Аркадий Полторак - Нюрнбергский эпилог

И в самом деле, патолого-анатомическое вскрытие политики гитлеровского государства на Нюрнбергском процессе еще и еще раз обнажило перед народами всей нашей планеты человеконенавистнический характер империализма и постоянных его спутников — агрессии и реакции. Никогда язвы капиталистического мира не выставлялись так открыто, как это имело место в Нюрнберге.

Я уже говорил, что первое сообщение из Лондона о создании Международного трибунала застало меня в действующей армии. Мне, советскому юристу, уже тогда представились значительными трудности, связанные с подготовкой и проведением процесса. Они стали для меня еще более очевидными, когда судьба распорядилась определить меня в Нюрнберг. Прежде всего это был международный судебный процесс. Таких история еще не знала. Надо было согласовать различные системы права — континентального европейского и англо-американского. Но что гораздо важнее, надо было найти общий язык представителям советской системы права, с одной стороны, и буржуазной — с другой, выработать общие политические и юридические принципы сотрудничества. Международному трибуналу предстояло впервые в истории применить на практике принцип уголовной ответственности за агрессию. Требовалось выдержать точный курс среди подводных рифов быстро меняющейся международной обстановки, не дать возможности злонамеренным элементам спровоцировать конфликт между советской и западными делегациями.

В конечном счете все эти сложные вопросы разрешились положительно. Можно смело сказать, что, хотя приговор Международного трибунала не лишен определенных недостатков, отмеченных в «Особом мнении» советского судьи, в целом Нюрнбергский процесс прошел под знаком единства четырех держав — СССР, США, Великобритании и Франции. Угрожавшая всему человечеству опасность объединила людей различных стран и континентов, различных социальных систем и взглядов не только на полях сражений, но и за столом Международного трибунала.

Вот почему Нюрнбергский процесс во всем мире рассматривали как Суд Народов, Суд всего человечества, призванный своей деятельностью укрепить международную безопасность и способствовать единству людей в борьбе за самое дорогое, что у них есть, — в борьбе за мир.

Нюрнбергский приговор — это дамоклов меч, который всегда будет висеть над головами тех, кто вновь попытался бы нарушить спокойствие народов и ввергнуть человечество в новую войну.

После того как был оглашен этот приговор и все покинули судебный зал, один французский журналист сфотографировал уже пустую скамью подсудимых. На следующий день он зашел ко мне и подарил экземпляр этой фотографии. Мы оба посмотрели на нее. И фотография будто заговорила:

— Помните уроки истории, господа! Не забывайте Нюрнберг!

В отношении Мартина Бормана дело рассматривалось заочно в соответствии со ст. 12 Устава трибунала. 

Internal securiti office (Служба внутренней безопасности).

«Нюрнбергский дневник».

Процесс останавливается.

Весьма важные персоны.

Имеется в виду 20 июля 1944 года — день неудачного покушения на Гитлера.

Дэвид Максуэлл Файф — английский обвинитель на Нюрнбергском процессе.

Luftwaffe — военно-воздушные силы.

9 ноября 1923 г. — день мюнхенского путча Гитлера.

«Форвертс» — газета социал-демократической партии Германии.

В Женевской конвенции 1949 г. о защите гражданского населения во время войны учтен опыт Нюрнбергского процесса: в ней содержится прямое и ясно выраженное запрещение заложничества.

Только в таком виде они безопасны.

Военная академия США.

Имеется в виду 107 человек, оставшихся в живых к 1946 году из общего списка в 131 человек.

Имеется в виду обвинительное заключение.

Герцог Глостер — один из главных персонажей трагедий Шекспира «Генрих VI и „Ричард III“. Р. Джексон цитирует здесь диалог из трагедии „Ричард III“ между Глостером и вдовой короля Генриха VI.