Здесь необходимо отметить, что все разговоры о Колчаке и «колчаковцах» являются элементарным историческим невежеством. В июле 1918 года ни «колчаковцы», ни сам адмирал Колчак никоим образом не могли стремиться спасти Царскую Семью по очень простой причине: летом 1918 года Колчака не было в России, он появился в Омске только в сентябре 1918 года, а в момент убийства Царской Семьи находился в Харбине. 6 июня, то есть за месяц и 10 дней до убийства Царской Семьи, Колчак, под впечатлением от разложения среди русского офицерства, осевшего в Харбине, собирался ехать в Месопотамию, поступить на службу к англичанам и там бить большевиков и турок.[1050]
Какие же силы действовали против большевиков на Урале летом 1918 года? Одним из первых борьбу с большевиками начал атаман Оренбургского казачества полковник А. И. Дутов. В годы Первой мировой войны Дутов командовал 1-м Оренбургским казачьим полком. До большевистского переворота Дутов был полностью лоялен к Временному правительству и даже был назначен Керенским главноуполномоченным Временного правительства по продовольственному делу в Оренбургской губернии и Тургайской области с полномочиями министра. Дутов находился еще в Петрограде, когда пришло известие о большевистском перевороте. Большевиков атаман не признал, и, объявив о борьбе с ними, он выехал к своему полку. 5 октября 1917 года Дутов избирается атаманом Оренбургского казачества. 15 ноября 1917 года Дутов арестовал членов Оренбургского совета и Военно-революционного комитета и полностью овладел Оренбургом. В том же Оренбурге Дутов, из которого красная пропаганда упорно делала ярого монархиста, создает «Комитет спасения революции», в который вошли представители разных партий, в том числе и явно социалистических.[1051] Внешняя враждебность к большевикам не мешала Дутову до конца декабря 1917 года соблюдать нейтралитет: поезда из подбольшевистской Самары шли в подбольшевистский Ташкент через дутовский Оренбург. К январю 1918 года отряды Дутова полностью контролировали Оренбургскую область. Но не надолго.
Большевики направили против дутовцев значительные силы из Самары, Екатеринбурга, Перми, Уфы, Бузулука, Москвы, Петрограда. Между тем у оренбургских казаков наблюдались усталость от войны, тяготение к миру. Казаки расходились по домам. Крестьяне в своей массе не поддерживали Дутова. Нерусские народности, кроме башкир, симпатизировали красным. В войсках Дутова началось брожение и к моменту большевистского наступления у атамана было не более 1500 человек, которых явно не хватало для борьбы с окружавшими Оренбург большевиками. 18(31) января 1918 года Оренбург был сдан красным. Дутов и его сторонники ушли в Верхнеуральск для того, чтобы там продолжить борьбу. Однако в марте 1918 года сдали и Верхнеуральск. После этого дутовское «правительство» расположилось в станице Краснинской, где в апреле попало в окружение. От плена Дутова спас только стремительный прорыв окружения и уход в Тургайские степи. Красные преследовали дутовцев вплоть до границы Тургайской области, возле которой прекратили погоню. Дутов с войсковым «правительством» обосновался в Тургае. В связи с ростом антибольшевистского повстанческого движения на территории войска решено было вернуться. 3 июля повстанцами был взят Оренбург, а 7 июля в него торжественно въехали правительство и атаман. В середине июля А. И. Дутов находился в Самаре, где вошел в состав Комуча.
Таким образом, Дутов никогда не представлял особой опасности для Советской власти и тем более никогда не угрожал Екатеринбургу. Заметим, что это не Дутов начал первым военные действия против большевиков, а наоборот, это большевики напали на Дутова, который был в десятки раз слабее их. По словам Быкова, «выступившие в начале зимы дутовские казачьи банды были разбиты силами партизанских отрядов уральских рабочих».[1052]
Кроме того, Дутов представлял собой типичный образец «белого» генерала, то есть человека, настроенного на республиканский образ правления. Между тем имя Дутова постоянно фигурирует в списке тех, кто «во что бы то ни стало хотел освободить Царскую Семью» и якобы был близок к этой цели. «Дело обернулось так, — пишет Касвинов, — что из Екатеринбурга Романовым даже легче было бы ускользнуть, чем из Тобольска. Там в случае бегства им пришлось бы преодолевать тысячи верст; тут же по отличным, густо разветвленным путям до белочехов и дутовцев рукой подать».[1053]
В данном случае Касвинов допускает историческую безграмотность: дело в том, что к началу июля 1918 года разницы между «белочехами» и дутовцами не было никакой: они были частью одной силы, во главе которой стоял так называемый Комитет членов Учредительного собрания (Комуч). Дутов полностью признал власть Комуча и был им произведен в генераллейтенанты. Теперь посмотрим, так ли уж стремились видеть в своих рядах «улизнувшую» из Екатеринбурга Царскую Семью члены Комуча, так ли уж стремились они к ее спасению.
К весне 1918 года в высшем командовании союзников по Антанте сложился общий план свержения большевистского режима, который воспринимался ими как прогерманский, и установление над Россией своего контроля. Для этого предусматривалось начать крупное наступление, начиная с Дальнего Востока и до Москвы. При этом интересы России учитывались ею меньше всего. Все антибольшевистские силы подчинялись французскому генералу М. Жанену. Начать было решено с японской интервенции, которая бы опиралась на антисоветские элементы внутри России. Сам генерал Жанен писал в своих мемуарах: «Мне было рекомендовано приложить все усилия для организации самой широкой японской интервенции, вплоть до Урала».[1054]
Если учесть, что к тому времени британцы высадились в Мурманске, румыны заняли Бесарабию, а японцы, французы и американцы строили планы оккупации Дальнего Востока, Сибири и Урала, то речь шла о фактическом расчленении России странами Антанты. Интересно, что за инструкциями генерал Жанен, масон высокой степени, ездил в Нью-Йорк. 5 апреля 1918 года во Владивостоке был высажен японский военный десант, и город был оккупирован. Японцев поддержали Великобритания, США, Франция, Канада, Италия. Однако, естественно, напрямую эти страны с большевиками воевать не собирались. По своему обыкновению, Антанта стремилась сбросить большевиков чужими руками, использовав при этом постороннюю силу. Такая сила вскоре объявилась: это был Чехословацкий корпус. В свое время Император Николай II выдвинул идею использовать против немцев австро-венгерских военнопленных славянской национальности. Император планировал создать из чехословаков отдельный корпус и направить его на фронт. Но волею судьбы этот корпус был сформирован уже при Временном правительстве. В августе 1917 года корпус состоял из двух дивизий, запасной бригады и артиллерийского дивизиона общей численностью от 39 до 45 тыс. человек.[1055] Планировалось создать еще и 2-й корпус, но из-за большевистского переворота это стремление так и осталось на бумаге. Большевистский переворот внес раскол в ряды чехов. Небольшая их часть, среди которой был будущий писатель Я. Гашек, дезертировала из корпуса, но большинство продолжило нести службу. (Среди оставшихся был будущий президент Чехословакии Л. Свобода.)
Так как большевики заключили сепаратный мир с Германией, то Чехословацкому корпусу пришлось отправиться в Сибирь и Владивосток, чтобы оттуда отплыть к союзникам на европейский театр военных действий. В результате долгого пути корпус растянулся по железнодорожным путям от Пензы до Владивостока.
На секретном совещании стран Антанты в Яссах (ноябрь 1917 года) представителю Чехословацкого корпуса предложили план вооруженного выступления и захвата малороссийских губерний. 9 января 1918 года корпус был официально включен в состав французской армии и, таким образом, принят на содержание Антанты. В апреле 1918 года во французском посольстве в Москве состоялось совещание, на котором представители Антанты достигли соглашения о сроках выступления корпуса. Французский представитель при корпусе майор А. Гинэ сообщил чехословакам, что союзники решили в конце июля начать интервенцию и рассматривают чешский корпус вместе с прикомандированной к нему французской миссией в качестве авангарда войск Антанты.
26 марта 1918 года Совнарком заключил с отделением Чехословацкого Национального Совета в России официальный договор, по которому чехословакам предоставлялось право ехать во Владивосток в качестве частных граждан. Чехословацкие части обязывались сдать оружие при проезде через Пензу. Для несения караульной службы им разрешалось оставить в каждом эшелоне 168 винтовок и 1 пулемет. Артиллерийское вооружение сдавалось полностью (в основном оно было передано красногвардейцам еще ранее).
