И получается, когда наш потенциальный противник создает аэрокосмические ударные формирования, воздушно-орбитальные флотилии, мы продолжаем мыслить категориями противовоздушной обороны, хотя говорить нужно, как минимум, о воздушно-космической обороне, но даже противовоздушный комплекс у нас как побитый молью, обтреханный старушечий платок.
Протяженность радиолокационно контролируемых участков государственной границы в воздушном пространстве РФ снизилась на высоте 10 000 м с 99% до 59%, на высоте 1000 м - с 84% до 23%. Доля устаревших образцов ВВТ ПВО составляет 65-80%. Исправность истребителей ПВО - 48-49%, ЗРС - 92%, радиолокационного вооружения - около 50%. Сокращение боевого состава зенитных ракетных дивизионов следует ожидать на 95-98% (со 118 до 6). При этом обеспеченность исправным зенитным ракетным вооружением Военно-Воздушных сил составит около 5% (с учетом 6-ти зенитно-ракетных комплексов С-400). Такой уровень обеспеченности не позволит создать зенитное ракетное прикрытие важных государственных и военных объектов.
Многие военные обозреватели считают, что у современной российской власти нет стратегии развития Вооруженных Сил. Они не хотят верить в очевидное, что у высшего руководства страны стратегия есть, только это стратегия уничтожения армии и флота, проводимая под вывеской военной реформы.
По оценке генерал-полковника Леонида Ивашова, «принята масса абсурдных и весьма затратных решений. В числе таковых в последние годы - реформа сухопутных войск, составляющих костяк Вооруженных Сил (в настоящее время после напрасного расходования огромных ресурсов они восстановлены, как вид Вооруженных Сил), уничтожение эффективной системы противовоздушной и противоракетной обороны, ликвидация Главного командования ракетных войск стратегического назначения, разрушение стройной системы подготовки, воспитания и расстановки военных кадров». Принимается решение о включении в состав ракетных войск стратегического назначения (РВСН) еще двух родов войск - военно-космических сил (ВКС) и войск ракетно-космической обороны (РКО), и вдруг на середине реорганизации принимается иное, прямо противоположное первому решение: выделить из состава ракетных войск и космические силы и космическую оборону, и образовать на их базе новый самостоятельный род войск - космический, а сами ракетные войска стратегического назначения реформировать в род войск. Но если в обыденной жизни два переезда равны одному пожару, в войсках все значительно драматичнее, здесь каждая перестройка, как цунами, когда резко снижается и боеспособность, и моральное состояние войск, наступает паралич органов управления, теряются опытные кадры, иногда до половины списочного состава…
В бесконечных «реформах» рушится слаженный, сработанный, отмобилизованный механизм, имя которому - армия. Теряются, рушатся традиции, профессионализм, армейская спайка. Показательно, что решение сначала об упразднении, потом о создании того же самого принимают одни и те же военачальники, ни один из которых не ответил за снижение обороноспособности войск из-за созданной им чехарды. Выходит, Верховного Главнокомандующего устраивает такое положение в армии, или к такому состоянию армии он и стремится?
То, как мы лишились своих военных баз, которые подобно статуям Зигфрида по границам Третьего Рейха, определяли наше могущество в мире, есть осмысленное разрушение российской мощи. Мы расстались даже с легендарной военной базой во вьетнамской бухте Камрань, верой и правдой служившей российским интересам более 20 лет. Мощный центр радиоперехвата, аэродром с несколькими взлетно-посадочными полосами, современный причал, станция электронного слежения, школа, госпиталь, жилые постройки, отдельный смешанный авиационный полк, в составе которого четыре стратегических бомбардировщика Ту-95, четыре Ту-142, эскадрильи Ту-16 и Миг-25… Министр обороны Сергей Иванов заявил, что Камрань России больше не по карману и мы оттуда уходим. Так мы потеряли стратегически важный плацдарм для России, обеспечивавший наше военно-морское присутствие в Индийском океане и в зоне Персидского залива.
За последние годы мы потеряли не только Камрань. Мы ушли с военно-морской базы в Тартусе (Сирия), потеряв опору в Средиземном море, покинули Свенфуэгос на Кубе в непосредственной близости от американских берегов, закрыли три центра радиоэлектронной разведки в Анголе, две базы в Сомали: военно-воздушную базу в Харгейсе и военно-морскую - в Бербере. Собственными руками ликвидировали современнейшие разведывательные базы в Эфиопии, в Сирии, в Египте, в Южном Йемене, в Анголе, где советские военные советники появились 30 лет назад, в 1975-м году здесь уже были построены мощные радиолокационные станции в городах Кабинде, Бенгеле и Лобиту, которые вели наблюдение за Атлантическим океаном. Четыре секретные базы радиоперехвата в Никарагуа тоже вдруг оказались ненужными России…
После ухода из Вьетнама единственной базой прослушивания для российских спецслужб оставался центр электронного шпионажа в Лурдесе (Куба). Возможности этого модернизированного в 1997-м году российского электронного центра позволяли перехватывать даже сообщения с американских спутников связи, телекоммуникационных кабелей, контролировать коммуникации центра НАСА во Флориде. Министр обороны Кубы Рауль Кастро не без оснований заявлял, что 70 процентов развединформации российские спецслужбы получают с помощью Лурдеса… И эту базу мы бросили.
Мощный комплекс радиотехнической разведки «Рамона» в корейском городе Ансане провинции Хванхе позволял нашей разведке контролировать авиацию США в Японии, где, как известно, только на Окинаве расположено 11 американских военных баз. О том, что наша разведка имеет глаза и уши в Ансане, американцы даже не подозревали. Теперь и эта база не нужна России!..
Предательство власти очевидно и зримо в разрушении основы современной государственной обороны - ее космического оплота. Без мощной космической базы не может быть мощного государства, и концепция развития новейшего оружия, и современная доктрина ведения войн - все основано на космосе. Но все, что было достигнуто нами с 1957-го года в космосе, с первого в мире отечественного искусственного спутника Земли, все это уничтожено под корень, уничтожено осмысленно и беспощадно.
Одна из самых трагичных дат в новейшей истории России, еще один черный день российского календаря - 22 марта 2001 года, в этот день в 8 часов 59 минут 24 секунды московского времени убита российская орбитальная станция «Мир». Войдя в плотные слои атмосферы, «Мир» полностью не сгорел, от его 136-тонной массы отвалились несколько крупных осколков общим весом от 20 до 40 тонн и упали прямо в руки американцам.В зоне затопления, которая заранее была указана американской стороне, находилось аж 27 «рыболовецких» судов. В целях безопасности их капитанам предлагали покинуть опасный для плавания район, но те отказались, сославшись на успешно идущий «лов тунца». Когда об этой странной рыбалке министр иностранных дел Новой Зеландии Филл Гофф рассказал на заседании Новозеландского парламента, депутаты понимающе ухмыльнулись. Любой островитянин знает, что в это время года рыбачить вблизи архипелага Фиджи, все равно, что закидывать сети в городскую канализацию… «Рыбацкие» суда в квадрате спуска «Мира» расположились так, что не осталось мили, не прикрытой ими. В роли «тунца» - космические трофеи с уникальной информацией о состоянии различных материалов после многолетнего пребывания в открытом космосе, - подобной информации нет и еще долго не будет больше ни у кого.
Российские космонавты оценили ликвидацию «Мира» как предательство России. Путина, Касьянова, Клебанова и Коптева в Звездном городке прозвали «ку-клус-клановцами, линчевавшими «Мир». Все убеждены, что решение о своде орбитального центра принято под давлением Соединенных Штатов. Американцы тщательно отслеживали спуск «Мира», - информация из российского Центра управления полетами напрямую передавалась в НАСА, - они сделали точные телеметрические «засечки» всей траектории спуска станции, падения ее частей, и, конечно же, вычислили нашу суперсекретную схему управления высокоточными баллистическими ракетами. То, за чем шпионы безуспешно охотились десятки лет, буквально свалилось им прямо в руки. Нет, не случайно двум офицерам-ракетчикам, дежурившим в тот черный день в Главном центре военно-космических сил России, настолько плохо стало с сердцем, что пришлось вызывать «скорую помощь»…
С уходом из космоса уникальнейшей очень дорогой станции «Мир», на ее строительство и эксплуатацию истрачено 4,3 миллиарда долларов, перед Россией практически захлопнулись вселенские космические «врата». Кончина «Мира» - это закрытие профильных факультетов в вузах, свертывание прикладных исследований, ведь космос, как утверждают специалисты, это НИИ многих отраслей. По выражению профессора Еремеева, мы бултыхнули в океан не только станцию «Мир», вместе с ней мы пустили ко дну многочисленные военные программы, уникальные научные эксперименты. Мы свалились с вершины научного прогресса, да еще подставили американцам собственное плечо, чтобы они вскарабкались на наше место. Мы не только показали НАСА верную дорогу, сдав все ключевые наработки в итоге космического долгожительства, но еще и взялись финансово-технически обеспечивать американский проект МКС. «Деньги, которые мы ухнули на помощь США в развитие их астронавтики, могли бы обеспечить эффективную работоспособность «Мира», - утверждает профессор Еремеев.
