Подробный рассказ о новом фильме Ренаты Литвиновой "Последняя сказка Риты" в газете впереди. Но антураж вокруг фестивальной премьеры заслуживает отдельного упоминания. Первый зал киноцентра "Октябрь" был выкуплен прокатчиками заранее, поэтому официальную цену на билеты выставили "на глазок". Примерно так улетали билеты у спекулянтов на "Антихриста" в позапрошлом году. В продаже их всё равно не было — твори, выдумывай, пробуй.
Толпа журналистов удручённо двинулась на пресс-показ в кинотеатр "Художественный", где устроила потасовки с мордобоем в борьбе за места перед экраном. Битвы на этом не окончились. Незадачливых представителей украинского телеканала, не успевших выключить камеры при затемнении зала, скрутили и выдворили с позором, отстегнув аккредитационные бейджи. Долго ещё один из свободолюбивых представителей дружественной страны в пьяном угаре перед входом в кинотеатр распалял себя криками про тоталитарный режим и свою дипломатическую неприкосновенность. А внутри, где был забит не только бельэтаж, но и проходы, неутомимые блюстители авторских прав слепили в глаза лазерной указкой всякому охальнику, желавшему отправить смску во время сеанса. И таки эти люди будут нам немножечко рассказывать про фашизм?
Фантасмагория продолжилась на следующий день, на премьере этого же фильма в кинотеатре "Октябрь". Допуск на этаж, где проходила тусовка для избранных, был перекрыт. Всех, кто хотел просочиться в помещение без пригласительных билетов — к слову, там находится бар — встречали мотивчиком: "Ты кто такой? Давай до свиданья!". Администратор без тени смущения втолковывал журналистам, в силу разных причин не попавшим на пресс-показ: "Премьера для прессы была накануне, наполняемость зала была шестьдесят процентов, приходите вчера". Поди знай, что подсказало распорядителю такой забавный рефрен: то ли нашисты, постоянно пересчитывающие белоленточников, то ли Навальный, чертящий график, изобличающий "партию жуликов и воров". Прокатчикам Литвиновой — респект. Учатся, чертеняки, делать рекламу у создателей "Чёрного таксиста".
Впрочем, при таких вложениях в раскрутку ажиотаж мог бы быть и больше. Как, например, проявили свои способности организаторы банкета в честь премьеры фильма "Любовь с акцентом" от режиссёра-кавказца, мужа Нади Михалковой. Ненасытным пираньям-кинокритикам и другим почётным гостям милостивые хозяева — вероятно, под впечатлением от прошлогоднего обзора в газете "Завтра" — раздавали… чурчхелу. Ненавязчивый фаллический символ, к Фрейду не ходи. Но раздачей незабываемого презента занимались почему-то девушки в розовых (пардон, коралловых) платьях, а не аутентичные представители пляжного бизнеса. Хотя гораздо органичнее в фойе "Октября" выглядели бы приезжие торговки, привезённые со станции Выхино, то и дело восклицающие: "Пирожки! Чебуреки! Сосиски с картошкой!".
Гораздо симпатичнее на этом фоне выглядел безжалостный фильм "Рай. Любовь" Ульриха Зайдля, снятый в псевдодокументальной манере. В центре сюжета — любовный рай толстенной немки, которая пыталась найти бескорыстное счастье в объятиях "бисексуала". Но потом решила потратить евро, которые она зарабатывает сиделкой у даунов, на поиски продажной негритянской любви в негритянском государстве. Там же царит нормальная, привычная обстановка концлагеря курортного режима. "Здесь (в тени пальм на пляже перед отелем) — Европа, за чертой под палящим солнцем — Африка". Мы видим, как чернокожие "тарзаны" готовы за мелкую мзду обслужить сексуальные фантазии бледнолицых "русалок". Мечта интернационального "Аненербе" без мечты о воспроизводстве. Наблюдая, как служащий гостиницы расстреливает из рогатки незаконно мигрирующих мартышек, хватающих фрукты у приезжих, так и напрашивается вопрос: "Что автор хотел этим сказать? Может быть, мы чего-то недопоняли?" Учитывая, что фильм — только первая часть трилогии, приходится с нетерпением ожидать появления остальных двух.
Что же касается основного конкурса, то здесь можно было обнаружить немало сюрпризов. "Орда", получившая приз за режиссуру, будет рассмотрена отдельно в ближайшем из номеров. Польские же "80 миллионов", посвящённые борьбе с коммунизмом в 80-е, вряд ли задумывались как вариант антисоветской пропаганды. А если и задумывались — то на выходе получилось нечто иное. Всем советским патриотам "старой школы" греют душу реплики в сторону главного гэбэшника, по фамилии Собчак. "Собчак — курва, Собчак — пся крев, Собчак — непереводимые идиоматические обороты…" Физиономия киношного гонителя антикоммунистической организации "Солидарности" Собчака очень напоминает анфас реального Ильи Яшина. Если же воспринимать фильм как "документ эпохи" (занятие, распространённое среди политически-озабоченных граждан), то всё получается ещё смешнее. Ведь руководство Советского Союза не пошло по пути Маргарет Тэтчер и не стало завозить на вроцлавские заводы вьетнамцев, заменяя ими ленивых и пьяных поляков. А служащие римско-католического престола, закалённые в воровстве на протяжении тысячелетий, оказались способными обворовать даже хитроумных гэбэшников, навевая воспоминания о фильме "День Святого Януария". И даже введение танков на улицы "мирно спящих" польских городов оказывается не попыткой Ярузельского прекратить энтропию, а всего лишь закономерным следствием криминальной активности профсоюзных боссов, реакцией на "ограбление по-собчачьи".
Гораздо логичнее смотрелась бы отправка в программу "Русский след" мировой премьеры фильма "Одинокий остров", по нелепой случайности очутившейся в основном конкурсе фестиваля класса А. Это произведение логичнее рассматривать как объект, иллюстрирующий высказывание "кино — это агрессивная имперская форма". Советский Союз, развивавший фабрики грёз в республиках вопреки экономической целесообразности, не смог изменить очевидного. В мелкой стране кино всегда будет неликвидным. Вольная или невольная интерпретация эстонцами "Анны Карениной", в которой фамилию Вронский носит машинист тепловоза, рассказывающий школьникам про то, что четырёх человек он раздавил, а трое убежали, могла бы получиться смешной комедией. Если бы не оказалась, по сути, длиннющей экранизацией известного анекдота про прибалтов: "Мужик, до Таллинна далеко? Даа, теперь даалеко".
Столь же заунывна и иранская картина "Взрослея вместе с ветром", повествующая о тяжкой жизни погонщиков баранов. Всем известно, что есть в Иране города с наполненной культурной жизнью, но нет же, нам опять предлагают всё те же перекати-горы с исследованием загадочной персидской души. "Твой брат — бездельник, уехал в город и там разбогател". Глубокая мысль, а главное — новая. Может быть, всё это и помогает медитировать пресыщенным жителям Европы, но в России-то такое добро зачем? Своего добра не хватает? Разве жителям Вятской губернии интересны рассказы про мирных и трудолюбивых горцев? Хотя, скорее всего, перед нами так называемое Дао ММКФ.
Итальянский же фильм "A.C.A.B.", он же — "Все копы — ублюдки" — у некоторых любителей однозначных толкований вызвал активное неприятие. Им показалось, что "ублюдки" выглядят чересчур положительными персонажами. Сложно возразить такому восприятию нереальности, но любой здравомыслящий человек понимает, что лучше двадцатый раз пересмотреть "Место встречи изменить нельзя", чем один раз прочесть "Эру милосердия". Эстетически фильм великолепен. А правые идеи, овладевшие европейским обществом, оказались созвучны большинству мнений в жюри кинокритиков, однозначно вручившим "Копам" приз российских кинокритиков и ФИПРЕССИ.
К всеобщему ужасу, главный приз получила британская лента "Отбросы" — межрасовая вариация на тему русской народной сказки "Теремок". Актёр Эдди Марсан также получил приз за главную мужскую роль, сыграв алкоголика, заработавшего себе психологическую травму на войне в Ирландии и пытающегося наладить контакт с темнокожей девушкой-бомжем и её отвратительным парнем из Белфаста. Присутствие Марсана — хоть и лишённое подлинного великолепия — единственное оправдание этой безрадостной истории. Большой патриот и журналист Борис Гришин из ненависти к англоманам упорно именовал сей опус "Отходы", и здесь оговорочка пришлась, как никогда, кстати. При этом в конкурсе присутствовали картина Иштвана Сабо "Дверь" и самый лучший — по мнению обозревателей газеты "Завтра" — фильм фестиваля "Присутствие великолепия" Ферзана Озпетека, о котором мы еще напишем отдельно. Решение жюри отдать главный приз "Отходам" понять человеку здравомыслящему практически невозможно. Возможно, здесь сработало влияние моды — в финальной сцене фильма, снятом женщиной индийского происхождения, мы не видим ни одного белого человека.
Знаковый 74-летний венгерский режиссер Иштван Сабо ("Мефисто", "Полковник Редль", "Хануссен") не снимал уже пять лет. И глядя на последние его работы вроде "Родственников" и "Театра", грешным делом думалось — ну и слава Богу! Поэтому надежд на встречу с прекрасным относительно его новой работы "Дверь" мало кто испытывал. Тем сильней было удивление, что замечательная история о взаимоотношениях двух не слишком молодых женщин в Будапеште конца 60-х оказалась редкой птицей из Большого кино, навыки которого сегодня почти утеряны. Пронзительно-грустный фильм о смерти, любви и ответственности за любимых возрождает воспоминания о лучших творениях Сабо, временами излишне жестоких в их отношении к существующей реальности. Безусловным украшением фильма стала Хелен Миррен — главная претендентка на звание лучшей актрисы фестиваля, приз так и не получившая. Видимо, устроители посчитали, что хватит с нее и прошлогодней награды имени Станиславского "Я верю". Верить во второй раз в Москве не принято. "Что в этой собачке ненастоящего?" — спрашивает в фильме героиня Хелен. А жюри ей в ответ: "Хватит с вас и одного приза имени Станиславского!". Надеемся на то, что Миррен (урождённой Мироновой) на мнение жюри глубоко наплевать.
