Ознакомительная версия.
Даже если неукоснительно держаться истины, ВЕЛИКА СЛАВА БИТВЫ, бывшей в тот день при Сентине. НО У НЕКОТОРЫХ СОЧИНИТЕЛЕЙ ПРЕУВЕЛИЧЕНИЯ ВЫХОДЯТ ЗА ГРАНЬ ПРАВДОПОДОБИЯ: ОНИ ПИШУТ, ЧТО ВО ВРАЖЕСКОМ ВОЙСКЕ БЫЛО ШЕСТЬСОТ ТЫСЯЧ ПЕХОТИНЦЕВ, СОРОК ШЕСТЬ ТЫСЯЧ ВСАДНИКОВ И ДВЕ ТЫСЯЧИ ПОВОЗОК, включая, конечно, силы умбров и тусков, которые, мол, тоже участвовали в битве. А чтобы преувеличить и римские силы, они прибавили к вождям-консулам проконсула Луция Волумния и войско его — к консульским легионам. В большинстве же летописей победа приписана двум консулам…
Квинт Фабий… привел свои легионы в Город и справил триумф над галлами, этрусками и самнитами. Воины шли следом и в грубоватых нескладных своих песенках восхваляли победу Квинта Фабия и не меньше того — славную смерть Публия Деция, и, ПОМИНАЯ ОБ ОТЦЕ В ПОХВАЛАХ СЫНУ, РАВНЯЛИ ГИБЕЛЬ ЕГО, КОНСУЛА И ЧЕЛОВЕКА, С ПОДВИГОМ РОДИТЕЛЯ» [58], т. 1, с. 486.
Таким образом, сам Тит Ливий был вынужден отметить близость описаний Второй Латинской войны и битвы при Клузии и Сентине. Хотя он уже явно не понимал сути дела. Не понял, что перед ним — два описания одного и того же события.
После сражения при Клузии и Сентине военные действия еще какое-то время продолжались. Римляне довершали разгром противников. «Во вновь восставшей Этрурии (Тартарии? — Авт.) Фабий истребил ЧЕТЫРЕ С ПОЛОВИНОЙ ТЫСЯЧИ перузийцев и около ТЫСЯЧИ СЕМИСОТ СОРОКА захватил в плен… Противники бились С КРАЙНИМ ОЖЕСТОЧЕНИЕМ; одних возбуждал гнев против тех, кто ВНОВЬ И ВНОВЬ ПОДНИМАЛ МЯТЕЖ, а другие сражались уже за последнюю свою надежду. Там пали ШЕСТНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ ТРИСТА самнитов и ДВЕ ТЫСЯЧИ СЕМЬСОТ попало в плен, а римское войско потеряло ДВЕ ТЫСЯЧИ СЕМЬСОТ воинов» [58], т. 1, с. 487.
Повторим, что Куликовская битва тоже описывается русскими летописцами как исключительно жестокая, с огромным числом жертв. И здесь также постоянно звучат позднейшие комментарии, подобные процитированному выше мнению Тита Ливия. Будто бы летописцы ПРЕУВЕЛИЧИВАЛИ как масштаб сражения, так и количество павших, сообщая о сотнях тысяч участвовавших и десятках тысяч погибших. Но так или иначе, ясно видно, что во всех отражениях Куликовской битвы сохранились абсолютно недвусмысленные указания, что на поле брани полегло действительно огромное количество воинов. Точные цифры установить, конечно, трудно, но важна характеристика в целом. Дело, по-видимому, в том, что особый накал битве придал её религиозный характер. Дрались не за деньги, а за идеи, поэтому особенно яростно. Именно поэтому, вероятно, с обеих сторон полегло много непримиримых христиан. Как царских, так и апостольских.
Тем более заслуживает внимания тот важный факт, что после утверждения апостольского христианства в Империи никаких религиозных гонений на оппонентов не последовало. Русские летописи, как и римские, ни слова не говорят о последовавших религиозных преследованиях. Все понятно. Мы уже неоднократно сталкивались со свидетельствами того, что в Великой = «Монгольской» Империи на протяжении нескольких столетий сосуществовали самые разные религиозные течения. Русско-ордынские цари-ханы проводили грамотную политику веротерпимости. Лишь в эпоху Романовых начались попытки внести раскол между разделившимися ветвями старого христианства. Например, между православием и исламом. Несмотря на многолетние старания, успеха в общем-то не достигли.
Итак, обе битвы, как Куликовская, так и сражение при Клузии и Сентине, сходны по своему масштабу, размаху, огромному числу участников и исключительно большому количеству павших на поле боя.
ВЫВОД. Сражение при Клузии и Сентине якобы 295 года до н. э. является дубликатом Второй Латинской войны Рима якобы 340–341 годов до н. э. Оба эти сражения Рима являются фантомными отражениями Куликовской битвы 1380 года н. э., в которой Дмитрий Донской разгромил хана Мамая.
Глава 7
ПУШКИ ДМИТРИЯ ДОНСКОГО И «ТРУБЫ СО СВЕТИЛЬНИКАМИ» ВЕТХОЗАВЕТНОГО ГЕДЕОНА
(Первая Латинская война Рима как ещё одно отражение Куликовской битвы)
1. РАССКАЗ ТИТА ЛИВИЯ О БИТВЕ ПРИ РЕГИЛЛЬСКОМ ОЗЕРЕ
В предыдущей главе мы показали, что известная Вторая Латинская война Рима якобы 341–340 годов до н. э. — это одно из отражений войны Дмитрия Донского с Мамаем. То есть Куликовской битвы. Но у Тита Ливия описана еще одна Латинская война, именуемая Первой.
Первая Латинская война якобы 499 года до н. э. известна как битва римлян с латинами при Регилльском озере. На тот факт, что эта война также, скорее всего, является отражением Куликовского сражения, указывает то обстоятельство, что сам Тит Ливий намекает на некую параллель между Первой и Второй Латинскими войнами. В частности, рассказывая о поединке Тита Манлия-сына с латином Гемином Месцием во время Второй Латинской войны, Тит Ливий вкладывает в уста Тита Манлия следующие слова, обращенные к противнику: «Если при РЕГИЛЛЬСКОМ ОЗЕРЕ вы были по горло сыты боем, то мы уже и здесь постараемся, чтоб вам не сладко пришлось от встречи с нами на поле брани» [58], т. 1, с. 370. Тем. самым сопоставляются Первая и Вторая Латинские войны.
Кроме того, в той же Второй Латинской войне Тит Манлий-отец во время стычки с латином Аннием восклицает: «Неужто вовсе позабыли вы битву при РЕГИЛЛЬСКОМ ОЗЕРЕ? Позабыли старые поражения и благодеяния, вам оказанные?» [58], т. 1, с. 368.
Далее, обе эти войны известны именно как ЛАТИНСКИЕ войны Рима. Других крупных ЛАТИНСКИХ войн в истории «античного» Рима больше не отмечается. Например, в списке всех основных войн «античного» Рима, приведенном в самом начале книги «античного» историка Аннея Флора, упомянуты только две войны с названием «Латинская». Это — Первая и Вторая Латинские войны [62], с. 99.
Таким образом, у нас появляются основания более пристально вглядеться в историю Первой Латинской войны Рима. Оказывается, действительно, она является еще одним, хотя и более слабым, отражением Куликовской битвы, см. рис. 6.7.
Тит Ливий пишет о Первой Латинской войне существенно меньше, чем о Второй Латинской войне. Если его рассказ о войне якобы 341–340 годов до н. э., то есть о Второй Латинской войне, занимает ТРИНАДЦАТЬ страниц, то повествование о Первой Латинской войне якобы 499 года до н. э. — всего лишь ДВЕ страницы. Поэтому соответствие с Куликовской битвой здесь не столь яркое, хотя вполне узнаваемо.
Вот что сообщает Тит Ливий:
«Нельзя было дольше откладывать ЛАТИНСКУЮ ВОЙНУ, ИСПОДВОЛЬ ТЛЕВШУЮ УЖЕ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ. Диктатор Авл Постумий и начальник конницы Тит Эбуций выступили С БОЛЬШИМИ ПЕШИМИ И КОННЫМИ СИЛАМИ и у Регилльского озера в тускуланской земле встретили войско неприятеля; услышав же, что в латинском войске были Тарквинии, не смогли сдержать гнева и тотчас начали сражение. ОТТОГО ЭТА БИТВА БЫЛА ТЯЖЕЛЕЙ И ЖЕСТОЧЕ ДРУГИХ».
[58], т. 1, с. 78
Далее рассказывается о самой битве. Оказывается, предводителем латинов был Октавий МАМИЛИЙ [58], т. 1, с. 78. Он назван тускуланским вождем. Сражение шло с переменным успехом. Латины напирают на римлян и начинают одерживать верх.
«Диктатор Постумий, видя, что… изгнанники стремительно напирают, а собственные воины его отступают под ударами, ДАЁТ ПРИКАЗ ОТБОРНОЙ КОГОРТЕ, СОСТОЯВШЕЙ ПРИ НЁМ ДЛЯ ОХРАНЫ: СЧИТАТЬ ВРАГОМ ВСЯКОГО, ПОКИНУВШЕГО СТРОЙ. Двойной страх удержал римлян от бегства; они поворачивают на врага и восстанавливают ряды…
Тогда произошел другой ПОЕДИНОК МЕЖДУ ПРЕДВОДИТЕЛЯМИ. Латинский полководец (Октавий Мамилий — Авт.), увидев когорту изгнанников почти окруженной воинами римского диктатора, поспешно ввел в первые ряды несколько вспомогательных манипулов. Их передвижение заметил легат Тит Герминий, среди прочих ПО ПРИМЕТНОЙ ОДЕЖДЕ И ДОСПЕХАМ ОН УЗНАЛ МАМИЛИЯ и с еще большим неистовством… КИНУЛСЯ НА ВРАЖЕСКОГО ВОЖДЯ, С ОДНОГО УДАРА ПРОНЗИЛ И УБИЛ МАМИЛИЯ, САМ ЖЕ, СНИМАЯ ДОСПЕХИ С ВРАЖЕСКОГО ТЕЛА, БЫЛ ПОРАЖЕН КОПЬЕМ; победивший, он был перенесен в лагерь и… скончался… Тут-то и дрогнули латины, подавшись под ударами… Диктатор, уповая и на божественные и на человеческие силы, дал обет посвятить храм Кастору… Столь велико было воодушевление, что единым напором римляне погнали врага и овладели лагерем. Такова была битва у Регилльского озера».
[58], т. 1, с. 79
2. РАССКАЗ АННЕЯ ФЛОРА О БИТВЕ ПРИ РЕГИЛЛЬСКОМ ОЗЕРЕ
Анней Флор считается римским историком конца I — начала II века н. э. [127]. Вот его рассказ о Первой Латинской войне Рима.
«Латины из-за зависти и соперничества также взяли под защиту Тарквиниев… И весь Лаций под предводительством тускуланца МАМИЛИЯ единодушно поднялся якобы ради мести за царя. У Регилльского озера ДОЛГО И С ПЕРЕМЕННЫМ УСПЕХОМ ШЛО СРАЖЕНИЕ. Наконец сам диктатор Постумий БРОСИЛ ВО ВРАГОВ ЗНАМЯ — НОВЫЙ И НЕОБЫЧАЙНЫЙ ЗАМЫСЕЛ, — ЧТОБЫ ЗАТЕМ ЕГО ВЕРНУТЬ. Косе, начальник конницы, приказал разнуздать коней (и это новинка!), чтобы энергичнее совершать набеги. СРАЖЕНИЕ БЫЛО СТОЛЬ ЖЕСТОКИМ, ЧТО, СОГЛАСНО ПРЕДАНИЮ, ЕГО ЗРИТЕЛЯМИ ОКАЗАЛИСЬ БОГИ. ДВОЕ ЮНОШЕЙ НА ОСЛЕПИТЕЛЬНО БЕЛЫХ КОНЯХ ПРОЛЕТЕЛИ ПОДОБНО ЗВЕЗДАМ; никто не усомнился, что это Кастор и Поллукс. ИСПЫТАЛ БЛАГОГОВЕНИЕ И САМ ПОЛКОВОДЕЦ. Предвидя победу, он обещал воздвигнуть храм. И воздвиг, как бы вознаградив богов — соратников по оружию…
Ознакомительная версия.
