Гостинец
А случались порой чудеса
За полями-долами, за тыном,
Где густые темнели леса:
Там дарила гостинцев для сына
Дорогой моей мамке лиса.
А ютилась она под рябиной,
И была у неё и коса,
Как у матушки, чудо-краса
Под гребёночкой из магазина.
И когда подъезжала машина,
Я к калитке бежал через сад.
Как сезам, открывалась кабина,
Мне вручалась с грибами корзина –
От полуторки пахло бензином
И резиною от колеса.
А потом в колею, на песок
Через борт опускалась плетуха
В ароматах груздёвого духа.
В ней, в тряпице, лежала краюха
И нарезанный сальца кусок.
И хватало на всех от пайка
Сладких корочек с ломтиком сала.
Мать смеялась и рот утирала
Мне, счастливому, ситцем платка...
Елена ЛЕОНОВА,
член Союза писателей России (2014), Международного Союза писателей и мастеров искусств (2013), Союза писателей Союзного государства (2015).
Ко Дню города Брянска. 17 сентября
Я о войне читала только в книжках.
Раскрасит осень клёны в сентябре,
Дождями загрустив о тех мальчишках,
Что так недолго жили на земле.
Осины светят из осенней дали,
По-мирному леса обожжены,
Но чудится мне едкий запах гари,
Какой бывает только у войны…
Оркестр играет, как заворожённый,
Как будто ноты людям говорят,
Что помнит Брянск, из пепла возрождённый,
С войны не возвратившихся солдат.
По площади проходят ветераны,
Им дарят дети трепетно цветы,
Летит под ноги лёгкий лист багряный,
И полон день спасённой красоты.
Овстуг
Здравствуй, приветливый Овстуг,
Вновь мы вернулись к тебе.
Здесь так легко и так просто
Думать о русской судьбе.
Здесь на просторах широких,
Там, где звенит тишина,
Тютчева лучшие строки
Вновь вспоминаются нам.
День захлестнёт своей синью,
Церковь прольёт благодать.
Я помолюсь за Россию,
Чтоб её сердцем понять.
Наталья МИШИНА,
член Союза писателей России с 2014 года, член Союза писателей Союзного государства с 2015 года.
Поиски героя
Молчат могилы, и молчат архивы,
И в небе звёзды меркнут сгоряча.
Медали, ордена – для тех, кто живы,
А всем ушедшим – память и свеча…
Но где же ты, наш дедушка и дядя?
Куда летел? Чей выполнял приказ?
Быть может, ты, с небес устало глядя,
Волнуешься и молишься за нас?
Где смертью неминуемой дышали
Извечным льдом покрытые хребты,
Там сталинские соколы летали,
Возможно, среди первых был и ты…
…А там уже невидимы границы…
Полёты в вечность выше всех путей.
Настанет день – придём мы поклониться
К могиле неоплаканной твоей…
Пластилиновый аэродром
Мальчишки снова лепят самолёты,
У нас уже не дом – аэродром!
Из пластилина детские работы
Рождаются, как строки под пером.
Любимый авиационный остров
Вдруг вдохновил на тёплые слова.
Есть «киттихаук», «хэррикейн» и «бостон»,
И даже сделан транспортный Ли-2.
Ребята, помня прадеда-пилота,
Читают сами книги о войне.
И снова лепят, лепят самолёты
В домашней и уютной тишине.
Вся техника стоит рядами близко,
Есть бомбы под крылом – громить врага…
Блестят в Сибири звёзды обелисков,
Оплакивает лётчиков тайга.
Не суждено Руси кому-то сдаться,
Но и для счастья время не пришло…
Смотри, как отпечатки тонких пальцев
Впитало стреловидное крыло!
И как интуитивно ли, с расчётом
Углы атаки мастерски точны?!
Но я желаю техникам-пилотам:
Дай бог вам никогда не знать войны!
Ирина ПЕНЮКОВА,
член Союза писателей с 2014 года.
Литературный дебют состоялся в 1990 году. Стихи публиковались в областной периодике, коллективных сборниках, литературных альманахах Москвы, Брянска, Чернигова, Курска, Орла, Смоленска; в региональных изданиях, центральной печати.
* * *
Трагизм аскета. Доблесть муравья.
Ракеты в тундре. Города в пустыне.
Сексот. Сиблаг. Расстрельная статья.
Рулетка русских… О, живущий ныне,
Не вздумай скорбью время оскорбить
За ясность сильных – право быть собою,
И робость слабых – право просто быть.
О, многоликость, спаянная болью!
То будет после – зимняя Москва,
След на щетине – снега иль рыданья?
В казённом бланке высохнут слова –
И чья-то жизнь сольётся с ожиданьем
В один стальной бетховенский аккорд,
В гудящий гимн отчаянной надежде…
Нет! Правоты, хрипящей из аорт,
Наперекор уверенным! Но прежде
Во времена обманной тишины,
Что разделяет обе Мировые,
Пусть старый мир спокойно смотрит сны,
А в том саду, где все ещё живые
По вечерам, гася огарки слов,
Скрипит игла в разбитом патефоне.
Там обжигают крылья о стекло
И остаются пятнами в плафоне.
Виктор ХОЛИН,
член Союза писателей России с 2013 года, член секции композиторов-любителей при Брянском областном методическом центре «Народное творчество».
Автор поэтических книг «Два солнца» (2007), «Русское счастье» (2009) и «Заклеймённые свободой» (2014), «Прости им всё, святая Русь» (2014).
На кургане воинской славы
Здесь до неба близко-близко,
И огонь – душа живая –
Рвётся к плитам обелиска,
До багровых звёзд взлетая.
И не молкнут птичьи стоны,
И горит неугасимо
Свет, над миром вознесённый,
Как страны спасённой имя.
Русская правда
В годы бед и насилий,
В годы смертных боёв
Были правдой России
Причитания вдов.
Но сгорали закаты,
А рассветы цвели,
И шагали солдаты
По просторам земли.
И когда мы вершили
Справедливую месть,
Были правдой России
Наша совесть и честь.
Романтизм житейских черт
Литература / Литература / Колесо обозрения
Замшев Максим
Теги: Александр Купер , Таймери , Надея , Не мой день
Александр Купер.Таймери. – М.: Время, 2015. – 190 с. – 1000 экз.
Надея. – М.: Время, 2015. – 1000 экз.
Не мой день. – М.: Художественная литература, 2015. – 384 с. – 1000 экз.
Проза Александра Купера ворвалась в современный литературный контекст довольно неожиданно, существовала в нём непредсказуемо и, найдя свою нишу, заняла её прочно и комфортно. В текущем году Купер порадовал своих поклонников новыми книгами. Ну что же! Наведём на них наш объектив и попробуем разобраться, что за явление перед нами. Сразу скажу, что, на мой взгляд, сила творческого метода Купера в том, что его реализм лишён даже минимального намёка на художественную условность, призванную упростить и адаптировать для читателя описываемые события. Это реализм, нацеленный на пристальность, на пересиливание унылости открывающихся картин и замены их на нечто эксклюзивное, по-новому рассмотренное, и только под этим взглядом обретающее настоящие качества. В изобретательности Купер иногда даже соревнуется с самой реальностью, не обращая никакого внимания на не бесспорный камертон ныне модной документальности, а подчас и псевдодокументальности.
Роман «Не мой день», выпущенный издательством «Художественная литература» в этом году, – это объёмное и полифоническое повествование, населённое весьма узнаваемыми, но в то же время загадочными персонажами. Сюжет довольно прихотлив. В его основе события, происходящие в небольшом подмосковном городке Зачекинске, в результате постсоветской чехарды превратившегося в площадку для выгона бандитских группировок, коррумпированных милиционеров, деклассировавшихся и социально шалящих интеллигентов. Главных героев – бывших школьных учителей интеллигентов Купера и Карлова – волны вседозволенности вынесли на берег полного отсутствия самоидентификации, и они принялись судорожно обустраиваться на этом дикарском берегу. Пересказывать все приключения героев нет резона. Ведь они не столько формируют сюжет, сколько создают авторскую картину мира – объективную, динамическую, увлекательную и в то же время отталкивающую. Надо сказать, что события автор разворачивает мастерски. Постепенно, как пазл, фрагмент за фрагментом, складывается вселенная этого романа. И несмотря на то что в ней заправляют бандиты и представители сомнительной богемы, она не лишена авантюрной привлекательности. Купер с настойчивостью психологиста пытается докопаться до того, как обычные подмосковные мальчики становятся авторитетами криминального разлива и как школьные учителя превращаются в картёжников и продавцов крайне сомнительного гуманитарного продукта не менее сомнительным покупателям. (По сюжету Купер и Карлуша держат крайне успешный сайт стихотворной матерщины.) К прямым выводам на сей счёт автор читателей не подводит, но в их сердцах рождаются скорее жалость и сострадание, нежели ненависть и отвращение. Особый колорит тексту придают глухонемые красавицы героини, также ставшие частью криминального мира, но всё же находящиеся в поисках своей человеческой сути, несмотря на предлагаемую бесчеловечную обстановку. Этот приём можно назвать выдающейся авторской находкой, придающей роману объём и особую литературную органичность. Он отсылает нас к классике XIX века, особенно в части её страдательной актуальности и внимания к тем, кто выпадает из социальной парадигмы. Но если героини прошлого мучились от унижений, то нынешние берутся… за оружие. Здесь есть над чем поразмышлять читателю, любящему непредсказуемые аллюзии. Не мы такие – жизнь такая… Подмена себя настоящего на себя приспособившегося – больная тема для Купера. Он изучает её в романе подробно и со всех сторон. И полное сходство имени героя и творческого псевдонима автора – это попытка саморазоблачения человека, встретившего катаклизмы девяностых в возрасте ранней зрелости. Отмечу, что в этом саморазоблачении есть и ненавязчивая симпатичная ирония, создающая нужную для понимания замысла атмосферу.
