Ты думаешь – завтра я житниц настрою,
Скажу я душе: «Ешь и пей! Мы богаты!»
Безумный! Сегодня ночною порою
Придут за душой – и возьмут без возврата.
Ей надо-то было чуть-чуть корвалола –
Нашли лишь вино да удачу в бокалах…
Пора бы поплакать о жизни весёлой,
Пора помолиться, чтоб завтра настало.
* * *
Провинция, словно Медея,
Убьёт, если надо, детей…
Что счастье? Всего лишь идея,
Какую посуду ни бей.
Контора, как водится, пишет.
Как водится, рядом роддом.
Для полного счастья детишек
Осталось убить топором,
Чтоб в точности всё по закону
Античного жанра – судьбы,
Чтоб стало обидно Ясону
За «если бы» и «да кабы»,
Чтоб вздрогнула строгая лира,
Печалью до сердца пробрав,
Когда он умрёт под буксиром,
Речным толкачом «Аргонавт».
И станет России яснее,
К чему этот медленный суд…
Провинция – это идея,
Которую не предают.
Нет глубже моей реки
Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Поэзия Коми
Теги: Поэзия Коми
Елена Афанасьева
Родилась в селе Важгорт Удорского района Республики Коми. Окончила Сыктывкарский государственный университет. Автор нескольких книг стихов. Член Союза писателей России. Литературный консультант Союза писателей Республики Коми. Живёт в Сыктывкаре.
***
Узкая, как ладонь,
Сердца стук считающая
Слезами окроплённая
Усыпанная камнями
Перехватывающая дыхание
В гору и под гору
Протянутая суровой нитью
По Твоей жизни
До
ро
га
* * *
Мне снился старый дом
В два этажа,
Куда со страхом на крыльцо всходила,
Потом в сарай…
В вечерней полумгле
Луч солнца трепетал,
как в сельском клубе
Немое чёрно-белое кино.
Священный луч, мерцающий в пыли,
На миг пронзил моё воображенье,
Глухие стены двинулись,
И время
Текло не знаю вспять или вперёд.
Моя незащищённая душа
Была готова вынестись наружу…
Как луч погас.
Вдруг захотелось плакать,
Как в детстве –
И не знаю отчего –
Виденья или от его утраты.
Душа в стенах просторного сарая
Вдруг сжалась
до размеров сундучка.
В какое-то мгновенье слабый луч
Пролился виноватою улыбкой…
Потом угас.
Наверно, солнце село.
Вашка
О, только ты, моя река, всегда рядом.
Только к тебе
я мысленно возвращаюсь
каждый раз,
Будто до сих пор связана пуповиной.
Будто моя жизнь,
Как лодка,
Привязана к твоему берегу.
Ты течёшь и течёшь.
А я –
Вот эта тоненькая берёзка,
Согнувшись,
Стою над потоком
И всматриваюсь
в глубины твоих вод
И понимаю –
Есть реки глубже,
Но нет ничего глубже
Моей реки.
Есть лодки длиннее,
Но нет длиннее тени
Сашкиной лодки,
Которая до сих пор тянется
от Важгорта до Пучкомы.
И нет на других перекатах
столько знакомых камней,
С которыми
разговаривала в детстве.
Сегодня
Занесу домой
Охапку пастушьей сумки –
Букет с чужих берегов.
Но каждый раз
в любом месте эти цветы
напоминают мне
Солнечный свет берегов
Моей реки.
* * *
В расщелине
расщеплённого
молнией
Дерева
застряло вечернее солнце.
И мне надо пройти через это,
чтобы понять свой путь.
Бабочка в паутине
с трепетно бьющимся сердцем
разрывает чуткую тишину.
И мне надо пройти через это,
чтобы понять свой путь.
Тень твоих следов
упала на мои следы.
И мне надо пройти через это,
чтобы понять свой путь.
Ибо есть сила,
которая торжествует над тленом
и оживляет высохшие цветы.
И мне придётся пройти через это,
чтобы понять свой путь.
Перевёл Евгений Валериан
Слёзы
1.
Когда вспоминаю родных своих,
затихаю,
Как вода в старице.
Во мне ворочается песня о них,
Но не рождается –
Пересыхает мутной водой.
Пучкома… по моей щеке
стекающие слёзы.
2.
Столько камней на берегу Пучкомы…
Или это чьи-то слёзы
превратились в камни.
Или это следы
моих братьев и сестры
(большие – Сашины и Ванины,
поменьше – Олины)
стали камнями.
Или это дно реки моей души
всей тяжестью, всей болью
и слезами обнажилось.
Перевела Екатерина Соколова
Без пяти час
Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / Проза Коми
Теги: Проза Коми
Алексей Попов
Родился в 1950 году в с. Большелуг (Ыджыдвидз) Корткеросского района Коми АССР. Заочно окончил историческое отделение Сыктывкарского государственного университета.
Первый рассказ опубликовал в 1971 году в журнале «Войвыв кодзув». Проза Алексея Попова переведена на русский, удмуртский, мордовский, марийский, коми-пермяцкий, башкирский, татарский языки. Известен и как драматург. Его пьесы охотно ставят многие театры России. Член Союза писателей России. Главный редактор журнала «Би кинь». Награждён медалью имени В. Розова «За вклад в отечественную культуру». Лауреат IV Всероссийского конкурса премии «Хрустальная роза В. Розова», международного дистанционного фестиваля Евро-Арктического региона и Финно-Угорского региона, IV республиканского театрального конкурса имени С.И. Ермолина. Народный писатель Республики Коми.
Когда-то давно два охотника около Емвы задержались ночью в лесу и остановились заночевать под елью. Ночью слышат, как будто кто–то говорит:
– Мать умерла, с матерью-то попрощаться не хочешь?
А их ель как будто бы отвечает:
– Не могу сейчас. Видишь, гости пришли, ночуют у меня. Пусть спят. Завтра приду.
Потом было слышно, как шагов за сорок упало с грохотом старое дерево. Утром охотники его увидали.
Это была старая разлапистая ёлка. Мать-ель и правда умерла ночью.
У каждого человека есть своё дерево. Если погибнет оно – значит, и человек умрёт.
Из рассказов старых людей
По широкой лесной поляне резкими порывами проносится северный ветер. Заглянув под ёлки, стоящие на краю поляны, ныряет в лес. Вызывая ропот в деревьях, путаясь в их ветвях, летит вперёд и вперёд. Но сила его в лесу иссякает с каждым деревом. Ветер изо всей мочи старается достичь другой поляны, где он сможет широко вздохнуть и расправить крылья. Но похоже, что парме нет конца. Сосны и ели стоят крепкие, не верится, что они когда-нибудь упадут. Или превратятся в такие, как эта сухая ёлка. Была когда-то стройной, живой, потом помельчали и опали иглы, и сейчас она, с потемневшим стволом и голыми раскоряченными ветвями, торчит нелепо, страшно, скрипя-жалуясь своим соседкам на старость. Навалился на неё ветер упругим телом, хотел вырвать из земли, да не вышло, так и осталась сухостоина скрипеть, выставляясь на толстых руках – корнях.
А ветер полетел ещё глубже, туда, где стояли рядом три дерева. Это были старая сосна, узловатая ель, которая с детства как будто порывами поднималась к небу, а потом уже взялась наращивать ветви, красивая и плотная, как свечка, а третьей была бледная молодая берёза. Сосна и ель пустили её в середину, будто понимали, что она появилась здесь, среди хвойных деревьев, случайно. Хоть с какой стороны дул на берёзу ветер, недовольный тем, что сюда забралась белоствольная любительница полян, он не мог её побеспокоить. А под боком у берёзы, внизу у самой земли, маленькие трепетные берёзки подрастали девчонками…
Вот уже много лет сосна, ель и берёза жили одной жизнью. Одинаково видели на небе солнце и облака. Одинаково мёрзли зимой. В осенние дождливые дни, конечно, больше всего доставалось берёзе. Её листья опадали, и будто стыдно делалось бедняжке перед своими подругами за свою наготу. Одно только дерево было обнажённым в этом лесу – берёза, и сосна и ель как могли заслоняли её от любопытных взглядов других деревьев.
Но приходила весна, и берёза снова одевалась в красивую зелёную рубашку. Становилась даже красивей своих защитников, которые всю зиму старались получше спрятать её от знобящего ветра.
