Ознакомительная версия.
Происходящее сегодня удивительно напоминает конец 80-х. Об этом постоянно думаешь, читая дневники Дмитрия Каралиса. Снова нахрапистое благополучное меньшинство, состоящее из мальчиков Даниилов, девочек Ксюш и обмылков младореформаторов, пытается поднять обиженное большинство на всесокрушающую борьбу за справедливость, и снова власть, будто растерянный родитель, то шлёпает, то ласкает расшалившихся любимых плохишей. В какие исторические и моральные бездны мы можем рухнуть на этот раз, остается лишь догадываться. Скажу аллегорически, но искренне: возможно, хроники, подобные каралисовской, и нужно писать на асфальте, чтобы люди, глядя под ноги, понимали, куда их ведут…
27 декабря 1991 г. Санкт-Петербург
Горбачев подал в отставку – Союза больше нет. Выступил по телевидению. Накануне долго торговался с Ельциным по поводу своего пенсионного благополучия: просил 200 человек охраны – дали 20, дали две машины, дачу, медобслуживание…
Очень своевременная книга!
«Литературная газета», 2012 г.
Захар Прилепин и вопросы сталинизма
«В лучшем случае писатель, возглавляющий литгазету или журнал, может натравить подручного критика на другого сочинителя: как приятно сводить счеты, оставаясь за кадром».
З. Прилепин «Книгочет. Пособие по новейшей литературе»
Сначала анекдот. Берлин 45-го. Бомбежка. В бункере сидят Штирлиц и Мюллер, пекут картошку, выпивают, вспоминают, как вместе учились в разведшколе имени Коминтерна, поют вполголоса «Если завтра война…».
– Эх, не могу себе простить, – говорит Штирлиц, – что мы Гитлера не завербовали…
– А что его вербовать? Он же наш Адька Хитров из секретной группы…
Соратники задумчиво смотрят друг на друга. Авиация бомбит рейхсканцелярию. Танки штурмуют Берлин.
К чему я вспомнил этот бородатый анекдот? А к тому, что он напомнил нынешнюю ситуацию в стране. И в частности, недавнее письмо товарищу Сталину, которое от имени либеральной общественности составил писатель, лауреат «Букера», «Нацбеста», «Ясной Поляны» и проч. Захар Прилепин. Собственно, инвектива, по ходу дела превращающаяся в панегирик, прием не новый. Но от постмодернистов новизны давно никто и не ждет. По жанру это что-то среднее между «письмом ученому соседу» и дайджестом, слепленным без ссылок, конечно, из всего того, что писали о сталинской эпохе в «ЛГ» настоящие знатоки проблемы еще в 90-е: Кожинов, Бушин, Семанов, Костырченко, Проханов, Рыбас, Юрий Жуков и многие другие. После 2001 года, когда за кадром возник новый главный редактор, появилась рубрика «Настоящее прошлое», где часто обращались к разоблачению истероидных антисталинских мифов. По некоторым приметам эту рубрику Захар Прилепин активно почитывал. Собственно, ничего плохого в послании молодого писателя усопшему вождю нет: ну захотелось автору поглумиться над антисталинскими фобиями нынешней либеральной элиты, уходящими корнями в семейные обиды. А то, что литературное поколение нулевых на предшественников ссылаться не приучено, это всем давно известно: если ты из пробирки, то и благодарить, кроме пробирки, некого…
Есть, правда, некоторые недоумения… Далеко не все либеральные обиды на вождя всех времен столь глупы, корыстны и нелепы, как кажется автору пацанских рассказов. Нельзя забывать, что все они – и сталинисты, и троцкисты – были отравлены одним ядом революционной вседозволенности, которой заболели еще в пору бессудных расстрелов 20-х – по классовому признаку. А если можно по классовому, то, наверно, можно и по идеологическому. Ельцин ведь тоже по парламенту из танков не из пьяного озорства стрелял. Далее, есть в письме некое верхоглядство, не подобающее серьезному писателю с горьковских берегов. Ну, не будет образованный патриот, даже ерничая вроде как от имени либералов, писать о Сталине: «ты положил в семь слоев русских людей, чтобы спасти жизнь нашему семени…» Во-первых, что это за «либеральное семя» такое? Неужели открыт ген либерализма? Во-вторых, любой, мало-мальски знакомый с современной статистикой потерь Второй мировой войны, знает, что немцы не досчитались военнослужащих около семи миллионов, мы – около восьми. При всей чудовищности утрат никто гатей бойцами не мостил. А дикие потери среди нашего мирного населения – это на совести западноевропейского гуманизма. Надо бы знать и то, что заградотряды у немцев появились раньше, чем у нас. Да и Тухачевского – Блюхера не корректно сравнивать с Ворошиловым и Буденным, может, они не великие полководцы, но в отличие от первых двух заговоров не плели и с зарубежными разведками не сносились. Настораживает и такой пассаж: «если бы не ты (Сталин), наших дедов и прадедов передушили бы в газовых камерах, аккуратно расставленных от Бреста до Владивостока, и наш вопрос был бы окончательно решен». Что-то я не припомню, чтобы Гитлер собирался окончательно решить либеральный вопрос. Воля ваша, но тут, как из коротких брючек, высовываются несвежие кальсоны неполиткорректной темы. Вероятно, автор поначалу и хотел обратиться к Сталину от имени евреев, а потом засмущался. Или, что вероятнее, отсоветовали. Догадливым либералам и так все понятно, а нервных лучше не бередить. Потом никаких государственных наград не хватит, чтобы успокоить…
Но суть в другом. Зачем наш обличитель, достаточно поверхностно знакомый с проблемой, решил вдруг высказаться по вопросам сталинизма? Конечно, хорошую книгу написать труднее, чем побузить на политической делянке. И все же! С чего бы вдруг такое выкинул баловень всех либеральных премиальных фондов, любимый выдвиженец и посланец главного распорядителя Большой Литературной Пробирки Владимира Григорьева, откровенно, кстати, не жалующего почвенников? С чего бы это Захар Прилепин разразился ерническим гимном Сталину, а вся либеральная рать, включая клинических борцов с «черной сотней» Шендеровича и Иртеньева, взвилась так, точно никто, нигде и никогда до Прилепина не восхвалял государственные и полководческие заслуги вождя? Словно бы в телеспорах о роли генералиссимуса Кургинян не громил Сванидзе со счётом 10:1. Будто и не было исторического бестселлера Ю. Жукова «Иной Сталин». Что за визг в эфире и благой мат в блогах?
Конечно, все-то они знают, читали, слышали, но пока наш либеральный междусобойчик, куда вольно или невольно влип и Прилепин, полагал, что власть будет вести переговоры о грядущем устройстве России исключительно с ней, государствообразующей тусовкой, господа не беспокоились. Ну притащились на Болотную какие-то националисты: брр. Ну коммунисты присоседились: фуй… И вдруг стало понятно: теперь власть будет вести диалог не только с белоленточниками, но и с консервативным большинством, с русскими и другими национальными силами, которые уже не затолкаешь обратно в медную лампу советского интернационализма. А значит, даже на минное поле сталинизма пускать чужих уже нельзя – только своих. Вот оно откуда, письмо Сталину. И это только начало. Погодите, Быков еще объявится русским националистом, а Ганапольский вступит в казачью сотню. И тогда с кем бы власть ни сунулась договариваться – везде будут либералы, временно исполняющие неприятные, но необходимые обязанности. Вот только не пришлось бы потом сидеть в бункере под бомбежкой и удивляться: надо же, вроде везде свои были, а поди ж ты…
В конце забавный эпизод. На недавней книжной ярмарке Захар Прилепин подошел ко мне и с доброжелательной угрозой, какую умеют напускать на себя полицейские возле метро, предложил, чтобы в «Литературной газете» никогда больше не упоминалось его предпсевдонимное имя Евгений Лавлинский. Я удивился – имя как имя. Интеллигентное. Чего стесняться? Но если человеку обидно… Ладно! И лишь прочитав «Письмо товарищу Сталину», я понял щепетильность автора «Ботинок, полных теплой водки». В самом деле под таким крутым письмищем могло стоять только настоящее, нутряное имя – Захар Прилепин, будто сошедшее из бессмертного романа «Тени исчезают в полдень» или великого фильма «Калина красная». Иначе нельзя. Сталинисты могут не понять, да и свои скажут: недотянул…
Но Егор Прокудин, по-моему, было бы круче…
«Литературная газета», 2012 г.
Сама идея введения в программу современных авторов разумна. Но, добавляя новые имена, должно учитывать три важных условия. Первое: в школе надо изучать классику. В отличие от Рубцова или Астафьева Маканин и Гладилин с большой натяжкой могут назваться классиками! Не говоря уже про Эппеля, которого даже в Доме литераторов мало кто знает.
Второе: проблематика книг должна соответствовать возрасту учащихся. Не думаю, что тема расширения сознания с помощью мухоморов, волнующая Виктора Пелевина, актуальна для старшеклассников. Лучше расширить их кругозор с помощью «Лада» Василия Белова.
Третье: не все произведения, даже талантливо написанные, обладают воспитательными качествами. Есть, например, хорошая книга об алкоголике – «Москва – Петушки» Венедикта Ерофеева. Или поэма Баркова про Луку М., которая серьезно повлияла на нашу новую поэзию. Но это не повод изучать их в школе. Однако тексты Пелевина, насыщенные матерщиной, приказано «проходить»! Зачем? Как? Классом, что ли, матюги скандировать?
Ознакомительная версия.
