полтора триллиона рублей («Новая газета», N85, 2002). Хранилища и арсеналы перегружены в 1,3 - 1,7 раза, а их обслуживающий персонал сократился за последние десять лет на треть. По данным Главной военной прокуратуры за год выявляется больше трех тысяч преступлений, связанных с хранением боеприпасов и оружия в армии и на флоте. И ответственных среди военачальников нет. Взрывы на складах и хранилищах за десять лет принесли как минимум 11 миллиардов рублей убытка, это при том, что считают потерянные боеприпасы не по нынешним их ценам, а по тем копейкам, что они стоили в советское время. Не так давно во Владивостоке взлетели на воздух 12 вагонов с боеприпасами… Кто ответил? Никто. Нужно, чтобы и дальше взрывалось, горело, тонуло, гибло. И взрываются, тонут, гибнут люди, арсеналы, самолеты, корабли, подлодки.., составляющие вместе Россию.
Давно уже всем ясно, что Чечня для России это новый Афганистан, - вампир, способный высосать всю кровь из России. Но если Афганистан измотал великий Советский Союз, не трудно представить, какое смертоносное бремя для России - «чеченская война», которую власть не думает завершать.
* * *
Всё, что творит сегодня российская власть, иначе, как умышленным убийством России, русского народа, не назовешь.
Даже фашистская оккупация, тяжкая для русского народа и наиболее близкая по времени, и потому отчетливо запомнившаяся, как самая жестокая, варварская, бесчеловечная, несравнима с нынешним временем. Действительно, если оперировать фактами, вывод, к которому неизбежно приходишь: нынешняя российская власть страшнее, горше, убийственней для России, чем фашистская оккупация. Какую цель преследовал гитлеровский фашизм, устремляя свои полчища на Восток? Гитлер не скрывал, что русские должны работать на величие Третьего Рейха, вот почему на оккупированных землях гитлеровцы немедля восстанавливали работу заводов, шахт, колхозов, открывали биржи труда, молодежь угоняли на работу в Германию… Мы нужны были фашистам как рабочая сила. Нынешняя власть страшнее фашистской, мы не нужны ей даже в качестве рабов, она истребляет народ, лишая и работы, и последнего куска хлеба.
В Майнском районе Ульяновской области за долги лишили животноводческую ферму электричества. Не пробки вывернули, и не рубильник отключили, и не счетчик опечатали, а по всей линии сняли и смотали в бухты провода, с угловых бетонных опор скинули оснастку, побросали в грузовики и увезли, а все деревянные столбы, все! … спилили под корень. Колхоз - животноводческий, ферма - кормилица хозяйства, на ней все держалось. «Как же теперь?» - спрашивают доярку. «Не знаю, - отвечает. - Коров придется резать, нам их вручную не продоить, да и коровы молока не отдадут, они приучены к машинной дойке. Раньше, если кто и уезжал, то в райцентр, на хлебозавод, теперь и его закрыли. На что будем жить, чем детей кормить?» - тихо и обреченно сама себе задает вопрос.
«Нам уже все равно, чья это будет земля, - говорила мне Сталина Семеновна. Гуцелюк, директор совхоза «Целинный» Краснокаменского района Читинской области. - Нам бы только техники, семян, да химикатов на протраву. Мы жить хотим, работать, и ничего кроме работы не просим, но ведь работать не дают!».
